Аэропорт. На грани катастрофы - Артур Хейли

в эфир, но в это время телефонист сообщил:

– Военные докладывают о визуальном обнаружении. Расчетное подлетное время тридцать восемь минут.

– Понятно. – Треливен поднес микрофон ко рту. – Семьсот четырнадцатый, вы закончили убирать закрылки и шасси? Прием.

– Да, Ванкувер, – отозвался голос Дженет.

– Трудности возникли? Летите прямо и горизонтально?

– Все нормально, Ванкувер. Пока нормально, говорит пилот.

В зале услышали ее нервный смешок.

– Отлично, семьсот четырнадцатый. Вы у нас на радаре. Вы немного отклонились к югу. Вам нужно осторожно принять вправо, скорость держите эту, и лечь на курс двести шестьдесят пять. Как поняли? Прием.

– Принято, Ванкувер.

Треливен выглянул в окно. Темнота понемногу начинала рассеиваться.

– По крайней мере они хоть что-то смогут видеть, пусть и перед самой посадкой.

– Я приведу всех в готовность номер один, – сказал руководитель полетами и повернулся к помощнику: – Предупреди вышку, Стэн: пусть подготовят пожарных. – Затем повернулся к телефонисту: – Соедините меня с полицейским управлением.

– А потом меня с Говардом в пресс-центре, – добавил Бердик и повернулся к Треливену. – Надо объяснить ребятам вероятность посадки на воду, прежде чем они начнут фантазировать. Нет, погодите! Нельзя признавать, что тогда мы спишем больных пассажиров! Я же сам себя в петлю засуну!

Треливен его не слушал. Тяжело опустившись на стул, координатор наклонил голову и прикрыл ладонью глаза, отключившись от разноголосого гомона вокруг, но при раздавшемся из ожившего динамика шипении он тотчас вскочил и потянулся за микрофоном.

– Алло, Ванкувер, – раздался голос Дженет, – идем курсом двести шестьдесят пять, как и было предписано.

– Отлично, семьсот четырнадцатый! – нарочито бодро отозвался Треливен. – У вас все получается. Теперь повторим все сначала для пущей уверенности. Джордж, это последняя репетиция перед входом в зону аэропорта, так что напрягитесь.

Руководитель полетами, едва сдерживая волнение, говорил тем временем в телефонную трубку:

– Да, они подлетят примерно через полчаса. Пора начинать представление.

Глава 10

05.05–05.25

Спенсер попытался размять затекшие ноги. Все тело ломило и корежило. Волнение и нервное напряжение абсолютно впустую отняли у него массу энергии, и как только он смог чуточку передохнуть, сразу почувствовал себя совершенно выжатым. Он знал, что у него трясутся руки, но не пытался унять дрожь. Глядя на непрекращавшееся мигание приборов на панели, он постоянно видел плясавшее перед глазами пятно, похожее на кусочек фаты. И все это время внутренний голос, совершенно реальный и отстраненный, как тот, что слышался из наушников, неустанно повторял свой монолог: «Что бы ни произошло – держись. Если сломаешься, тогда конец. Вспомни, сколько раз так бывало на войне. Думаешь, что ты у цели, а тут раз – и ты полностью выжат, и силенок совсем не осталось. Но всякий раз что-то находилось – последний резерв, второе дыхание, о котором ты и знать не знал».

Он взглянул на Дженет и с трудом проговорил, чувствуя, что вот-вот сломается:

– Ну как: на этот раз у нас получилось?

Дженет, похоже, поняла, зачем он это спрашивает, и весело ответила:

– Вполне! И мне показалось, что Треливен остался доволен. А вам?

– Я его почти не слышал, – признался Спенсер, пытаясь размять мышцы шеи. – Надеюсь, что это все. Сколько раз мы тренировались с закрылками и шасси – три? Если он потребует повторить еще раз, я…

Дженет наклонилась к нему, вытерла лоб и лицо платком и спросила:

– Вы заметили – солнце встает?

