Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел

долг быть готовыми к защите наших домов и нашей родины. Поэтому мы выступаем за поддержание национальных оборонительных сил в самой высокой степени готовности. Но это не значит, что мы одобряем нынешнюю систему организации военных сил. Мы отвергаем воинскую повинность и отрицаем, что страна должна по-прежнему содержать профессиональную армию, чтобы использовать ее у себя дома для убийства простых людей ради интересов кучки капиталистов, как это было в Фэзерстоуне и Белфасте или в других странах для убийств и грабежа. Социалисты выступают за создание Национальной Гражданской армии, предназначенной только для обороны. Мы верим, что каждый здоровый человек обязан вступить в эти оборонительные силы и пройти курс военной подготовки, но не нужно превращать его в профессионального солдата, изымать его из общественной жизни, лишать его гражданских прав и подчинять его военным «законам», являющимся прикрытием тирании и деспотизма. Эта Гражданская армия должна быть организована приблизительно так же, как нынешние Территориальные силы, но с некоторой разницей. К примеру, мы не считаем, в отличие от нынешних правителей, что богатство и аристократические связи служат наиболее важными качествами хорошего офицера; мы считаем, что все воинские посты, вне зависимости от состояния, должны быть доступны людям, которые обладают способностями, чтобы сдать экзамены; кроме того, мы считаем, что не должно быть должностей, где люди несут дополнительные расходы, для покрытия которых жалованья, назначенного правительством, недостаточно. Офицеров будут назначать в разных случаях по-разному: они могут избираться теми людьми, которыми они должны командовать, причем от них будет требоваться только одно − сдать соответствующие экзамены; их могут также назначать за заслуги − кандидат, получивший на экзаменах наибольшее количество баллов, первым назначается на вакантный пост. Мы считаем, что должны быть ликвидированы военные трибуналы, а всякое нарушение дисциплины будет караться обычным гражданским судом − никто из служащих Гражданской армии не будет лишен своих прав гражданина.

− А как насчет флота? − раздалось несколько голосов.

− Никто не будет вмешиваться в дела флота, но его организацию сделают более демократичной, так же, как в Гражданской армии, а его служащих оградят от тирании, установив порядок, при котором за совершаемые ими нарушения закона их будет судить гражданский суд.

Учеными доказано, что, если земледелие в нашей стране поставить на научную основу, оно будет давать достаточное количество продовольствия, чтобы прокормить население в сто миллионов человек. В настоящее время наше население составляет всего около сорока миллионов, но, пока земля находится в руках немногих, отказывающихся обрабатывать ее, мы по-прежнему будем зависеть от других стран, снабжающих нас продовольствием. По этой причине, а также потому, что и в других странах управляют правительства, состоящие из либеральных и консервативных капиталистов, нам требуется флот, чтобы защищать нашу морскую торговлю. Если у нас появится такая Гражданская армия, как я говорил − девять или десять миллионов, и если земли в нашей стране будут правильно обрабатываться, мы станем непобедимы. Ни одна иностранная держава не посмеет высадить свои войска на нашей земле. В то время как сейчас, если у нас не будет флота, они за месяц уморят нас голодом. Весьма разумная и достойная позиция, не так ли? − сказал Баррингтон. − Даже в мирное время тысячи людей сидят без дела и покорно голодают в своей собственной плодородной стране только потому, что кучка землевладельцев не разрешает им возделывать земли.

− Есть еще вопросы? − спросил Филпот, прервав затянувшееся молчание.

− Не хочет ли кто-нибудь из капиталистов-либералов или капиталистов-консерваторов выйти на трибуну и возразить оратору? − продолжал председатель, убедившись, что вопросов ни у кого нет.

Все по-прежнему молчали.

− Поскольку вопросов больше нет и никто не хочет выступить, мне предстоит тяжелая обязанность предложить кому-нибудь из собравшихся выдвинуть резолюцию.

− Ладно, господин председатель, − сказал Харлоу, − я могу сказать, что, когда я пришел в эту фирму, я голосовал за либералов, но, прослушав несколько лекций профессора Оуэна и посетив несколько митингов на холме в Уиндли, а также прочитав книги и брошюры, которые я купил там и у профессора Оуэна, я пришел к убеждению, что только дураки могут голосовать за капиталистов, как бы они себя ни называли − либералами или консерваторами. Все они на одну колодку, когда работаешь на них, пусть мне кто-нибудь скажет, какая разница между предпринимателем-либералом и предпринимателем-тори. Нет никакой разницы, да и не может быть, и те, и другие − эксплуататоры и навсегда останутся ими, иначе и не признаешь − им ведь надо конкурировать друг с другом. А раз все они такие, я считаю большой глупостью избирать их в парламент, где они будут править нами и издавать законы, которым мы, хотим мы того или нет, обязаны подчиняться. Нечего нам выбирать между ними, и вот вам доказательство: велика ли для нас разница, какая из этих партий у власти? Правда, обе эти партии по временам принимали хорошие законы, но они делали это только под давлением общественного мнения, а потом шли споры да раздоры − какая партия приняла закон.

Вот как я смотрел на все эти дела в последнее время и почти уже решил, что никогда больше не буду голосовать и морочить себе голову политикой, потому что, хотя я не видел никакого смысла в том, чтобы голосовать за либералов или тори, я в то же время не понимал, каким образом могут нам помочь социалисты. Но объяснения, которые дал нам сегодня профессор Баррингтон, внесли в этот вопрос полную ясность, и, с вашего разрешения, я хочу предложить такую резолюцию: «Наше собрание высказывает мнение, что социализм является единственным средством против безработицы и нищеты».

Конец речи Харлоу был встречен громкими приветственными криками социалистов, но большинство либеральных и консервативных сторонников существующей системы хранили мрачное молчание.

− Я поддерживаю эту резолюцию, − сказал Истон.

− А я буду и за наших и за ваших, − заметил Банди.

Резолюцию поставили на голосование, и, хотя большинство было против нее, председатель объявил, что она принята единогласно.

К этому времени ветер несколько поутих, но, так как дождь все еще продолжался, решено было сегодня уже не браться за работу. К тому же было уже поздно.

− Может, это и неплохо, что дождь идет, − заметил один из рабочих, − если бы не дождь, кого-то из нас могли бы сегодня уволить. А вообще-то вряд ли для всех нас здесь хватит работы на завтра и на субботнее утро, даже если погода установится.

И в самом деле, все наружные работы были закончены, лишь кое-где