Истории 80-го танкового - Сергей Владимирович Сороковиков

Мишка, он поздний, кто у нас в семье появился, самый молодой получается. Сын, ему три года было, схватил Мишку в магазине, обнял руками, а глаза у самого такие счастливые, нельзя было Мишку не купить. Они стали закадычными друзьями. Спали вместе. Теперь сын мне его оправил. Главное, что у него было из игрушек. Решил мне отдать. Решил, мне нужнее. Доверил. Теперь Мишка со мной. Я за него в ответе. Поэтому и закрываю собой под артой. Поэтому и не мог оставить в окопе том долбанном.

Сука-а-а! Опять боль. Сержант, не надо жгут, дай так полежать. Ну ещё немного, ещё пару вздохов. Терпежу мне больше нет. Дай ещё отдохнуть. Да убери ты свои часы, да не истеку я кровью, обещаю, выживу, только ещё немного без жгута. Ну, пожалуйста, Миша, много не прошу. Бл…! блин, да человек ты или все уже? Прости, сержант. Это боль. Да, понимаю, привык ты здесь к таким, как я, понимаю. Всё равно прости, Миша, не тебя я матом, сам видишь, как мне. Ну и хорошо, что знаешь. Опа, где плюшевый? Так сдавил его, чуть не порвал. Или порвал? Миша, проверь, как там друг мой плюшевый, не порвал я его? Ну и отлично, что целый, это здорово, что он лучше, чем я. А то как потом сыну объяснить, под артой мы выжили, а я его сам порвал.

Не, не сплю, не буду спать. Да, говорить нужно. Да, буду говорить. Миша, я тебе сейчас про сына расскажу. Про жену. Мы тебе сейчас оба будем рассказывать. Да, правильно, за них я пришёл сюда, чтобы там, дома, им без всего этого жить.

Глаза

Глаза, говорят, зеркало души. Душа не душа, но террикон, господствующая высота Авдеевки, с него все дороги простреливаются, аж дух захватывает от простора, что сверху открывается. Нет смысла лезть в огневой мешок, пока авдеевский террикон не оседлал. Кто сверху смотрит, через прицел, тот и определяет, у кого ротация и снабжение, а кто сам по себе, с тем, что с собой принёс. А бывает душа души? Кто его знает, но у авдеевского террикона точно есть. Был. Или была. Да всё равно, как это обозвать, но опорник «Глаза», если уж не душой, то воротами к террикону был сто процентов. Восемь месяцев. И много жизней. Надо было дело заканчивать. Время его настало. Пора, пора брать «Глаза», террикон, Авдеевку. Задачу отцы командиры поставили, да и так понятно всё это было всем, даже без «политинформации» и наставлений.

На задачу брать «Глаза» обещали выделить «всё что хочешь». Такое счастье для штурмовой роты, прямо как мёд пить большими глотками, зажмурившись от удовольствия, это их «всё что хочешь». Правда то, которое «всё», оно, конечно, только из чего есть в наличии. Хоть и есть много всякого, всё равно оно на «вообще всё» не тянет. Да ладно, и то, что есть, хватит. «Солнцепёк» (ТОС–1) — его дали. А это очень, очень много. И вкусно. Кому-то горько, а когда тебе в поддержку «Солнцепёк» работает, так это и есть почти самое то, которое мечтательное «всё», — в общем, о чём загадано, наверно. Главное для счастья — приданное из другого полка усиление применить максимально эффективно, не профукать счастье своё.

В таком раскладе нет иного варианта, кроме как спланировать выполнение тщательно, разложив задачу по секундам. По шагам и мгновениям. Каждое и каждый пережить, проиграть в голове, сопоставить и раскрутить в обратном направлении, ретроспективно. И снова собрать вместе. Не только за себя. Нужно точно определить, что есть на той стороне. Что у них в загашнике: силы-средства в резерве, когда и как подтянут, в общем, разведки мало не бывает. Думай обо всех и за всех, за тех тоже. Целее будете — и сам, и кто за тобой.

Далее не просто довести, а вложить в головы и сердца, что рассчитал-придумал, тем, кто на штурмовку пойдёт. И проверить, что уяснили. Не выучили-пересказали, а поняли и прониклись, это и есть уяснили. Тогда и двухсотых будет совсем меньше, что есть по главности определяющая часть задачи. Жизни штурмов. Нельзя просчитаться. Ни в БК, ни в «глотках воды», ни в «кусках еды». Телодвижения каждого подразделения, свои, приданные, определить частоты для связи, каналы, последовательность и порядок взаимодействия. Потому что нет ничего второстепенного и нет ничего, что можно будет переиграть потом, по ходу. Малейшая недодумка — она чья-то конкретная жизнь.

Штурм не заканчивается выбиванием противника с опорника, это только часть из много чего другого, что будет происходить. Дальше нужно удержать. Отбить контрнаступ. Не много по суткам. Двое. Трое. Просто у этих суток часы очень длинные, тянутся они бесконечно долго.

Задача считается выполненной, опорник наш, когда подразделение эти бесконечные сутки прожило и удержало позицию, отбили всё, что накатило. Тогда уже рота закрепления вас меняет. Тогда уже честь и слава. И отдых. На перегруппировку. Дней пять или больше. До двух недель. Помыться и выспаться. Домой позвонить. Рассказать всю «правду»: как штаб охраняли, дрова грузили. Какие дрова и зачем? Да, вообще без разницы, пусть не дрова, пусть веники, это тоже далеко от передка. Вот чтобы потом, после боя, все, именно все, могли звонить домой — думай, как оно будет на штурме. За все нюансы. Да, да, да, похоже оно на шахматы. Но разница есть: не всегда знаешь, какие фигуры в игре будут. Хотя с «Глазами» дали возможность свои фигуры повыбирать. Не всякий раз такое. Надо оправдывать.

Ну и ладненько. Карандаши готовы, пять малых (это пять минут пред боем), и доложим: «Поставили чайник» (про готовность к штурму). Всё, двинулось — пошли, пошли. «Завариваем чай» (доложили о начале штурма). «Грады», давай «насыпай горох». Полетели действия по часикам, по пунктикам. Штурмы уже на танках сидят. На танках, на броне и едем-едем. Пошёл в работу «Солнцепёк», в аккурат пока бегемоты с пехотой пятьсот метров не дошли до точки спешивания. И рассчитано, и исполнено изумительно, до метра получилось у всех. Толкнуло в лицо тёплым воздухом. Ай! Какая красота! Это от взрывов боеприпасов «Солнцепёка» эффект такой на большом удалении от места разрыва. Штурмы на броне даже заулыбались.

Танки выскочили на прямую наводку. Зашли своим маршрутом, через Ласточкино. Выстрел! Выстрел! Всего шесть. Больше нельзя, не успеть. Карандаши в берушах, это тоже продумано, их глушить не надо, их работа ещё не началась. На этой задаче, учитывая то самое разрешённое «всё что хочешь», в работу