В спецслужбах трех государств - Николай Голушко

После обсуждения у Президента было принято решение не ставить вокруг здания парламента плотных воинских или милицейских кордонов. В Москву в первые дни никакие воинские подразделения, техника не вводились. Ельцин считал, что жесткие адекватные меры можно принять только в ответ на агрессивные противозаконные действия сторонников Белого дома. На предложения Ельцина о нормализации обстановки в стране, готовности обеспечить проведение досрочных выборов законодательной власти в ответ из Белого дома звучали призывы к неподчинению и сопротивлению. Под знамена Верховного совета приглашались разношерстные добровольцы и ополченцы, которым раздавалось оружие. Среди защитников Белого дома неожиданно появился Баранников. В блестящем кожаном реглане, словно чекист призыва ВЧК, он встал на сторону парламентской оппозиции. Этот поступок бывшего министра, еще не уволенного из кадров МБ, повлек за собой самые негативные последствия для всего министерства.

Руцкой (как же — главнокомандующий!) в стенах Белого дома своим приказом образовал «мотострелковый полк из резервистов города Москвы», из числа ряженых казаков, боевиков Тираспольского батальона «Днестр», рижских омоновцев и баркашовцев. А тут еще на поле битвы Кремль — Белый дом возник новый герой, председатель Конституционного суда Зорькин. 22 сентября 1993 года Конституционный суд по его инициативе, без соблюдения всех надлежащих правовых процедур признал указ № 1400 о роспуске Съезда народных депутатов неконституционным и расценил его как достаточное основание для отстранения Ельцина от должности и лишения президентских полномочий. Зорькин проявил не только активность в спешном принятии такого судебного решения, но и публичную поддержку руководства Верховного совета. В первые беспокойные и непонятные для многих дни он появился в Белом доме, включился в политические разборки, откуда позвонил мне. До сих пор остается неприятное ощущение после состоявшегося разговора.

Заместитель председателя Конституционного суда Н. Витрук, мой университетский однокурсник, и еще несколько судей приостановили свое участие в судебных заседаниях из-за несогласия с «политическими играми Зорькина». Не без влияния Конституционного суда страна оказалась в правовом тупике, конституционного выхода из которого не было. Такого мнения придерживались и сотрудники Института государства и права, которые заявляли, что они не могут не обратить внимания «на негативную, в сущности пособническую, роль, которую сыграли в трагическом развитии событий Конституционный суд РФ и его председатель».

Политическая обстановка в стране быстро развивалась по непредсказуемым сценариям противоборствующих сторон. Одни ограждали забором, обматывали колючей проволокой Белый дом, отключали в нем электрический свет, правительственную и городскую телефонную связь; другие срочно, под себя принимали законы и формировали собственное правительство.

22 сентября Руцкой на съезде поставил вопрос о моем отстранении от должности министра безопасности «ввиду полного неподчинения». В сформированном Белым домом параллельном правительстве этот пост согласился занять Баранников. Руцкой обратился к личному составу Министерства безопасности Российской Федерации с посланием: «Мною принято решение об отстранении с поста министра безопасности Российской Федерации Николая Михайловича Голушко и назначении министром безопасности Виктора Павловича Баранникова. Считаю необходимым разъяснить мотивы такого решения. Все, кто знает генерала Голушко Н. М., относятся к нему с уважением. Однако возникший перед ним выбор он сделал, к сожалению, не в пользу конституционного правопорядка».

По прибытии в Белый дом и назначении на должность Баранников в тот же день издает такой приказ: «На основании указа исполняющего обязанности Президента Российской Федерации от 22 сентября 1993 года № 3, утвержденного постановлением Верховного совета Российской Федерации от 22 сентября 1993 года № 57861,22 сентября 1993 года вступил в должность министра безопасности Российской Федерации. Приказ объявить личному составу. Министр безопасности Российской Федерации генерал армии В. П. Баранников».

Депутатским корпусом освобождались от занимаемых должностей министр обороны Грачев и министр внутренних дел Ерин. Верховный совет проголосовал об отстранении Ельцина от должности Президента; власть и полномочия переходят к Руцкому, который торжественно занял предназначенное для Президента кресло в парламенте, что страна увидела по ТВ. Это были драматические игры депутатов, которые продолжали проводить заседания съезда, чаще всего без наличия кворума.

22 сентября Руцкой подписал дополнения в действующий Уголовный кодекс РСФСР. Парламентские правоведы явно спешили. Статью о посягательстве на конституционный строй они усилили уголовной ответственностью вплоть до смертной казни, расстрела должностных лиц «за действия, направленные на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации». Разработанные поправки в действующий Уголовный кодекс — это далеко не безобидные депутатские действия; они останутся в истории российского парламентаризма как свидетельство исключительной напряженности обстановки, противоборства президентской и парламентской ветвей власти. Руцкой и Хасбулатов ввели для своих политических оппонентов, которые поддержали президентскую сторону, смертную казнь. Можно представить себе последствия их победы… Руцкой уже подписал указы об аресте В. Черномырдина, Ю. Лужкова, А. Козырева, А. Чубайса и силовых министров. Через народного депутата СССР Иосифа Кобзона Руцкой просил передать мне, чтобы «не рубили деревья» на территории Кремля, там он грозил вешать своих противников.

Впоследствии арестованный генерал-полковник Макашов делился своими наблюдениями, как родился «расстрельный указ»: «Я видел, какую сцену устроил Руцкому Хасбулатов, когда тот подписал указ о смертной казни для тех, кто поддерживает Ельцина: «Вы хотя бы смотрите, что подписываете. Как можно выпускать такой указ? Он же отпугнет от нас людей. Какие провокаторы его готовили?»

Последовавшие события развивались по сценарию вооруженного мятежа. 23 сентября группой боевиков во главе с генералом Макашовым осуществлено нападение на узел связи Штаба гражданской обороны. Восемь боевиков из «союза офицеров» во главе с отставным подполковником Тереховым, вооруженные автоматическим оружием из Белого дома, пытались захватить здание Штаба объединенных вооруженных сил СНГ. Боевики из числа «защитников» Белого дома осуществили нападение на Таможенный комитет. Другая группа боевиков во главе с уволенным из КГБ сотрудником особого отдела подполковником Бульбовым (после октября 1993 года он был арестован, в дальнейшем вырос до генерала ведомства по борьбе с наркотиками, но снова оказался в тюрьме за должностные преступления) проникла в служебное здание Управления военной контрразведки Московского военного округа, где силой захватила оружие.

Здесь уместно вспомнить слова Ельцина: «Мы не готовились воевать. Не было никакого расчета на войну. Я не допускал возможности, что конституционный спор доведет дело до стрельбы по людям. И второе. Это было, пожалуй, самое непростое решение в моей жизни. Внутри меня самого шел мучительный, болезненный процесс принятия решения, поэтому наша машина в этот раз не прямо катила по шоссе, а сбивала столбы, залезала колесом в канавы…»