Медведь и Дракон - Том Клэнси

– Вы не имеете права так разговаривать с нами.

Опять эта треснувшая пластинка! Двери в конференц-зал открывались. Настало время возвращаться обратно для следующего конфронтационного обмена мнениями на дипломатическом языке.

– Если вы будете и дальше оскорблять наш суверенитет, мы будем покупать товары в другом месте, – сказал Хью, не скрывая удовлетворения.

– Отлично, а мы поступим точно так же. Ведь вы нуждаетесь в нашей валюте гораздо больше, чем мы в ваших товарах. – Гант подумал, что это наконец дошло до собеседника. На лице китайца отразились эмоции. Они выразились и в его словах:

– Мы никогда не подчинимся американским атакам на нашу страну.

– Мы не атакуем вашу страну, Хью.

– Но вы угрожаете нашей экономике, – сказал Хью, когда они подошли к дверям.

– Мы ничему не угрожаем. Я просто говорю вам, что мои соотечественники не будут покупать товары у той страны, которая совершает варварские акты. Это не угроза, это просто констатация факта. – То, что это было ещё большим оскорблением, Гант понял не сразу.

– Если Америка причинит нам вред, мы причиним вред Америке.

Этого было достаточно. Гант наполовину приоткрыл дверь и сказал прямо в лицо дипломату/шпиону:

– Хью, ваши члены недостаточно длинны, чтобы вступать с Америкой в соревнование, кто сможет брызнуть дальше. – С этими словами он вошёл в зал. Через полчаса он уже выходил из зала. Фразы, которыми обменивались стороны, были оскорбительными и колкими, и ни одна сторона не видела необходимости продолжать дискуссию в этот день – хотя Гант подозревал, что, после того как в Вашингтоне узнают о такой дискуссии, следующего дня больше не будет.

Через двое суток его биологические часы были полностью рассинхронизированы, зато он вернулся к себе в офис на 15-й улице. Его удивляло, что когда-то он предвкушал это.

* * *

– Есть новости с Западного Тихоокеанского флота? – спросил Манкузо.

– Они только что выпустили в море три субмарины – «Сонг» и две «Кило», проданные им русскими, – сообщил ему начальник разведывательного управления. – Мы следим за ними. Рядом находятся «Ла Джолла» и «Хелен». С полудня «Теннесси» направляется обратно в Перл. – Бывший ракетоносец нёс патруль в течение пятидесяти дней, этого достаточно. – Наши надводные корабли все вышли в море. Двенадцать дней ни один из них не зайдёт в Тайбей.

– Значит, тайбейские девки получили отпуск на двенадцать дней? – с усмешкой спросил главнокомандующий Тихоокеанским направлением.

– И бармены тоже. Если ваши матросы походят на моих солдат, им понадобится отдых, – улыбнулся Лар.

– Как бы хотелось снова быть молодым и неженатым, – заметил Барт. – Ещё какие-нибудь новости?

– Обычные учения на их стороне, комбинированные манёвры воздушных и наземных сил, но все это на севере, у русской границы.

– Насколько хорошо они подготовлены?

Лар пожал плечами.

– Достаточно хорошо, чтобы заставить русских задуматься, сэр. В целом китайская Народно-освободительная армия подготовлена сейчас лучше, чем я когда-либо видел. Но это легко объяснимо – они проводят регулярные учения и манёвры последние три или четыре года.

– Какова их общая сила? – спросил Барт, глядя на карту, которая была гораздо полезнее для моряка, чем для солдата. Китай был бежевым пятном на левой границе.

– Это зависит от места. Например, если они двинутся на север, в Россию, их армии будут подобны стаям тараканов в каком-нибудь многоквартирном доме в нью-йоркском гетто. Понадобится множество коробок «Рейда», чтобы остановить их.

– А у русских на востоке слабая армия?

Лар кивнул.

– Да. Знаете, адмирал, если бы я был на месте Бондаренко, то не успевал бы стирать пот с лица. Я имею в виду, это теоретическая угроза, но именно из-за теоретических угроз я не спал бы по ночам.

– А как относительно сообщений о нефти и золоте в Восточной Сибири?

Лар покачал головой.

– Это делает угрозу не такой уж теоретической. Китай импортирует огромное количество нефти, им понадобится ещё больше, если они начнут развивать свою экономику так, как планируют. Что касается месторождения золота – черт побери, в течение трех тысяч лет все стремились получить его как можно больше. Это легко продаваемый и родовой товар.

– Родовой? – это было новое слово для Манкузо.

– Ваше обручальное кольцо, адмирал, вполне может быть частью короны фараона Рамзеса II, – объяснил Лар. – Или частью ожерелья Калигулы, или скипетра Наполеона. Вы берете какой-нибудь золотой предмет, расплющиваете его молотком, и золото снова превращается в сырьё, и к тому же ценное сырьё. Если российское месторождение такое огромное, как говорится в наших разведывательных сводках, русское золото будут продавать по всему миру. Все страны будут использовать его для самых разных целей, от ювелирных изделий до электроники.

– Насколько велико это месторождение?

Лар пожал плечами.

– Достаточно, чтобы купить вам новый Тихоокеанский флот, и ещё останется.

Манкузо свистнул. Действительно, это настоящие деньги.

* * *

В Вашингтоне был поздний вечер, но Адлер продолжал работать у себя в кабинете.

Должность Государственного секретаря требовала, чтобы он проводил много времени на работе, а в последние недели ему приходилось работать больше обычного, и Скотт Адлер привыкал к четырнадцатичасовому рабочему дню. Сейчас он читал отчёты, поступившие от других послов, ожидая, когда в Пекине уронят второй ботинок. На столе стоял кодированный телефон STU-6 (secure telephone unit). Этот телефон представлял собой сложный современный прибор с шифровальным устройством, подключённый к цифровому телефонному аппарату AT&T. Он работал через канал спутниковой связи, и хотя по этой причине его сигнал можно было услышать во всех частях земного шара от спутника связи Министерства обороны, рядовой абонент различил бы только шипящий звук, похожий на шум воды, текущей из крана в ванной комнате. У него была система скрэмблера из 512 бит, основанная на беспорядочном подборе звуков. Лучшие компьютеры в Форт-Мид могли расшифровать примерно треть передачи после нескольких дней целеустремлённой работы. В мире не существует более надёжной телефонной связи. Специалисты пытались использовать шифровальную систему «Чечётка» в устройствах STU, чтобы создать абсолютно беспорядочный и потому не поддающийся расшифровке сигнал, но возникли технические трудности, суть которых никто даже не подумал объяснить Государственному секретарю, что было только к лучшему. Он был дипломатом, а не математиком. Наконец STU издал свою странную щебечущую трель. Потребовалось одиннадцать секунд, чтобы два аппарата STU на противоположных сторонах земного шара достигли синхронизации.