Рай на краю океана - Сара Ларк

«Билл Холланд», — напомнила она себе. Еще довольно молодой мужчина, но давно работает на Биллеров.

— Все, как вы хотели, мадам? — раболепно поинтересовался он.

Флёренс оглядела свой кабинет. Полки, письменный стол, маленький гарнитур в углу… и небольшая кухня. Она нахмурила лоб.

— Очень красиво, мистер Холланд. Но, может быть, вы переставите чайник и посуду в свой кабинет? Если вы будете возиться с ними здесь, то не дадите мне сосредоточиться. Вы можете заняться этим в обеденный перерыв… или нет, сделайте это сразу.

Этого человека нужно поставить на место. Флёренс подумала о Калеве, который сегодня утром наверняка забыл позавтракать. Женщина улыбнулась.

— А потом отнесите моему мужу чашку чая и пару сэндвичей. А мне принесите для начала балансы за последние два месяца и каталоги наших важнейших поставщиков строительных материалов.

Холланд удалился с недовольным выражением лица. Флёренс смотрела ему вслед. В будущем будет видно, сможет ли она работать с ним. В принципе, жаль было бы увольнять его. Похоже, он неглуп и очень даже симпатичный. Если еще и окажется тактичным, то может легко стать вторым. Когда-нибудь определенно придется решить вопрос, кто из ее самых преданных сотрудников будет достоин зачать наследника Калева Биллера…

Флёренс провела рукой по своей юбке строгого покроя и поправила вырез аккуратной белой блузки с рюшами. Ей понадобится зеркало! В конце концов, ей нечего стыдиться своей женственности, хотя некоторые наверняка вскоре удивятся, узнав, кто руководит рудником Биллера. У Флёренс было время. Она будет формировать свой кабинет и свой рудник по собственному усмотрению.

Эмере переходила из комнаты в комнату огромного дома в Лайонел-Стейшн. Старая маори шла медленно, крепко держа в руках флейту пекорино, словно ей требовалась поддержка. Лайонел-Стейшн… Ее дом… И ее детей… Дом, в который когда-то привел ее Джон — давным-давно, когда она еще была принцессой, дочерью вождя и воспитанницей колдуньи. Тогда она любила Джона Сайдблоссома — достаточно для того, чтобы оставить племя, когда они переспали в спальне ее родителей. Эмере считала себя его женой, пока он не приехал с этой девушкой, с этой светловолосой пакеха. Когда Эмере предъявила свои права, Джон лишь посмеялся над ней. Их связь не считалась браком, как не считался законнорожденным их ребенок, которого она тогда носила под сердцем. Сайдблоссом хотел иметь белых наследников…

Эмере провела пальцами по новым, украшенным инкрустациями предметам мебели, которые привезла с собой Зои. Вторая светловолосая девушка. Спустя более двадцати лет после того, как умерла первая. Не совсем без помощи Эмере — она была очень умелой акушеркой и могла спасти жену Джона. Но тогда она еще надеялась на то, что все станет, как прежде.

А теперь наследницей стала эта Зои — или, по крайней мере, у нее может получиться стать наследницей. Эмере испытывала некоторое почтение к Зои. Она казалась такой хрупкой и нежной, но пережила все — то, что Джон понимал под «любовью», и даже роды, во время которых ей «помогала» Эмере.

К этому моменту старая маори давно примирилась с ней. Пусть получает доходы с фермы! Арама будет считать честно, до последнего гроша. Эмере не нужны были деньги. Но дом и землю она получить хотела, а они Зои не интересовали.

