📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаСобрание сочинений - Влас Михайлович Дорошевич

Собрание сочинений - Влас Михайлович Дорошевич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 172 173 174 175 176 177 178 179 180 ... 344
Перейти на страницу:
Значит, должно.

Об этом писали газеты всего цивилизованного мира. Даже Японии! Не было ничего только в китайских!

Его цилиндр блестел, как ничей. Он один знает секрет заставлять цилиндр так ослепительно блестеть.

И как он надевал цилиндр в знак того, что объявляет заседание прерванным!

Парижане говорили, что депутаты нарочно затевают шум в палате, чтоб лишний раз взглянуть:

— Как Поль Дешанель наденет цилиндр!

И «взять фасон».

Когда, стиснутый между двумя офицерами с саблями наголо, он проходил по залу Лаокоона между двумя шеренгами солдат, — в воздухе, потрясённом барабанным грохотом, разливался неизречённый аромат.

Он проходил, а в воздухе всё ещё пахло ландышами, фиалками, резедой и гвоздикой.

Если б тут была корова, она съела бы Поля Дешанеля, приняв его за букет цветов!

Съела бы раньше, чем его съели радикалы!

Ах, эти духи Поля Дешанеля! Говорят, из-за них произошла целая трагедия.

Один молодой офицер, красивый как Аполлон, женатый, — он был влюблён и любим.

Однажды после караула в палате он влетел к своей жене.

Прекрасная блондинка, с волосами, как золотая спелая нива, с глазами, как васильки, кинулась ему навстречу.

И… отшатнулась.

Лицо её исказилось неимоверным страданьем.

Глаза были полны ужаса, словно она увидала перед собой мышь или льва.

Она крикнула только:

— Прочь!

И как была, не надев даже шляпки, кинулась из дома.

Офицер бросился за ней, но она вскочила у подъезда на единственного извозчика и исчезла.

Страшная мысль пронизала голову несчастного:

— Помешалась!

Он побежал искать её по всему городу и, конечно, первым долгом бросился к её родным.

Старик-тесть встретил его, суровый и мрачный, со зловеще сжатыми губами, на пороге своей гостиной:

— Ни шагу дальше, нечестивец.

И побледнел, как покойник.

«Они помешались всей семьёй! Это фамильное!» решил офицер.

В эту минуту вошёл комиссар полиции.

— Представитель закона! — обратился к нему старик-тесть. — Я просил вас за тем, чтобы констатировать супружескую неверность мужа моей дочери!

Офицер зашатался:

— Мою? Неверность?!

— Доказательства налицо! — продолжал тесть. — Мой зять… мне мерзко произносить это слово… этот господин явился к своей жене… к моей несчастной дочери… прямо после свидания, не потрудившись даже переодеть мундира! Какой цинизм! Понюхайте этого господина, г. комиссар! И скажите нам своё мнение.

— Я был на карауле… в палате… — лепетал несчастный.

Но комиссар понюхал его, по-видимому, с удовольствием, — понюхал ещё раз, ещё. Хитро подмигнул и сказал:

— Хе-хе! Это пахнет не палатой! Я должен вам сказать, что дама, о которой идёт речь, душится великолепными духами. Mes compliments!

— Достаточное это доказательство измены? — тревожно спросил тесть.

— О, совершенно! — успокоил его комиссар полиции и развернул портфель, чтобы писать протокол.

Тут только несчастный сообразил в чём дело.

— Да поймите вы! — крикнул он. — Я… я шёл рядом с Полем Дешанелем!

Тогда всё объяснилось.

Хорошо пахнул Поль Дешанель!

Это был баловень судьбы.

В сорок лет академик, президент палаты депутатов, будущий…

Он уже произнёс своим избирателям речь «о правах и обязанностях президента республики» так, как их понимает он, Поль Дешанель.

Я бродил в кулуарах среди депутатов, журналистов.

— Бедный Дешанель!

— Кончен!

— Ну, что ж! — храбрился кто-то из сторонников. — Не президент палаты, будущий президент совета одного из министерств!

