“…я прожил жизнь”. Письма. 1920–1950 гг. - Андрей Платонович Платонов

Иностранному журналисту предлагалось заплатить деньги в обмен на «интересы», которые «безусловно, заинтересуют» получателя” (Кутина И., Гончаров В. Платонов. Прерванный полет // Московская правда. 2000. 21 янв. С. 8).

Арест Платона пришелся на самый разгар борьбы с “контрреволюционными” молодежными организациями. Официально чистка в комсомоле началась после 21 июля 1937 г., когда Сталин вызвал генерального секретаря ЦК ВЛКСМ А. Косарева и объявил, что в комсомоле “орудуют” враги народа и необходимо принять меры по их выкорчевыванию.

Вал репрессий прокатился по совсем юным, только начавшимся жизням. Жертвами становились школьники, вузовцы, учащиеся техникумов. Кого приговаривали к 8 годам ИТЛ, кого ставили к стенке (см. Самосудов В. М. Воспитание молодежи 30-х годов жестокостью сталинского режима // Гуманитарное знание. Серия “Преемственность”. Ежегодник. Вып. 2. Кн. 1. Исторические исследования. Омск, 1998. С. 159). Работники НКВД без устали раскрывали по всей стране, в учебных заведениях, городах и колхозах, молодежные объединения самой разной направленности и фабриковали политические дела юных врагов народа. Так, школьники г. Куйбышева вполне безобидно хотели поднять успеваемость и с этой целью составили свою группу – форму пионерской организации они считали несостоятельной для выполнения такой задачи. В Киеве комсомольцы учредили “Союз мыслящей интеллигенции”, претендовали на более строгое следование заветам Ленина, чем сами высшие органы власти. Донецкие студенты собирались, чтобы покритиковать политику партии. “Истинные коммунисты” Киргизии были настроены против политики правительства в отношении рабочих. Ученики средней школы Иркутской области будто бы даже призывали рабочих отстаивать свои права и назвали свой кружок “Союз революционной борьбы”. Костромские юноши ради шутки выдумывали “республику независимых парт”, выбирали своего президента и комиссара иностранных дел. Сведения о “контрреволюционных” молодежных, т. е. не пионерских и комсомольских, организациях, собранные органами НКВД, должны рассматриваться в свете того страшного времени. Нельзя принимать за чистую монету обвинения, предъявляемые сотне тысяч молодых людей (см.: Россия. XX век. История России. 1917–1940. Челябинск, 1994. С. 299–300). Чекисты специализировались на сочинительстве доносов от лица обвиняемого, просто давали подписать грубо и дешево состряпанную ложь. Отличается “богатой” фантазией и обвинительное заключение по делу Платона Платонова (№ 19067). Заканчивается оно так: “При обсуждении методов борьбы с советской властью, АРХИПОВ предложил также заразить водохранилище гор. Москвы холерными и тифозными бациллами. Для исполнения этого предполагалась вербовка в организацию врача-бактериолога и устройство своего человека на фильтр” (Обвинительное заключение от 7 июня 1938 г. // ЦА ФСБ. Дело № 19067. Л. 2–3).

783

Речь идет о заявлении А. Платонова в НКВД от 4 мая 1938 г.:

“Следователю, ведущему следствие

по делу Платона Андреевича Платонова

Заявление

4-го мая 1938 г., по ордеру № 2915 от 4/V 1938 г., у меня был произведен обыск по делу моего сына, Платона Андреевича Платонова, задержанного органами НКВД.

Ввиду того, что сын мой – несовершеннолетний (ему сейчас 15 1/2 лет), прошу Вас передать мою просьбу следователю, ведущему дело моего сына, чтобы он вызвал меня, как отца, для объяснений. Кроме того, прошу принять во внимание следующее: мой сын подвергался троекратной трепанации черепа (в связи с болезнью – мостеидитом среднего уха) и нуждается в известных условиях для лечения и ухода за больным ухом, иначе даже небольшое заболевание грозит ему полной потерей слуха, а при более серьезном осложнении болезни – смертью.

Мой сын был задержан при неизвестных для меня обстоятельствах, поэтому на нем осталась только та одежда, которая была на нем, – ветхое, изношенное белье, рваные башмаки и т. п., пальто на нем не было вовсе.

Прошу принять во внимание, что он подросток, и разрешить мне передать сыну необходимые вещи – белье, носки, верхнюю одежду и прочее.

Андрей Платонов,

член Союза совет. писателей.

4/V 1938 г.

Адрес: Москва, Тверской бульвар, д. 25, кв. 27” (Архив. С. 636).

784

Согласно советскому законодательству, органам милиции предоставлялось право штрафовать родителей в пределах 200 рублей за озорство и уличные хулиганства их детей (см.: Собрание законов и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства СССР за 1935 г. М., 1947. Вып. 32. Ст. 52. С. 503).

785

Среди документов, собранных самим Платоновым для ходатайства об освобождении сына, находилась справка за подписью доктора С. А. Гуревича, подтверждающая факт оперирования Платона:

“СПРАВКА

Дана сия гр-ке Платоновой М. А. в том, что я постоянно лечил ее сына Платона с детского возраста. Платон с детства был очень слабый, нервный ребенок. Из болезней, от которых я пользовал его, были: корь, скарлатина, осложнившаяся судорогами (эклампсия), четыре гриппа, воспаление почек, два раза воспаление легких в тяжелой форме. Во время болезней у него было воспаление среднего уха с осложнением на мозг. По этому поводу был несколько раз оперирован. В последнее время я пользовал его от частых гриппов и ангин, что очень ослабило его организм.

Москва, 1939 года, Августа 31-го.

[подпись] Доктор С. А. ГУРЕВИЧ” (Архив. С. 648)

786

Первыми шагами Платонова на пути к облегчению участи сына становится подробное изучение Уголовного кодекса. Во всех его заявлениях, куда бы он ни писал, звучит фраза о болезни арестованного: “троекратная трепанация черепа”. Писатель попытается развить версию о влиянии нагноения в области уха на психику Платона. В Уголовном кодексе РСФСР, принятом в 1926 г., лица с нездоровой психикой выделены в особую категорию. Пункт 11 общих начал уголовной политики РСФСР гласил: “Меры социальной защиты судебно-исправительного характера не могут быть применяемы в отношении лиц, совершивших преступления в состоянии хронической душевной болезни или временного расстройства душевной деятельности или в ином болезненном состоянии, если эти лица не могли отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими, а равно и в отношении тех лиц, которые хотя и действовали в состоянии душевного равновесия, но к моменту вынесения приговора заболели душевной болезнью. К этим лицам могут быть применяемы лишь меры социальной защиты медицинского характера” (Уголовный кодекс с изменениями на 1 октября 1934 г. ОГИЗ, 1934). Следующий пункт тех же общих начал определяет возрастные рамки лиц, подвергаемых наказанию, т. е. тот самый пункт о несовершеннолетних, который должен был автоматически освободить Платона от наказания наравне с лицами, не достигшими определенного возраста.

До 1935 г. комиссии по делам несовершеннолетних помещали подростков от 14 до 16 лет в трудовые дома. Но в 1935 г. комиссии упразднили и несовершеннолетних поделили на малолетних и подростков с 14 до 16 лет, поэтому на Платона чиновники НКВД не смотрели как на ребенка и могли обращаться с ним пусть и не со всей строгостью, но с применением известных мер для