Эмере вошла в следующую комнату и раздвинула шторы. Никто здесь больше не будет запираться от солнца! Открыв окна, она глубоко вздохнула. Ее дети свободны; больше никакого Сайдблоссома, который сначала будет отсылать их прочь, а потом превращать в рабов. Эмере с нетерпением ждала возвращения Паи с последним ребенком. Она отправила девочку в Данидин, чтобы забрать из приюта своего младшего сына. Ребенка, которого она родила несколько месяцев спустя после ухода девушки с волосами как пламя. Девушки, с помощью которой завершилось проклятие, однажды наложенное ею на наследников Джона Сайдблоссома. Это произошло давно, когда она один-единственный раз потребовала чего-то для своих детей. Немного земли, принадлежащей ее первенцам. Но Сайдблоссом снова просто рассмеялся — и в тот день Эмере научилась ненавидеть его смех. Сайдблоссом сказал, что Эмере может радоваться тому, что он оставляет ее ублюдков в живых. Они никогда ничего не унаследуют!

В ту ночь ему впервые пришлось заставить Эмере прийти к нему в спальню — и, похоже, ему это понравилось. С тех пор она стала ненавидеть в Сайдблоссоме все, но до сих пор не могла сказать, почему осталась, несмотря на это. Она проклинала себя тысячи раз за свое восхищение, которое он вызывал у нее до последнего своего дня, за недостойную жизнь на грани между желанием и ненавистью. И еще больше она проклинала себя за то, что оставила в живых его сына от белой женщины. Но тогда Эмере еще испытывала угрызения совести и не смогла убить беззащитного ребенка. Когда рожала Зои, с этим давно уже было покончено.

Своего первенца она отнесла тогда к своему племени. Тамати, единственного из своих детей, который не был похож на Джона Сайдблоссома. И который теперь исполнил свое предназначение, защитив девушку с волосами как пламя.

Эмере подняла флейту пекорино и стала увещевать духов. Время у нее есть. Зои Сайдблоссом молода. Пока она жива и Лайонел-Стейшн приносит деньги, Эмере в безопасности. Никто не наложит лапу на дом и землю. А потом? Реви, ее третий, умен. Джон только недавно забрал его на ферму, но Эмере думала только о том, как отослать его обратно в Данидин. Он мог продолжать ходить в школу, чтобы, возможно, получить такую же профессию, как у человека, с которым недавно говорила Зои. Адвокат… Эмере покатала слово на языке. Тот, кто помогает людям отстаивать свои права. Может быть, когда-нибудь Реви сумеет выбить свое наследство. Эмере улыбнулась. Духи устроят это.

Тим Ламберт действительно танцевал на своей свадьбе. Хотя это был всего лишь короткий вальс и ему пришлось тяжело опираться на свою невесту, гости аплодировали неистово. Сотрудники рудника подкидывали вверх шляпы и ликовали так же, как после скачек, а у Берты Лерой на глазах стояли слезы.

Тим и Лейни поженились в День святой Барбары, ровно два года спустя после легендарного «Ламберт-дерби». На территории рудника снова устроили большой праздник. Джордж Гринвуд представился как новый совладелец и вместе со своим управляющим Тимом Ламбертом произвел на всех благоприятное впечатление, пригласив коллектив и половину Греймута на пиво, барбекю, соревнования и танцы. Только скачек на этот раз не было.

— Не будем рисковать, не хочу, чтобы моя невеста ускакала от меня, — заметил Тим в своей речи, встреченной ликованием, и поцеловал Лейни при всех.

Все вновь взревели; лишь Илейн слегка покраснела. В конце концов, среди зрителей на этот раз были ее мать и бабушка. Однако Флёретта и Хелен ободряюще махали ей руками. Обеим Тим понравился. Знаменитые инстинкты Флёретты на этот раз не тревожили ее, и она не высказала никаких возражений.

Преподобному отцу не нужно было бороться с муками совести относительно страсти к игре своих овечек. Зато перед ним стояла проблема венчания разведенной невесты. Илейн пришла на брачную церемонию не в белом платье, а в светло-голубом, украшенном более темной отделкой, — конечно же, снова из мастерской миссис О’Брайен. От фаты она тоже отказалась — в пользу венка из свежих цветов. — Цветов должно быть семь! — заявила она, устроив для своих подруг тяжелую задачу. — Тогда я смогу положить их в брачную ночь под подушку…