Буря Жнеца. Том 2 - Стивен Эриксон
Шрифт:
Интервал:
– Икарий. Его нет.
– Что значит «нет»? Он ушел? Куда?
– Это неважно, – сказал тоблакай, быстро развернувшись на койке, чтобы опустить ноги на пол. И вперил в нее взгляд. – Он знает.
– Что он знает, Карса Орлонг?
Воин встал, широко улыбнулся, линии татуировок у него на лице изогнулись.
– Что он не понадобится.
– Карса…
– Ты тоже узнаешь, когда придет время, женщина. Ты узнаешь.
Да что я узнаю, будь ты проклят?
– Так просто они бы его не выпустили, – сказала она. – Значит, он перебил всех стражников. Карса, это наш последний шанс. Выбраться в город. Бросить все это…
– Ты не понимаешь. Император ничего не значит. Самар Дэв, ему нужен не император.
Кому? Икарию? О нет…
– Карса Орлонг, какую тайну ты скрываешь? Что тебе известно об Увечном Боге?
– Рассвет близится, – сказал тоблакай. – Скоро будет пора.
– Карса, прошу тебя…
– Ты будешь смотреть?
– А я должна?
Он внимательно посмотрел на нее, и слова его потрясли ее до глубины души:
– Ты нужна мне, женщина.
– Зачем? – спросила она, вдруг обнаружив, что готова расплакаться.
– Чтобы смотреть. И сделать то, что следует, когда придет время. – Он отвернулся, глубоко и удовлетворенно вдохнул, грудь раздулась настолько, что Самар Дэв испугалась за его ребра. – Ради вот таких дней, как сегодня, я и живу.
Она все-таки расплакалась.
Величие, способности, надежды. Падший, неужели тебе нужно, чтобы всем было так же больно, как и тебе?
– Раз в месяц на женщин накатывает слабость, да?
– Пошел к Худу, ублюдок!
– И раздражительность тоже.
Она вскочила. Стукнула его кулаком в могучую грудь.
Пять раз, шесть – он перехватил ее запястье, не грубо, не причиняя боли, но так крепко, что она не могла шевельнуть рукой, словно на ней сомкнулись оковы.
Она яростно уставилась ему в лицо.
И обнаружила, что он – надо отдать ему должное – больше не улыбается.
Его хватка ослабла, и она почти физически ощутила, как его глаза поднимают ее и затягивают внутрь, – такое чувство, что она их раньше никогда и не видела. Их неизмеримой глубины, их яркого и радостного бешенства.
Карса Орлонг кивнул:
– Так-то лучше, Самар Дэв.
– Да пошел ты со своим покровительством!
Он выпустил ее руку.
– С каждым днем я все больше и больше узнаю о женщинах. Благодаря тебе.
– Тебе еще учиться и учиться, Карса Орлонг, – отрезала она, отворачиваясь, чтобы вытереть щеки.
– Да, и я сделаю это с превеликим удовольствием.
– Мне бы следовало тебя возненавидеть, – сказала она. – Уверена – большинство из тех, кому доводится узнать тебя поближе, начинают тебя ненавидеть.
– Император точно начнет, – фыркнул тоблакай.
– А я теперь должна идти за тобой. Чтобы увидеть, как ты умрешь.
Снаружи раздались крики.
– Побег обнаружен, – сказал Карса Орлонг, нагибаясь за мечом. – Скоро за нами придут. Ты готова, Самар Дэв?
– Нет!
Он увидел, что от воды у нее начали гнить ноги. Белые, словно у трупа, кожа отслаивается клочьями, обнажая алые раны. Когда она закинула их на алтарь и поджала под себя, Странник вдруг кое-что понял. О человечестве, бурлящей лавиной несущемся сквозь историю.
Ощутив во рту противный привкус золы, он отвернулся, принялся изучать стекающие по каменным стенам зала струйки.
– Вода поднимается, – заметил он, снова взглянув на нее.
– Он оказался вовсе не таким бестолковым, как я думала, – сказала Пернатая Ведьма, бессознательно наматывая на палец грязный локон некогда золотых волос. – Но неужели ты не рад, дорогой мой бог? Империя вот-вот падет на колени у твоих ног. – Она вдруг улыбнулась, показав коричневые зубы. – И у моих тоже.
И у твоих, Пернатая Ведьма. У твоих гниющих, уже наполовину мертвых конечностей, которыми ты когда-то пользовалась, чтобы бегать. Давным-давно. Империя падает перед тобой на колени, тянется дрожащими губами к твоему паху, чтобы поцеловать твой цветок. Холодный, рыхлый, а запах…
– Разве нам уже не пора? – Она бросила на него неожиданно кокетливый взгляд.
– Что не пора?
– Ты был консортом. Ты знаешь все о любви. Научи и меня.
– Тебя?
– Я нетронута. И никогда не спала ни с мужчиной, ни с женщиной.
– Но это ложь, – удивился Странник. – Грибна, хромой раб в деревне хиротов. Ты была совсем юной. А он тобой пользовался, часто и грубо. Потому ты и стала такой, какой стала, Пернатая Ведьма.
Она стыдливо отвела взгляд, нахмурилась, и он с ужасом осознал – она не помнит. Слишком юная, слишком доверчивая. А потом все воспоминания оказались похоронены в глубокой яме на самом дне ее души. Клянусь Бездной, она не помнит.
– Пернатая Ведьма…
– Уходи, – проговорила она. – Мне от тебя сейчас ничего не нужно. У меня есть Удинаас.
– Ты потеряла Удинааса. У тебя его никогда и не было. Послушай…
– Он жив! Да-да, жив! А те, кто желал ему смерти, сами мертвы – сестры, они мертвы. Кто бы мог вообразить?
– Дура. Силкас Руин жив и возвращается сюда. Чтобы превратить этот город в развалины. Разрушить до основания…
– Ему не победить Рулада Сэнгара, – парировала она. – На такое даже Силкас Руин не способен.
На это уверенное заявление Странник ничего не ответил. И опять отвернулся.
– У тебя на ногах гангрена, Пернатая Ведьма. В моем храме, как ты зовешь это место, разит гнилым мясом.
– Так исцели меня!
– Вода поднимается, – сказал он, и на этот раз утверждение словно бы налилось весом, заполнив всего его изнутри. Вода поднимается. Почему? – Ханнан Мосаг ищет бога-демона, заключенного во льду. Сейчас этот лед тает. Вода… она везде. Вода…
Во имя Обителей, неужели такое возможно? Еще и это? Но нет же, я ведь поймал мерзавца в ловушку. Я поймал его!
– Он забрал палец, – сказала Пернатая Ведьма у него за спиной. – Забрал и решил, что этого будет достаточно. Но я же никак не могла сама отправиться туда, где он сейчас? Не могла. Поэтому он и был мне нужен, но он оказался вовсе не таким бестолковым, как я думала.
– Ну а другой? – поинтересовался Странник, все еще не оборачиваясь.
– Его никто не видел…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!