В спецслужбах трех государств - Николай Голушко

Тревожные события развернулись после штурма мятежниками из Белого дома здания московской мэрии, когда в нем находилась небольшая группа милиции и военнослужащих. Молодых солдат разоружали и избивали. Макашов со своими мятежниками пытался прорваться в телецентр «Останкино», его встретил спецназ МВД… Так появились с двух сторон убитые и раненые необъявленной гражданской войны. Министр обороны Грачев на авантюрные поступки Руцкого ответил предостерегающим заявлением: «Если в стране продолжится конфронтация с президентской властью, то армия сметет все на своем пути. Сейчас же армия пытается сделать все, чтобы не допустить кровопролития».

Тонкая ниточка переговоров президентских и парламентских лидеров велась с участием патриарха Алексия II, но не приводила к желаемому результату.

Никто не рассчитывал на вероломство сторонников Белого дома, тем более что от них шли заверения, что имеющееся там оружие надежно хранится и только у сотрудников Департамента охраны имеется табельное оружие. Мэр Лужков, участвующий в переговорах с депутатской стороной, обещал, что сдача незаконно выданного оружия и боеприпасов явится основанием для снятия оцепления вокруг здания Белого дома. В ответ — совершенно иная реакция. Когда на начальной стадии переговоров с участием патриарха Алексия II представители Верховного совета Абдулатипов и Соколов подписали стабилизационное соглашение по инициативе силовиков Баранникова и Дунаева (министр МВД в правительстве Руцкого), оно было признано «капитулянтским» из-за позиции об оружии, которое необходимо было сдать следственным органам. В беседе с корреспондентом «Московских новостей» новоявленный Президент Руцкой воинствующе заявлял: «Пусть только попробуют сюда сунуться. Они все здесь лягут. Мы будем отстаивать Конституцию до последнего патрона. Все эти переговоры под эгидой Алексия — блеф, они нам предлагают не нулевой, а пулевой вариант».

После применения оружия группой Терехова при нападении на Штаб ОВС СНГ, органами прокуратуры с участием Министерства безопасности проводились оперативно-следственные мероприятия, в ходе которых установлены факты незаконной раздачи в Белом доме оружия. Однако под нажимом Руцкого следователи вынуждены были прекратить свою работу и покинули здание. Таким образом, процессуальным путем раздаваемое в Верховном совете оружие изъять не удалось. Не помог и Баранников, который в конфиденциальных телефонных разговорах со мной по мобильной связи утверждал, что он находится в Белом доме исключительно по причине того, чтобы не допустить «передачи огромной массы оружия посторонним лицам». Через несколько дней страна на экранах телевизоров увидела самого Баранникова и Руцкого с автоматами в руках при нападении на здание мэрии города Москвы.

Ранее я убеждал Баранникова покинуть Белый дом, не подрывать авторитет министерства, которым он недавно руководил. Предложил провести операцию по его физическому захвату и похищению из Белого дома, с чем он согласился. Но к обусловленному месту, где его ждали наши сотрудники, он не появился, объяснив мне, что его избрали министром безопасности. И добавил, что, когда закончится конфликтная ситуация, «уйду на пенсию и двух министров безопасности в стране не будет».

На заседании парламента Баранников сделал заявление, что его поддерживают «семь тысяч офицеров». Это повлекло очередное распространение в прессе измышлений о происходящей поляризации среди сотрудников, начавшейся чистке профессиональных кадров Министерства безопасности РФ. И первого, и второго в действительности не было. Руководство и личный состав министерства понимали свою ответственность за обеспечение безопасности России, направляли усилия исключительно на решение задач, определенных органам безопасности действующим законодательством. Мы считали опасным для интересов страны допустить раскол внутри министерства и втягивание сотрудников в политическое противостояние.

В последующем мне задавали много вопросов о Баранникове. Я не скрывал того, что в коллективе его уважали до определенного времени, пока не узнали об истинных причинах его отстранения от должности. В свете дальнейших развернувшихся событий, связанных с нахождением Виктора Павловича в Белом доме, я могу утверждать, что он — личность трагическая. За время стремительных перемен его судьба провела от преданности Президенту Ельцину до перехода на сторону непримиримых его оппонентов. Свой переход и пребывание в Белом доме Баранников объяснил тем, что хотел помочь добиться мирного разрешения политического противостояния властей, не допустить кровопролития.

«Новый шеф российских органов безопасности, по мнению некоторых обозревателей, является готовым кандидатом в Книгу рекордов Гиннеса. Впервые во главе органов защиты одного государства стал человек, бывший руководителем секретных служб другого — Украины. С 1987 по 1991 год был председателем КГБ Украины. На Украине, кстати, как говорят, до сих пор уверены, что Н. Голушко всегда был «агентом Москвы». Голушко считается ныне политически нейтральным профессионалом, который никогда не был близок к Президенту, а на его назначении министром безопасности настоял премьер-министр В. Черномырдин. По словам высокопоставленного сотрудника Министерства безопасности, Голушко, скорее, человек Андропова и Бобкова, нежели Баранникова и Крючкова». Так писала газета «Аргументы и факты» в сентябре 1993 года. За несколько дней до объявления указа президента № 1400 о роспуске российского парламента состоялось мое назначение министром. (До 28 сентября я исполнял обязанности около трех месяцев, и за этот период министерское кресло прочили многим кандидатам.)

Несмотря на рекомендации Президента не посещать Верховный совет для согласования и утверждения моей кандидатуры, я решил проверить себя. В российском парламенте депутаты из нескольких комитетов заслушали мою «программу», ответы на вопросы и одобрили представление меня на эту высокую должность. Ажиотажа вокруг моего назначения было много, особенно в связи с непрекращающимися реформами системы государственной безопасности и состоявшейся недавно скандальной отставкой Баранникова. Когда я рассказывал Ельцину о том, как меня заслушивали депутаты в Белом доме, он упрекнул: «Я тебе не советовал туда ходить», но при этом довольно улыбался.

Задержавшееся мое пребывание в качестве исполняющего обязанности министра влияло на общую обстановку в коллективе, расхолаживало сотрудников, приводило к досужим разговорам. В президентском окружении создавалось мнение, что я не предан Ельцину и не проявляю особой любви к его администрации. Тогда любая демонстрация самостоятельности зачастую стоила личной карьеры министра.

Приближенные к телу «царя Бориса» кучковались в президентском клубе на Воробьевых горах. В его салонах устанавливались нужные контакты, решались вопросы продвижений на министерские посты и должности, имеющие доступ к бюджетным денежным потокам. Там же можно было бесплатно отведать редко появлявшееся в продаже австрийское бочковое пиво. Многие люди, не державшие никогда жизни в руках теннисной ракетки, вдруг прониклись желанием бегать по площадке и освоить любимую Президентом спортивную игру. Я не мог понять, как можно было отдаваться спорту, когда для выполнения должностных обязанностей мне и моему аппарату помощников не хватало 10–12 часов в сутки. Тут не до увлечения теннисными кортами и занятий угодничеством. Я стоял в стороне от политических схваток, подковерных игр и, в отличие от предшественника, не демонстрировал близость, не сопровождал Президента при его выходах в народ.