Маркус Фастмувер. Вторжение - Ерофеев Владимир

Длительное ожидание подпитых вояк прекратил хриплый голос достаточно тучного и пожилого мужчины с гладко выбритым черепом, нехотя появившегося из-за кулис. Офицер сильно отличался от присутствующих в зале. Отсутствие какой-либо небрежности в его внешнем виде, а также наличие определенных знаков воинского различия на форменной одежде говорило о высоком звании офицера. Это был легат первого легиона межгалактической разведки по имени Коинт. Вояки между собой его звали «папой». Папе Коинту было уже много лет. В таких случаях обычно говорят «столько не живут». Старик имел безоговорочный авторитет здесь, под землей, и эта подземная база была его домом. В момент катастрофы Коинт даже и не думал бежать на поверхность, ему просто некуда было бежать, и тем более, как он чувствовал, жить ему оставалось совсем недолго. Высшее военное руководство цивилизации почему-то не меняло его на более молодого офицера, и, видимо, на то были веские причины. Эта таинственность очень сильно влияла на окружающих старика вояк, и они в глубине души его боялись и старались лишний раз не пересекаться с ним взглядом. Тем более, услышав его голос в громкоговорителе, моментально притихли.

– Кх-кх-кх, – прокашлялся старик. – Что, не ожидали меня увидеть здесь, на сцене?

Зал тут же громко и дружественно засвистел.

– Ладно, ладно, легионеры, говорить я не умею, меня тут просто некоторые очень попросили сделать это! Знаю, ребята, тяжело осознавать, что эта база скоро станет для всех нас могилой! Поэтому мы тут решили устроить вам праздничек напоследок. Как вы уже знаете, выступать будет наша красотка Чериш!

Зал взорвался свистом и одобрительными криками.

Старый офицер продолжал:

– Эй, тихо, тихо, ребята! Сейчас самое важное скажу!

Зал снова замер в ожидании. Коинт подошел к краю сцены и достал из-за спины непонятное для всех устройство.

– Это оружие, ребята! Древнее, как мое дерьмо, но это оружие! И я отстрелю голову каждому, кто дотронется до Чериш!

Все тут же оторвались от своих емкостей с пойлом и, открыв рты, попытались разглядеть причудливый аппарат в руке папы Коинта. Устройство имело рукоятку, мощное короткое цевье и такой же мощный и короткий ствол. Оружие никак не было похоже на то, которое находилось в гигантских ладонях СиДжи. Коинт держал какой-то неизвестный ранее аппарат. Затем старик вытащил из кармана штанов энергетический цилиндр и резким движением защелкнул его на цевье. На оружии через мгновение загорелся крохотный дисплей и раздался еле слышимый электрический писк.

– Видите, говнюки? – старик потряс устройством. – Несмотря на то что этой железяке более тысячи лет, она в боевой готовности, и я с радостью размозжу башку тому, кто здесь будет беспредельничать! Надеюсь, все меня поняли! А сейчас, ребята, Чериш! Встречайте!

Последние слова старик Коинт проговорил очень быстро и тут же скрылся за кулисами.

Зал снова засвистел и застучал по столам. Крепленые напитки, овладевшие мозгом присутствующих, вводили их в неистовство. Отсутствие командного состава давало о себе знать. Обезумевшую от грядущей неминуемой смерти и одновременно от внезапно наступившей безнаказанности толпу останавливали только троица СиДжи и предупреждение папы Коинта. Иначе несложно было бы предугадать финал выступления безумно сексуальной девушки.

Старик Коинт, закинув оружие на плечо, уже минуту стоял за кулисами и оценивающим взглядом сканировал тело Чериш. Он, хоть и старик, но все же был не исключением, и его глаза с каким-то хитрым прищуром многократно пробегали по упругой груди девушки, стоящей перед ним в обтягивающем платье.

Зал шумел, все ждали выхода Чериш.

– Ладно, милая, – наконец-то прохрипел старик Коинт, потерев рукой начавшие слезиться глаза, – давай иди, иначе они нас с тобой разорвут! Зачем твой отец все это придумал?! Лишнее это все сейчас. Да и надо было тебе отсюда валить, когда это еще можно было. Что же он об этом не позаботился? Жалко мне тебя, детка, жалко!

Чериш виновато поджала губы. Она чувствовала, что папа Коинт ничего не знает о ее с отцом планах. Как бы этот старый офицер поступил бы, узнав, что она не человек? Чериш ничего не ответила старику. Она молча сделала шаг на сцену…

Настало утро, ну, во всяком случае, об этом сообщил голографический хронометр. Чериш пролежала всю ночь, уткнувшись в подушку. Та давно была вся мокрая. Слезные железы синтетической красотки делали свое дело.

Входную дверь то и дело пинали. Из-за нее до слуховых датчиков Чериш доносились именно те слова, которые она так боялась услышать все последние годы.

Да, это были последствия ее вчерашнего признания. Она хорошо помнила скривившиеся в презрении лица ее бывших поклонников и удивленный взгляд старика Коинта, сжавшего губы от обиды. Только несколько присутствующих в зале никак не выражали свои эмоции – это троица СиДжи и Алвиан, который на тот момент уже знал тайну своей возлюбленной.

Чериш перевернулась на спину. Мокрая от слез подушка неприятно холодила шею, и, чтобы избавить себя от этого противного ощущения, девушка заложила ладони за голову. Глаза, как и в день катастрофы, снова смотрели в потолок. От его гладкости не осталось и следа. Вся ранее зеркально отполированная поверхность выглядела словно дно высохшего озера, уродливо растрескавшегося под лучами нещадно палящего солнца. Чериш закусила нижнюю губу. Было больно и обидно. Снова выступили слезы. Девушка медленно и с силой закрыла глаза, чтобы окончательно выдавить очередную порцию надоевшей соленой жидкости и постаралась как-то отвлечься от гнетущих ее мыслей. Она вспомнила Маркуса, этого забавного соседского биоробота. «Смешной! Эти его огромные необычные электронные глаза!» Они ее постоянно веселили, отчего Маркус очень смущался и старался не смотреть в ее сторону, что вызывало смех у красотки. Она чувствовала его неравнодушие к ней. Он совершал какие-то глупые и нелепые поступки, думая так завоевать ее внимание. «Смешной! Смешной, но хороший! Из него получился бы прекрасный друг, к сожалению или к счастью, но никак не мой парень, это точно». Плавно нахлынувшие воспоминания захлестнули Чериш. Она этому очень обрадовалась. Воспоминания были ее единственным спасением, и она погрузилась в них с головой. Через какое-то время мысли куда-то поплыли, стали плавно превращаться в бессвязные сюжеты, и как-то незаметно сознание девушки отключилось.

Чериш резко открыла глаза, словно тумблером включили свет. Первое, что она сделала, – это посмотрела на хронометр. Удивительно, но он показывал, что прошла неделя! Чериш потерла давно высохшие глаза и снова взглянула на голографический циферблат. В коридоре уже не горланили обожравшиеся до беспамятства вояки, пытаясь донести до нее свои мысли относительно ее вчерашнего признания, что выражалось в потоке далеко не приятных слов. Удары ног во входную дверь давно и незаметно стихли. Девушку окружала полнейшая тишина. Только еле слышное монотонное капание воды в душе разбавляло это спокойствие. Чериш привстала и уже собиралась подниматься с кровати, как в дверь тихо постучали. Чериш дернулась от неожиданности и испуга.