Философия имени - Алексей Федорович Лосев

грузом (99); надо не только ощущать, но и мыслить. Надо в ощущаемом искать логической, напр., числовой закономерности. Не говорите о том, что мышления вещей нет без ощущения вещей. Я это знаю и никогда не утверждал противоположного (45 – 46). Как вещь не мыслима без раздражения, а раздражение без ощущения, так ощущение не мыслимо без мысли. Это – неумолимое и абсолютно-необходимое диалектическое требование. Мыслить вещь нельзя, не мысля раздражения, и мыслить раздражения нельзя без мышления ощущения. Теперь мы пришли к новой энергеме – к самому мышлению. Оказывается, нельзя мыслить ощущение без мышления, ибо ощущение есть самозабвение смыслом самого себя, а это необходимо предполагает самосознание смысла, сознанием смыслом себя самого, что и есть мышление, результат ноэтической энергемы (91); энергема мысли (190). Самостоятельная стихия мышления не может вполне развернуться в образном представлении, потому что иное все еще продолжает здесь оставаться иным и продолжает сохранять самостоятельную роль. Будучи иным для мысли и в то же время обусловливая эту мысль, иное врывается в мысль со всей своей немысленной и, след<овательно>, бессмысленной стихией. Тут немысленное и бессмысленное все еще продолжает определять и оформлять мышление, т.е. делать его только частичным мышлением, только степенью мышления (100); умственный, или мысленный образ, или представление внешнего объекта есть: самосоотнесение вещи или субъекта, или его самосознание, интеллигенция, когда субъект отождествляет себя с собою как раздельно-едино слитого, с одной стороны, и с другой стороны – себя как раздельно-едино и осмысленно слитого с иным, так что раздельно-осмысленно познающий себя субъект различает иное в отношении себя, и это иное является для него как иное, раздельным и внешним объектом (98).

5. Виды мышления. Обычное его (т.е. человека. – В.П.) мышление не чистое, но в той или в другой мере текучее, т.е. окрашенное телом и ощущениями (179); если бы мы получили только устойчивость и вечный смысл, то это было бы тогда чистой мыслью (95 – 96). Обыкновенно не знает человек и чистой мысли (179); идея есть чистое мышление (188); формально-логическое и диалектически-эйдетическое мышление… как бы мы ни утверждали примат и даже единственность формально-логического мышления, мы никогда не должны забывать, что условием и основой его является мышление диалектически-эйдетическое, а само оно возможно только при условии действия сущности в инобытии, «ином» (131); самомышление (102); зрячая и расчлененная мысль (95).

6. «Поле» мышления. Встреча мыслящего сознания с мыслимым предметом (198); в ней (т.е. в идее-ноэме. – В.П.) есть противопоставление мыслящего и мыслимого (188 – 189); психология мышления (53); мыслить о вещи (223). Как бы ни мыслил я мира и жизни (203); под ним (т.е. инобытием. – В.П.) можно мыслить человеческое или иное сознание (76); возникает необходимость мыслить карандаш вообще, который дает возможность говорить о разных карандашах и сам не есть ни один из определенных индивидуальных карандашей (79).

7. Действия мысли и с мыслью. Эйдос видится мыслью, осязается умом, созерцается интеллектуально; логос – не видится мыслью, но полагается ею (136). Расчленяющая мысль не может удовлетвориться одним таким общим и суммарным зафиксированием в мысли открытого нам бытия (205 – 206). Ощущение – менее сущность, чем мышление… Ощущение – менее бытие и имя, чем мышление (167); в мышлении ее (т.е. сущности. – В.П.) меньше, чем в гипер-ноэзисе… В ощущении сущность присутствует менее, чем в мышлении (169); она (т.е. мысль. – В.П.) хочет быть логосом и хочет созерцать эйдос (208). Логос эйдоса есть сознание и формула того, как эйдос дан в мысли (201).

8. Мысль, слово, имя. Уже давно было замечено и неоднократно было выставляемо, что мышления не существует без слов… Слово, и в частности имя, есть необходимый результат мысли, и только в нем мысль достигает своего высшего напряжения и значения…. Нет без слова и имени также и мышления вообще (52). Нет ни мысли, ни слова без того, чтобы вы не знали, какой именно смысл в данной мысли и в данном слове (200). Я не понимаю, как можно говорить и мыслить о бытии помимо слова, имени и помимо мысли. То, что необходимо конструируется в мысли-слове как неизбежный результат его саморазвития, то и есть само бытие (223); слово и имя – наиболее напряженный и наиболее показательный результат мышления (54). Предположим, что нет такого предмета, независимого от непосредственного участия в стихии слова. Тогда каждое слово – ни с чем не соизмеримая величина, и не соизмеримая, прежде всего, с другими словами, ибо нет того обобщающего предмета, к которому все эти слова относились бы. Каждое слово – само по себе; для них нет общей меры. Это было бы нарушением самого принципа мысли; мышление не состоялось бы, да и само слово, в конце концов, не смогло бы сформироваться (68 – 69); в развитии субъекта нормального человека мы можем встретить т.н. «бессловесное мышление»; и вообще в нашей обыденной жизни сколько угодно можно мыслить, не употребляя слов. Однако, такое бессловесное мышление не есть недостаток слова, недоразвитость его, но, наоборот, преодоление слова, восхождение на высшую ступень мысли. Здесь, кроме случаев действительной недоразвитости и патологии, мы не упраздняем слово, а поднимаемся над ним; и оно продолжает играть в мышлении свою великую роль, хотя уже в невидимой форме фундамента и первоначального основания. Это не упразднение слова, но – утверждение на нем и надстройка над ним еще более высоких степеней мысли. Бессловесное мышление в принципиальном понимании этого выражения есть отсутствие мышления вообще, недоразвитость мышления (52 – 53). В слове и имени – встреча всех возможных и мыслимых пластов бытия (53). Как можно мыслить живое слово, не мысля, что в слове есть момент ощущающей энергемы (90); ноэматическая семема (ноэматический пласт в имени) – то, что мыслится в слове (61); главнейшие сферы и типы мысли и слова; общая феноменология должна из общего эйдетического лона мысли-слова выделить для каждой науки ее специальный предмет (215); мифологическая, диалектическая, топологическая и аритмологическая природа мысли и слова, или имени (209); мифологически-логическая, ноэтически-логическая, геометрическая и арифметическая природа мысли-слова (218).

9. Мыслимость. Мыслебоязнь (48); если есть неживая природа, то не может не быть раздражения, по крайней мере, в мысленной возможности. Или если есть, кроме неживой природы, живой растительный организм, испытывающий раздражения, или нет никакого раздражимого субъекта, но тогда немыслима и никакая неживая вещь. Итак, раздражение, т.е. нахождение себя в ином, есть (94). Как вещь