Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме - Глен Кук

Вернулось старое зло.

Начали исчезать сыновья, дочери и жены.

Среди пропавших была маленькая дочь Свале, Фригга.

– Айньяр, – сказал он, когда старик наконец спустился с горы, – ты бродишь по Темному лесу, общаешься с народом хульдре. Ты ничего не слышал о моей малышке Фригге?

Пес старика посмотрел на старосту, оскалив зубы.

Никто не любил Свале Скара. Он слишком много пил и постоянно бузил.

– Свале, ты чересчур громко разговариваешь, слишком много болтаешь и жестоко ведешь себя с женой и детьми. Мудрецы-хульдре сказали бы, что ты заслужил свои страдания. Так что ты меня удивляешь подобным проблеском доброты. Похоже, впервые в жизни ты хочешь попросить о чем-то не ради себя самого. Я над этим подумаю, пока буду относить шкуры Толстому Йенсу.

Айньяр вернулся от скорняка с уменьшившимся мешком и более легкой походкой.

– Свале, ничем не могу тебя порадовать. То же самое зло досаждает и тайному народу. Мудрецы-хульдре говорят, что вернулись оскореи.

– Оскореи? Ужасное воинство?

Это была армия злых духов. Погибший король прогнал их на север, в мир вечного холода. Старые легенды рассказывали о бесчинствующих по ночам оскореях верхом на огнедышащих черных конях, копыта которых высекали молнии из горных склонов. Они охотились на тех, кому не повезло до наступления темноты добраться домой, и звук их охотничьих рогов до сих пор можно было услышать в вое самых холодных северных ветров.

– Дикая Охота! – заикаясь от страха, проговорил Свале. – Что нам делать?

Айньяр взглянул на пыльную дорогу и потеребил спутанную седую бороду:

– Интересно, остались ли здесь еще смельчаки? Вроде Топоролицего Свиена, который разгромил троллей с Хифьелла? Кто-то, кто умеет держать в руках железный меч?

Топоролицый Свиен жил в соседней деревне Аалмо. Свале часто хвалился, что трусы Альстахауга смелее, чем герои Аалмо. Для подобной похвальбы у него имелись некоторые основания – он был владельцем единственного меча в Альстахауге. Меч этот он получил от деда, чей отец добыл его во время набегов. Свале всегда считал его не более чем памятным подарком.

– У меня есть железный меч.

Айньяр сделал вид, будто удивился:

– Да? Хорошо. Я подожду здесь.

Свале испугался, но соседи все слышали. Он взял ржавый меч, одеяло и мешок еды. Когда жена спросила, куда он отправляется, он смог лишь, дрожа и заикаясь, выговорить имя Фригги.

Углубившись на милю в Темный лес, они нашли ведьмино кольцо, вдоль которого стояли семь потертых камней, покрытых рунами. Свале показалось, будто среди деревьев мелькнули сумеречные тени.

– Я привел его, – сказал Айньяр.

В круг из-за камней вышли семь старых хульдре – мудрецы тайного народа.

– Вот как, – сказал самый старый. – Сам отважный Свале Скар. Хотя я живу уже вторую тысячу лет, никогда еще не видел большего чуда. Мы привели одного из нас.

В круг ступил молодой хульдре, в руках у него было копье с серебряным наконечником.

– Это Скёль, – сказал вождь. – Он поклялся молчать, пока его сын не освободится.

– Тогда идем, – сказал Айньяр. – К Громовой горе. Принесите мой посох и плащ.

Свале била дрожь. Громовая гора стояла далеко в глубине материка. По слухам, в ее сердцевине пребывала древняя цитадель оскореев.

Айньяр шел первым, Свале – за ним, Скёль замыкал шествие. Фреки бежал впереди. Через четыре тяжких дня пути по лесам, которые Свале казались полными злых духов, они добрались до подножия Громовой горы.

Темный лес казался Свале угрожающим, когда он смотрел на него из Альстахауга, сейчас же он внушал неподдельный ужас. На Громовой горе оказалось еще хуже. Лес становился все гуще, до самой линии снегов, и, казалось, готов был его поглотить. На склоне горы выли волки.

– Далеко еще? – У Свале невыносимо болели ноги. Как и большинство людей в его время, он никогда не забредал больше чем на несколько миль от дома.

– До линии снегов. Там, где торчит тот небольшой бугорок, словно нос. А теперь я должен тебя покинуть.

– Но…

– Никаких «но», Свале Скар. Фреки!

– Но…

– Ты узнаешь, что делать, когда придет время.

– Но… – Он обнаружил, что обращается к спине Айньяра.

Скёль начал карабкаться в гору. Свале поспешил за ним, лязгая мечом.

Скёль не стал останавливаться на привал после захода солнца. Хульдре прекрасно чувствовали себя ночью. Но он все же замедлил шаг ради Свале.

Приблизившись к бугорку, они услышали плач детей и женщин. Рыдания доносились откуда-то из глубокой тьмы. Затем раздался зловещий хохот и песнь жутких рогов, за которыми последовал звон и лязг, словно ударялись друг о друга множество котелков и сковородок. Скёль завел Свале в укрытие среди клочковатых кустов.

Поднялась полная оранжевая луна. Скёль ждал столь же терпеливо, как сама гора. Свале пытался не ерзать и не чесаться. При каждом движении его меч скрежетал, цепляясь о кусты и землю.

Звон котелков и сковородок стал громче.

Из темноты галопом вылетела толпа всадников, темных, огромных, как тролли. Свале никогда прежде не видел столь громадных лошадей. Глаза их пылали красным, из ртов вырывалось огненное дыхание. Копыта их стучали подобно грому, высекая искры. Под рев рогов ужасное воинство пронеслось на фоне неба, словно стая гусей, оставляя позади огненный след.

Скёль коснулся руки Свале и показал на небо.

На фоне луны виднелось нечто, показавшееся Свале еще менее правдоподобным, чем возвращение оскореев.

– Линнорм, – пробормотал он. – Великий северный дракон.

Верхом на нем сидел человек в развевающемся плаще, с огненным жезлом в руке.

– Король драконов, – с благоговейным трепетом прошептал Свале, никогда не веривший в древние легенды.

Хлопая крыльями, дракон устремился следом за ужасным воинством. Несколько мгновений спустя над западными вершинами послышался грохот и сверкнули молнии, словно с моря нагрянула жестокая буря.

Скёль показал в сторону пещеры. Весь дрожа, Свале последовал за ним.

Темная завеса расступилась, и они увидели горящие внутри факелы. Свале понял, что серебро и железо разрушили магию.

Отдававшиеся эхом рыдания привели их глубже под землю, в большую пещеру, обставленную, словно замок.

К ее стенам были прикованы пропавшие женщины и дети, рыдавшие, как потерянные души. Посреди пещеры стояли глубокие котлы оскореев. Женщины-тролли, невольницы ужасного воинства, поддерживали огонь и вели домашнее хозяйство для своих господ.

Свале заметил Фриггу, которая спала на коленях женщины из Аалмо.