– Да, конечно, – соврал Спенсер, поднимая глаза.

Даже на западе облачный ковер подернулся золотисто-розовым сиянием, и огромный небесный купол заметно посветлел. На юге, по левому борту, виднелись две горные вершины, похожие на торчащие посреди вспененного ватного океана острова.

– Теперь уже недолго осталось, – проговорил Спенсер, ненадолго умолк и продолжил: – Перед заходом на посадку в последний… то есть еще раз взгляните, как там пилоты. Нас, наверное, поболтает… ну, сами знаете… так что не хочется, чтобы их швыряло по полу.

Дженет благодарно улыбнулась и спросила:

– Продержитесь несколько секунд один?

– Не волнуйтесь: если что, сразу же крикну.

Она сняла наушники и поднялась с кресла, но не успела развернуться, как дверь в кабину открылась и в проем заглянул Байрд.

– А, так вы не за передатчиком!

– Да вот собиралась взглянуть, как там командир и второй пилот, и убедиться, что их не раскидает при посадке.

– Не надо, – сказал Байрд. – Я к ним подходил несколько минут назад, когда вы были заняты.

– Доктор, как там обстановка в салоне? – спросил Спенсер.

– Потому и зашел, – сухо ответил врач. – Надо как можно быстрее доставить пострадавших в больницу.

– Может, вам нужна какая-то консультация по радио?

– Хотелось бы, конечно, поговорить с врачом аэропорта, но, по-моему, лучше не загружать эфир, чтобы вы могли вести самолет. Сколько нам еще лететь?

– Вроде бы меньше получаса. Что скажете?

– Сам не знаю, – нерешительно ответил Байрд и вцепился в спинку кресла Спенсера. Во всей его позе чувствовалась жуткая усталость. Он был в одной рубашке и давным-давно снял галстук. – Двое больных в критическом состоянии. Трудно сказать, сколько они еще продержатся без экстренной помощи, но очень недолго, это точно. Еще несколько пассажиров на подходе.

– Вам кто-нибудь помогает? – поморщился Спенсер.

– Конечно, иначе бы я не справился. Особенно один парень, англичанин… Он оказался…

В этот момент ожили наушники.

– Семьсот четырнадцатый, вас вызывает Ванкувер. Прием.

Спенсер взмахом руки велел Дженет сесть на место, и она торопливо надела наушники.

– Ну, я пошел, – сказал Байрд. – Удачи.

– Минутку, – задержал его Спенсер, кивнув девушке.

– Семьсот четырнадцатый слушает, – проговорила в микрофон Дженет. – Выйдем на связь через пару секунд.

– Доктор, – быстро заговорил Спенсер, – не стану вас обманывать. Дальше, возможно, придется нелегко. И случиться может все что угодно. Вы знаете, о чем я. Нас наверняка хорошенько встряхнет. У меня к вам просьба: проследите, чтобы все сидели по местам, а то еще и травмы будут.

Байрд, похоже, пытался вникнуть в смысл услышанного, потом мрачно ответил:

– Делайте все, что в ваших силах, и предоставьте мне заботу об остальном.

Он легонько хлопнул Спенсера по плечу и вышел из кабины.

– Можно, – сказал тот Дженет.

– Продолжайте, Ванкувер! – отозвалась девушка.

– Семьсот четырнадцатый, – раздался спокойный и уверенный голос Треливена. – Теперь, когда вы передохнули после тренировки, нам снова предстоит работа. Слышать меня вы должны хорошо. Проверим? Прием.

– Передайте, что я пару минут разминал ноги, – сказал Спенсер. – И добавьте, что слышим его на четыре девятки.

«Треливен наверняка знает, что четыре девятки – это значит прекрасно».

– Прекрасно, Джордж, – отозвался координатор. – Наши воздушные тренировки немного вас задержали, но это к лучшему. Вам будет легче, когда станете садиться. Сейчас вы в