— При радикальной-то палате?! — улыбались ему в ответ.

— Есть и другие посты в республике! — храбрился другой.

Ему отвечали тоже улыбкой:

— Три с половиной года осталось Лубэ, а потом семь лет будет Вальдек-Руссо. До Елисейского дворца очень далеко!

И мне вспоминалось, как в прошлом году я был на процессе Веры Жело.

— Но судят не её! — говорили в коридорах. — Доказывают, что не виновен Эмиль Дешанель. Только и всего

— Это и есть главное! — находили все нормальным. — Речь идёт об отце Поля Дешанеля! Шутка! Будущий президент…

С тех пор прошёл всего год.

Так тонут…

Так прошёл этот «исторический» день.

Grand Prix

— «Ссептр»!!

— «Ретц»!!!

Человек, в первый раз попавший в Париж, спросил бы:

— Что здесь происходит? Кто это такие? Кандидаты в президенты?

Лошади. Кандидаты на Grand Prix.

Я не знаю, знакомо ли гг. Полю Дешанелю и Леону Буржуа такое низкое чувство, как зависть.

Если да, — они, вероятно, уже умерли.

Две недели тому назад, когда решался вопрос, — кто будет президентом палаты депутатов, — имена Дешанеля и Буржуа в сотую, в тысячную часть были меньше у всех на устах, чем теперь:

— «Ссептр»! «Ретц»!!!

Отчёты о сегодняшнем дне должны начинаться словами:

— Сегодняшний день есть день величайшего торжества!..

Это был не просто день Grand Prix, это был исторический, это был великий день.

Испокон веков велось, что Grand Prix, это — сражение между английскими и французскими лошадями.

Позвольте превратиться в «Парижского Н. П. Бочарова» и дать историческую справку.

До 1886 года англичане били французов «как хотели». Это были шведы французских конюшен.

1886 год был годом последней победы англичан. С 1887 года ученики начали бить учителей.

И с 1894 года английские лошади исчезли совсем с французского ипподрома.

8 лет Grand Prix не представлял никакого международного интереса.

Французские конюшни дрались между собой. Это была междоусобная война.

И вот в этом году англичане объявили:

— Едем на вас!

Сегодняшний Grand Prix это была уже не скачка, а «война между просвещёнными народами».

Наконец-то! Через пять лет после последнего поражения родилась лошадь, способная поддержать английское имя!

Гениальные лошади, как гениальные люди, родятся не каждое поколение. Только с гениальными лошадями обращаются бережнее, чем с гениальными людьми.

Англия выставила на международный бой кобылу «Ссептр».

Надежды Франции покоились на жеребце «Ретц».

Трёхлеток «Ретц» принадлежит г. Камиллу Блану.

Г. Камилл Блан — сын того знаменитого Блана, который однажды явился к принцу монакскому и предложил:

— Хотите превратить ваше государство просто в государство терпимости?

Принц монакский, — это был отец теперешнего, — подумал и сказал:

— А сколько вы мне за это дадите?

У г. Камилла Блана великолепная конюшня кровных лошадей.

Я думаю!

Лошади, купленные на монакские деньги, — да не были бы «кровными».

Как-то три года подряд он выигрывал Grand Prix, и про него даже сложилась поговорка:

— Блан абонирован на Grand Prix!

Его трёхлеток «Ретц», французский дербист, быстрая и могучая «скакальная машина».

«Ссептр» объявлена лондонской прессой «королевою английских лошадей».

Её хозяин, мистер Сьевье, один из оригинальнейших людей в Европе.

Его никто не зовёт по фамилии. Он знаменит под псевдонимом «Бобби».

Его зовут «величайшим спорщиком в мире».

Умирая, он будет держать пари, где он очутится:

— В аду или в раю?

Он готов играть, когда угодно, на что угодно. Он никогда не согласен ни с кем. Моментально предлагает:

— Пари!

1 ... 172 173 174 175 176 177 178 179 180 ... 344
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?