Флатус - Клим Вавилонович Сувалов

— Видишь? — толкнув меня локтем в бок, произнес Чудновский. — Бабка…

Я отогнал сомнения, которые то и дело отговаривали верить в причастность старой женщины к распространению наркотиков. В течение всей нашей жизни происходит много абсурдных событий, которым мы искренне удивляемся, стоит им случиться. И сейчас, руководствуясь своим опытом, мне пришлось идти на некий компромисс с совестью, согласившись с Чудновским, что к распространению кишечного дурмана могут привлекать и безобидных на первый взгляд старушек. Я неловко кивнул полицмейстеру, дав сигнал к действию. Чудновский робко ступил вперед и, хватаясь за поручни, встал возле старушки. Он то и дело поглядывал на меня, молча выражая свои сомнения постоянно прыгающими бровями. Я вновь достал карманные часы и посмотрел на время. Подняв взгляд на Чудновского, внутри меня мгновенно все сжалось. Алексей Николаевич, наклонившись, что-то шептал старой женщине на ухо. Продолжалось это примерно полминуты, пока старушка не вскочила с места и, покрыв полицмейстера искусной бранью, ударила того по голове клюкой.

— Что произошло? — взволнованно спросил я, когда Чудновский подбежал обратно.

— Я всего лишь попросил приоткрыть шубу, чтобы затянуться, — поправляя свой измятый капор, ответил полицмейстер.

— Не она, — пробормотал я себе под нос.

— Люберецкий драматический театр! — звонко крикнул водитель трамвая и так неаккуратно остановил транспорт, что нам с полицмейстером пришлось схватиться за поручни, дабы устоять на ногах.

Двери трамвая натужно раскрылись, и старушка в коричневом шарфе, вскочив с места, неожиданно заковыляла в нашу сторону. Внутри у меня все сжалось. Если она рассчитывала закатить скандал на почве, без сомнения, возмутительных действий Чудновского, то нам грозило абсолютное фиаско. Уже готовый насильно выпихнуть старуху из трамвая, я сделал шаг навстречу женщине, но та достаточно резво обошла меня и, громко хрипнув носом, плюнула в лицо полицмейстеру. Не дожидаясь каких-либо действий со стороны Чудновского, старуха выпрыгнула на улицу и растолкнула собравшихся у транспорта людей.

— Вообще-то у нас тут ведется оперативная работа, дура старая! — крикнул ей вслед Алексей Николаевич и вытер повисшие на носу желтые слюни.

Тут же трамвай стремительно оказался забит шумной толпой из юных девушек и парней. Возможно, студенты возвращались с нашумевшего спектакля Егора Бздунишина “Дом, где пекут картофель!”, афишу которого я наблюдал каждый день на главных дверях нашего участка. Подобные спектакли, притягивающие молодых людей своей дерзкой постановкой, редко разбавляли унылую программу местного театра, поэтому возникший ажиотаж меня ни капли не удивил. Веселый гам, поднявшийся в транспорте, вызвал у меня беспокойство. Задача по розыску преступника усложнилась тем, что в трамвае я насчитал троих парней, чьи шеи оказались укутаны в коричневые шарфы. Чудновскому предстояла тяжелая работа, дабы найти нужного нам человека. И только удача, которая на протяжении всего дела насмешливо водила нас за нос, могла помочь вычислить распространителя.

— Кажется, ты действительно разбираешься в текущих тенденциях моды, Какушкин! — прошептал мне на ухо Чудновский, указывая на десяток девушек, носивших под носом пышные усы. Стоит заметить, что усы являлись накладными, что ни разу не умаляло моего заявления о негласной поддержке царя-батюшки женским полом. — Ну и молодежь пошла нынче, — добавил полицмейстер. — Скоро нагими начнут ходить по городу, в поддержку каких-нибудь сарделек.

