Друид - Клауде Куени

— Через семь лет, — пробормотал я. Насколько мне было известно, среди грузчиков не было ни одного, кто протянул бы в таких ужасных условиях хотя бы десять лет. Я так много хотел сказать Ванде! Но я так и не решился произнести ни слова. Все это время я надеялся получить хоть какую-то весточку от Базилуса и Ванды. Почему же они вели себя так странно, когда я наконец-то увидел их? Может быть, между ними что-то произошло?

На мою спину обрушился удар кнута, и мои ноги подкосились. Я рухнул на землю. Базилус сделал один прыжок и, оказавшись прямо перед надсмотрщиком, ударил его кулаком в лицо и сбил с ног. Я прошептал Базилусу, что будет лучше, если он вместе с Вандой немедленно поднимется на корабль, потому что теперь в любое мгновение могли появиться стражники, следившие за порядком в порту. С трудом поднявшись на ноги, я похромал к бараку. Я боялся вызвать гнев надсмотрщика, поэтому уселся за свой стол и начал делать копии сопроводительных документов для груза. Это продолжалось до самого утра следующего дня. Если бы у меня была бочка пшеничного пива, то жизнь наверняка показалась бы мне не такой мрачной, но вечером мне, как и всем рабам, дали лишь кувшин отвратительно пахнувшей воды. На самом деле предполагалось, что это будет разбавленное вино, но его разбавляли так сильно, что оно по вкусу больше напоминало помои. Став рабом Кретоса, я должен был не только терпеть издевательства и жить в ужасных условиях, но и переносить все это, будучи совершенно трезвым.

Но я бы с удовольствием отдал бочку отменного вина — если бы она у меня была — за разрешение иметь собаку. Я очень скучал по Люсии, потому что давным-давно понял: гораздо легче переносить удары судьбы, если рядом с тобой есть такой верный друг, каким была для меня она. Сам не знаю, почему я пришел к такому выводу, ведь собаки не могут говорить, значит, никогда не произнесут слов, которые подбодрили бы хозяина. Они не зарабатывают деньги и не дают полезные советы. Просто собака всегда рядом. Может быть, именно поэтому люди так любят их? За то, что они преданы нам? Той ночью я осознал, что остался совершенно один. Даже боги отвернулись от меня.

Однажды Кретос велел надсмотрщику привести меня на его виллу. Я ни мгновения не сомневался в том, что купец придумал какую-то очередную подлость. Но мне было все равно, я уже успел смириться со своей участью. Если честно, я уже уверился в том, что только смерть сможет избавить меня от страданий. Я с радостью думал о том моменте, когда вновь увижусь с дядюшкой Кельтиллом. Может быть, моя смерть заставит Кретоса выйти из себя, ведь он рассчитывал, что сможет издеваться надо мной в течение семи лет!

— От тебя воняет! — прошипел Кретос, когда стражники ввели меня в его рабочий кабинет. Купец сидел за своим столом, опершись подбородком на левую руку, перед ним возвышалась целая гора папирусовых свитков.

— Неужели ты еще не заметил, что все твои рабы воняют? — холодно ответил я.

— Ты хочешь, чтобы я велел высечь тебя?! — вскипел Кретос, но в тот же момент громко закричал, его лицо исказилось от боли. Иллирийский телохранитель тут же вбежал в комнату. Нетерпеливо взмахнув рукой, хозяин дал рабу понять, что тому лучше немедленно исчезнуть. Только сейчас, взглянув повнимательнее на лицо Кретоса, я заметил, что его левая щека сильно распухла.

— Помнишь, ты приготовил какой-то отвар с мерзким вкусом, когда мы возвращались из Кенаба…

Я промолчал. Если честно, то у меня не было ни малейшего желания вспоминать, из чего именно я приготовил зелье, успокоившее зубную боль моего нынешнего хозяина. Более того, я не хотел разговаривать с этим подлецом. Мне было все равно. Никакими угрозами он не заставил бы меня тогда приготовить для него лекарство. Он мог приказать высечь меня, мог велеть казнить. Если-уж на то пошло, то пусть лучше казнят.

