Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Она побежала, нашла своего среднего брата Брайана и сказалаему, что наверху, на третьем этаже, появилось что-то непонятное. Пообещалапоказать ему это, но не раньше чем он поклянется не говорить никому о том, чтоона обнаружила. Брайан поклялся, зная, что Лисса больше всего боится отчима.Папа Лью не любил, когда кто-нибудь из детей занимался «глупостями» (так онвсегда прибегал именно к такой формулировке), и пришел к выводу, что главнымвиновником в подобных делах являлась Мелисса. Не будучи ни глупой, ни слепой,Лисса знала о предубеждениях Лью и относилась к нему с изрядной опаской. Болеетого, все дети точно так относились ко второму мужу их матери.

Брайан подумал, что там, по-видимому, не окажется ничегоинтересного, но Брайан был счастлив вернуться домой и согласился удовлетворитьжелание своей младшей сестры (он был старше ее на целых два года). Он безвсяких возражений последовал за ней в коридор на третьем этаже и всего разокдернул ее за косичку, что называлось у него «аварийным стоп-сигналом».

Им пришлось пройти на цыпочках мимо кабинета Лью –единственной до конца отделанной комнатой в доме, – потому что Лью находилсятам и распаковывал свои записные книжки и прочие бумаги, с явным раздражениембормоча что-то себе под нос. Вообще-то мысли Брайана были сосредоточены на том,что покажут сегодня по телевизору (он заранее предвкушал, как станет смотретьнормальное американское кабельное телевидение после трех месяцев Би-би-си иНезависимого телевидения Англии), и не заметил, как они оказались в концекоридора.

От того, что он увидел у кончика указательного пальца своеймладшей сестры, из головы Брайана Брэдбери испарились все мысли о телике.

– А теперь поклянись снова! – прошептала Лисса. – Никогда нескажу никому, ни папе Лью, ни кому-нибудь другому, клянусь или я умру!

– Или я умру, – согласился Брайан, все еще уставившись наэто место. Прошло целых полчаса, прежде чем он рассказал об увиденном своейстаршей сестре Лори, которая распаковывала вещи у себя в комнате. Лори такревностно относилась к своей комнате, как только может относиться к своимвладениям одиннадцатилетняя девочка, и она выругала Брайана за то, что он вошелк ней не постучавшись, хотя Лори и была полностью одета.

– Извини, – сказал Брайан, – но я должен показать тебе что-то.Совершенно удивительное.

– Где? – Лори продолжала раскладывать одежду по ящикамсвоего шкафа, словно ей было безразлично, словно все сказанное полусоннымсемилетним оратом не может представлять для нее ни малейшего интереса. Тем неменее она знала, что, как только речь заходит о чем-то любопытном, глазаБрайана оказываются весьма острыми. Он почувствовал, что Лори заинтересовалоего сообщение.

– Наверху. На третьем этаже. В конце коридора, когдапройдешь мимо кабинета папы Лью.

Лори сморщила нос – эта гримаса всегда появлялась на еелице, когда Брайан или Лисса называли отчима «папой». Она и Трент помнилисвоего настоящего отца, и его замена им совсем не нравилась. Они не стеснялисьподчеркивать, что для них он просто Лью. Льюис Эванс был этим недоволен. Болеетого, считал это до некоторой степени дерзким, и потому уверенность Лори иТрента в том, что именно так следует обращаться к мужчине, спавшему теперь (фу!) с их матерью, становилась только сильнее.

– Я не хочу идти туда, – сказала Лори. – У него плохоенастроение с первой минуты, как мы вернулись. Трент считает, что его настроениене изменится, пока не начнутся занятия и он не займется обычным делом.

– Его дверь закрыта. Мы пройдем тихо. Нас с Лиссой он дажене заметил.

– Нас с Лиссой?

– Да, нас. Ничего страшного. Дверь закрыта, и он, каквсегда, разговаривает сам с собой, когда чем-то по-настоящему занят.

– Мне совсем не нравится, что он так себя ведет, – мрачнозаметила Лори. – Наш настоящий отец никогда не разговаривал сам с собой и незапирался в своем кабинете.

– Ну, похоже, он не запер дверь своего кабинета, – сказалБрайан, – но если ты боишься, что он выйдет в коридор, возьми пустой чемодан.Мы сделаем вид, что несем его в шкаф, где обычно хранятся чемоданы.

– А все-таки, что там удивительного? – спросила Лори, уперевруки в бока.

– Я покажу тебе, – пообещал Брайан, – но ты должна сначалапоклясться именем матери и пообещать умереть, если расскажешь кому-нибудь. – Онпомолчал и добавил: – И в особенности ты не должна говорить об этом Лиссе,потому что я поклялся ей молчать.

На этот раз Лори навострила уши. Скорее всего все это просточепуха, но ей надоело укладывать одежду. Просто поразительно, сколько барахланакапливается у человека за какие-то три месяца.

– Ну хорошо, клянусь.

Они взяли два пустых чемодана, каждый по одному, но ихпредосторожность оказалась излишней: отчим так и не вышел из своего кабинета.Может быть, к лучшему: судя по звукам, доносившимся из кабинета, он был вотвратительном настроении. Дети слышали, как он расхаживал взад-вперед, что-тобормотал, выдвигал ящики и задвигал их снова. Из-под двери сочился знакомыйзапах – Лори казалось, что это запах тлеющих грязных спортивных носков – Льюкурил свою трубку.

Она высунула язык, скосила глаза и, сунув большой палец вухо, пошевелила ладонью, когда они на цыпочках проходили мимо.

Однако через мгновение, взглянув на то место, которое Лиссапоказала Брайану, а Брайан показал ей, она начисто забыла о Лью, точно так жекак Брайан забыл о всех прекрасных передачах, которые он собирался смотретьвечером по телевидению.

– Что это? – прошептала она. – Господи, что это значит?

– Не знаю, – ответил Брайан, – только помни, что тыпоклялась именем матери, Лори.

– Да-да, конечно, но…

– Повтори это еще раз! – потребовал Брайан. Ему непонравилось выражение ее лица. Оно явно свидетельствовало о том, что онасобирается с кем-то поделиться тайной, и он почувствовал, что необходимо как-тоусилить ее обещание.

– Да-да, клянусь именем мамы, – произнесла она механически,– но, Брайан, ты только подумай…

– И пообещай умереть, не забудь эту часть клятвы.

– О, Брайан, ты такой упрямый!

– Не важно, скажи, что готова умереть!

– Готова умереть, готова умереть, теперь ты доволен? –спросила Лори. – Ну почему ты такой упрямый, Брайан?

– Не знаю, – сказал он, и на его лице появилась усмешка,которую она так ненавидела, – просто мне везет, вот и все.

Она была готова задушить его.., но обещание – это обещание,особенно когда клянешься именем своей единственной матери. Лори храниламолчание целый час, прежде чем пошла к Тренту и показала это место ему. Оназаставила поклясться и его, и ее уверенность в том, что Трент сдержит свое обещание,была вполне оправданной. Тренту было почти четырнадцать лет, и как старшему издетей ему некому было рассказывать.., за исключением взрослых. Поскольку ихмать лежала в постели с мигренью, оставался один Лью, а это было все равно чтоникому.