Не пришлось указывать Чудновскому на троих подозреваемых, ибо он самостоятельно приметил их, вновь тыкнув меня локтем в бок и кивком указав в толпу. Без лишних сомнений, слегка покачивая бедрами, полицмейстер направился к ближайшему молодому человеку, меланхолично глядевшему в окно трамвая. Незнакомец выглядел неопрятно в сравнении с остальными студентами: взлохмаченные волосы напоминали развороченный ветром стог сена, заляпанный грязью сюртук был небрежно распахнут, а мутный взгляд провожал проплывающие дома на улице. Я предположил, что молодой человек ведет достаточно разгульный образ жизни, что не противоречило образу торговца флатусом, который я успел нарисовать у себя в голове.

Когда Алексею Николаевичу, пока он пробирался сквозь толпу, начали сыпаться комплименты по поводу пышных усов, звучавших не только от парней, но и от девушек, я самодовольно улыбнулся, убедившись, что маскировка удалась. Соблюдая дистанцию в пару шагов от полицмейстера, я робко двинулся вперед.

Наконец Чудновский остановился возле печального пассажира и, картинно поправив свой шарф, нахально уставился на него, иногда поигрывая густыми бровями. Молодой человек почувствовал на себе пристальный взгляд полицмейстера и доброжелательно повернулся к нему всем своим тощим корпусом. Рука подозреваемого юрко скользнула на талию Чудновского. “Какая пошлость, — подумал я. — Это точно он. Не сорвите рыбку, Алексей Николаевич”. Но вдруг печаль сошла с лица парня, и он, дерзко притянув к себе полицмейстера, попытался того поцеловать. Едва губы молодого человека коснулись левой щеки Чудновского, полицмейстер без промедлений звонко хлопнул наглеца ладошкой по лицу.

В трамвае послышались сдержанные смешки молодых людей, случайно заметивших страстные обжимания неопрятного парня и переодетого полицмейстера.

“Нет, не он”, — раздосадованно подумал я. — “Нужно идти дальше”.

— Слушай, Какушкин, — слегка повернув голову, полушепотом обратился ко мне Алексей Николаевич. — А торговец мог слышать слова, которые я крикнул старухе-верблюду?

— Удивительно, но Вы правы, — нервно ответил я. — Но обнаружить преступника нам необходимо.

Чудновский остановился возле второго подозреваемого. Это был высокий мужчина, по возрасту явно старше забивших трамвай студентов. Коричневый шарф на подозреваемом был туго затянут. Мужчина опасливо оглядывался на шумных студентов. Он нервно подрагивал руками, засунутыми в карманы неестественно огромного коричневого пальто. Алексей Николаевич вплотную подошел к подозреваемому и вновь поправил свой шарф. Мужчина вскользь взглянул на полицмейстера. Чудновский заметил проявленное любопытство и, слегка толкнув подозреваемого в плечо, начал едва заметно кивать, указывая на пуговицы пальто, явно намекая, чтобы тот распахнул одежду. Ноздри подозреваемо сердито надулись. Не намереваясь останавливаться и добиться хоть какого-то результата, полицмейстер начал активно тереться о руку мужчины. В какой-то момент он так увлекся, что не заметил, как подозреваемый вытащил из кармана маленький нож, готовый вонзиться в шею Чудновского. Ему бы удалось исполнить задуманное, если бы не моя стремительная реакция. Когда лезвие ножа находилось в сантиметре от покрасневшей шеи полицмейстера, я в одно движение растолкал стоявших на пути студентов и схватил торговца за запястье, помешав совершить задуманное.

— Попался! — остервенело глядя в глаза преступника, крикнул я.

— Вонючие полицейские! — прошипел мужчина. — Я вас за версту чую!

— Работает оперативная группа! — заголосил Чудновский. — Приказываю остановить транспорт и живо его покинуть!

Громко заскрипев колесами, трамвай встал на месте. Истерично вопящие студенты в панике покинули транспорт, оставив нас наедине с преступником.

— Опусти оружие, — стараясь придать своему взволнованному голосу нотки дружелюбия, обратился я к торговцу. — Опусти, и мы сможем защитить тебя от уголовного преследования, сделаем информатором, что поможет избежать тюремного