— Я тебя спросил, можешь ли ты вспомнить, как ты приготовил тот отвар! — возмущенно проговорил Кретос.

— Перед тобой стоит кельтский друид, — спокойно ответил я, не обращая никакого внимания на перекошенное от гнева лицо моего хозяина, — которому приходится жить в какой-то крысиной норе. Если ты хочешь получить совет от друида, то должен обращаться с ним именно так, как надлежит обращаться с человеком, обладающим такими знаниями, которыми обладает он. Если же ты хочешь, чтобы друид помог тебе, то тебе следовало бы попросить его о помощи.

Кретос на несколько мгновений потерял дар речи. Такого ответа он от меня наверняка не ожидал. Он тут же взглянул на дверь, ведущую в его кабинет, словно его реакция и дальнейшие действия зависели от того, стал ли кто-нибудь свидетелем разыгравшейся здесь сцены. Я тоже обернулся, но никого не увидел. Тогда я взглянул Кретосу прямо в глаза и нагло ухмыльнулся. Признаюсь — в тот момент я действительно хотел спровоцировать его. Я подумал, что вот-вот должна была решиться моя судьба — победа или смерть! Именно так всегда действовал Цезарь.

— Ты что, спятил? — тихо прошипел Кретос. — По-моему, ты не совсем понимаешь, в каком положении ты оказался. Я могу сделать с тобой все что угодно! Одно мое слово — и тебя казнят!

— Я не боюсь смерти, Кретос! Потому что я — кельт. А вот ты боишься даже боли!

— Избавь меня от этих мучений! — воскликнул Кретос со злостью. — Когда у меня перестанут болеть зубы, мы сможем с тобой спокойно обо всем поговорить!

— Нет, Кретос, вели своим стражникам отвести меня туда, где я жил все это время — в вонючую крысиную нору.

— Говори, чего ты от меня добиваешься! — прошипел в ответ купец.

— Мне от тебя ничего не нужно. Но если ты хочешь, чтобы тебе помог друид, то ты должен обращаться с ним как с друидом, — спокойно повторил я.

— Недалеко от Массилии, на побережье находится принадлежащий мне виноградник… Я бы мог… Думаю, что мне пригодился бы такой управляющий, как ты. Я не совсем доволен нынешним управляющим — он тоже умен, но, к сожалению, слишком мало думает о том, как преумножить мое состояние. Его больше интересуют молоденькие рабыни!

— Что же, Кретос, можешь спокойно подумать. Я не стану тебя торопить. Когда примешь решение, можешь позвать меня и сообщить мне о нем, — сказал я с таким видом, словно слова купца вовсе меня не заинтересовали, и направился к выходу.

— Раб! — заорал Кретос что было мочи. — Я только что предложил тебе должность управляющего на моем винограднике! Если для тебя и этого недостаточно, то я немедленно позову стражу и велю тебя…

— Дальше можешь не говорить, Кретос, — прервал его я и снова ухмыльнулся. — Не стоит произносить вслух угрозы, которые ты не собираешься привести в исполнение. Я помогу тебе избавиться от зубной боли, но запомни: если завтра же я не стану новым управляющим твоего виноградника на побережье, я больше никогда в жизни не буду тебе помогать!

— Хватит тратить время на болтовню, раб! Лучше поторопись!

— Мне нужно отправиться в священные леса наших богов, Кретос. Только там я могу сорвать целебные травы. Но, прежде чем войти туда, где обитают боги, я должен очистить свое тело.

По лицу купца я понял, что в тот момент он хотел броситься на меня и задушить собственными руками. Но очередной приступ боли заставил его отказаться от своего намерения. Он позвал телохранителя и велел ему выполнить все мои пожелания — провести в ванную комнату и дать чистую одежду. Затем телохранитель должен был отправиться вместе со мной в лес.