Русская Америка. Слава и боль русской истории - Сергей Кремлев

С одной стороны, на то были причины, уже упомянутые, начиная с «английской» оспы… С другой же стороны, «конфессиональная» цифра РАК 1816 года была, скорее всего, завышена по вполне понятным причинам — если в горбачёвские времена качество работы партийных органов оценивалось по количеству принятых в КПСС, то тогда хвалили за прирост верующих во Христа… Русские же церковные данные 1860 года явно точнее.

Напомню, что по утверждениям коллектива историков-американистов во главе с академиком Фурсенко, алеуты якобы «стали объектом жестокой эксплуатации со стороны русских купцов», в результате чего население островов составило — по заявлению Фурсенко — около 2500 человек к 1834 году. Но по переписи 1860 года их было уже около 4400 человек. Прирост за четверть века в размере 175 % — это не очень похоже на «вымирание», не так ли? Хотя вся «аляскинская» статистика XIX века была, конечно, очень и очень неточной.

Зато при сравнении относительно точных данных РАК 1860 года с тоже достаточно точными данными американской переписи 1880 года видно, что после перехода территорий к янки число алеутов не выросло, а снизилось, причём — резко, более чем в два раза. Иными словами, с воцарением на бывших землях Русской Америки американцев алеуты быстро деградировали.

Даже в начале ХХ века их жестоко и за бесценок эксплуатировала американская «Alaska Commercial Company»… Потом геноцид прекратился — как-никак начинали считать людьми даже чёрных, и к 1939 году число алеутов составляло около 5600 человек. Как видим, даже в условиях, вполне позволяющих численности алеутов нарастать, она была примерно той же, что и во времена РАК.

В 1942 году на Тихом океане шла война. Японцы захватили алеутский остров Атту. Американцы же начали разворачивать на Алеутских островах военно-морские базы и всех алеутов насильно выселили оттуда на остров Адмиралтейства в архипелаге Александра. И даже в конце ХХ века положение их было весьма неблагополучным. Известный американист Г.А. Агранат в 1987 году сообщал, что в 1979 году средний доход коренных жителей Аляски составлял лишь 56 % дохода некоренных жителей, а по другим данным — значительно ниже. Смертность среди коренных жителей была в 2,5 раза выше, чем среди некоренных, и т. д.

Но об этом словарь академика Фурсенко издания 1997 года почему-то умалчивает. Профессор же Андрей Гринёв «забывает» о впечатлении, которое оставили отношения русских и туземцев у вполне постороннего, да ещё и не очень к русским расположенного, наблюдателя — известного нам капитана Ванкувера. Производя картографические и гидрографические съёмки в конце XVIII века, Ванкувер плавал в «русской» зоне долго и тщательно, часто контактируя с русскими промышленниками и моряками. И будет не лишним напомнить, что англичанин был поражён тем «спокойствием и добрым согласием, в каком они (то есть мы, русские. — С.К.) живут между самыми грубыми сыновьями природы… приобретая любовь их благосклонным обращением». В образ типичного «белого» колонизатора, ныне создаваемого многими постсоветскими американистами, свидетельство Ванкувера не вписывается никак.

Американист Светлана Григорьевна Фёдорова в своей монографии о Русской Америке писала, что влияние русской культуры на алеутов и эскимосов Юго-Западной Аляски отмечалось ещё в 1950-е годы — в языке, в элементах быта, в приверженности к православному ритуалу. «Но наиболее существенным, как отмечают американские исследователи, признаком русского влияния, — продолжала С. Фёдорова, — является та гордость русским наследием, которая находит выражение в языке эскимосов Кускоквима. У них существуют особые термины для обозначения людей, не сходных с ними в расовом и культурном отношении. Так, обычный белый человек, американец, обозначается ими как «гуссук», тогда как белый русский человек называется «гуссук-пиак» («истинно белый»)»…» Как видим, добрую память о русских автохтонное население бывшей Русской Америки сохранило крепко, и корни духовное русское влияние пустило глубоко, не исчерпав себя даже в XXI веке.

ПРИВЕДУ ещё два свидетельства, одно из которых отыскалось в книге участника первых русских экспедиций на ледокольных транспортах «Таймыр» и «Вайгач» перед Первой мировой войной, врача Леонида Михайловича Старокадомского «Пять плаваний в Северном Ледовитом океане». Позднее на эту книгу я сошлюсь ещё не раз.

Вот что написал Старокадомский о заходе наших ледоколов на Аляску в октябре 1913 года:

«Посоветовавшись с офицерами, начальник экспедиции решил идти в маленький, но закрытый от южных ветров посёлок Сан-Майкель (прибрежное селение неподалёку от устья реки Юкон. — С.К.)… До продажи русских владений в Америке Соединённым Штатам на этом месте находилось русское поселение — Михайловский редут. Основал его в 1833 году лейтенант русского флота Михаил Тебеньков. Это было самое северное поселение Русской Америки. Отсюда в 40-х годах прошлого века начал свой замечательный поход в глубь Аляски на великую реку Квихпак (Юкон) и Кускоквим лейтенант Лаврентий Загоскин…»

Когда Леонид Михайлович писал книгу, он, скорее всего, освежал в памяти свои знания о Русской Америке, но ясно, что он их именно освежал, а не приобретал. Эпопея Русской Америки и через полвека после её формального завершения была жива в умах и сердцах русских тихоокеанцев, и — не только их. Старокадомский продолжал:

«Много трудов отдали некогда русские люди освоению Аляски — далёкой заокеанской окраины своего государства. Они принесли сюда невиданные огородные культуры, приучали коренных жителей разводить домашний скот, положили начало разведке и добыче полезных ископаемых. Они создали здесь не только верфи, строившие вначале парусные, а потом железные паровые суда, но и школы, в которых обучались дети алеутов, эскимосов и индейцев. Прошло полвека, но память о Русской Америке, несмотря на усилия американцев, сохранилась в среде аляскинских жителей.

Купив Аляску за бесценок, американцы на широкую ногу поставили разграбление её богатств. Меньше всего их интересовали условия существования коренных обитателей этой страны. Потом на Аляску хлынули потоки золотоискателей и жизнь человека, тем более индейца или эскимоса, стала цениться там дешевле револьверной пули. Михайловский редут новые хозяева назвали Сан-Майкелем. Здесь зимовали пароходы, плавающие по реке Юкон…

В ту пору посёлок насчитывал 300–400 жителей и 120–140 человек местного гарнизона. Сан-Майкель имел школу, две небольшие больницы (одна из них для военных), католическую церковь и православный храм. Участок земли, на котором находился храм, и после продажи Аляски Соединённым Штатам считался русской территорией. Так обстояло дело вообще со всеми православными церквами на Аляске. Православие было широко распространено среди эскимосов и алеутов Аляски. Православная церковь в Америке была объединена в «Алеутскую епархию»…

Стоянка в Сан-Майкеле длилась 10 дней… Перед уходом судов нам преподнесли одну из старых чугунных пушек, составлявших некогда вооружение русского Михайловского редута».

Теперь же — свидетельство об американской Аляске и о том же Сан-Майкеле восьмидесятых годов XX века, принадлежащее английскому путешественнику Ранульфу Файнесу. Он совершил первое кругосветное путешествие не «вдоль» Земли, то есть в широтном направлении, а «поперёк», то есть по меридиану, через оба полюса Земли… Файнес был на Аляске в 1980 году, и вот что он написал: