Зеркало сновидений - Валерия Вербинина

— Может быть, я бы согласился с вами, — устало выдохнул Ларион. — Но я расскажу вам кое-что. Однажды мы сидели всей компанией в трактире… мы — я имею в виду студенты. И мой товарищ, Андрей Бороздин, который за минуту до того шутил и смеялся как ни в чем не бывало… он вдруг схватился за грудь, прошептал «О боже…» и упал со стула. Когда его подняли, он был уже мертв. Раньше, госпожа баронесса, он казался совершенно здоровым, но на вскрытии… У него выявился тяжелый порок сердца. Я просто хочу сказать, — добавил Ларион, волнуясь, — что то, что нам кажется, и то, что есть на самом деле… они могут не совпадать, понимаете?

— По-вашему, у Елизаветы Кирилловны тоже был порок сердца? — спросила Амалия.

Ларион развел руками.

— Я не медик, сударыня. Но я считаю, что такое объяснение… оно ближе к истине, чем…

Он не договорил, и Амалия закончила за него:

— Чем мистическая смерть, которую предвидели сразу два человека. Так?

Ларион кивнул. По правде говоря, его утомила эта беседа, и молодой человек желал, чтобы она поскорее закончилась.

— Знаете, мне тут пришла в голову одна гипотеза, — медленно проговорила Амалия. — Лиза пообещала матери не надевать платье, но передумала — возможно, из духа противоречия. Она надела платье и подошла к зеркалу, чтобы посмотреть, как оно сидит. То, что оно великовато, не беда — ведь любое платье всегда можно перешить. Но когда она увидела себя в зеркале, ее вдруг охватил страх. Она вспомнила сон, о котором рассказывала сестра…

— То есть, — пробормотал Ларион, — вы хотите сказать, что она могла умереть от страха?

— Здоровый человек не умер бы, конечно, — сказала Амалия. — Другое дело, если у Лизы действительно было, как вы предполагаете, больное сердце. Да, тогда, вероятно, она могла испугаться до смерти…

— Значит, ее все-таки убил сон, — пробормотал Ларион, кусая губы. — Боже мой! А я никак не мог понять… не мог объяснить себе… Я ведь знал ее с детства! У меня даже в голове не укладывалось, что все так кончится…

Амалия легонько коснулась его руки.

— Не забывайте, Ларион Алексеевич, вы обещали мне узнать, что Лиза ела и пила накануне. Хорошо?

— Я постараюсь, — ответил Ларион, вмиг забыв всю свою неприязнь к Амалии. — А где…

— Я сама вас найду, — ответила баронесса Корф с ослепительной улыбкой. — Не беспокойтесь.

Она кивнула ему и удалилась, и по ее виду ни один человек не заподозрил бы, что она только что беседовала со случайным знакомым о смертях, снах, несущих гибель, и превратностях судьбы.

…Той ночью Арсений долго не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, вставал, зажигал свет, пытался читать старый номер «Русского вестника» и книгу об охотничьих породах собак, откладывал книгу, тушил свет и снова ложился. В четвертом часу утра он все же задремал, и ему приснился сон.

Он стоял на Дворцовой площади, но Зимнего дворца на ней не оказалось — он исчез. Арсений повернулся и увидел, что находится уже на берегу Финского залива. Под черным засохшим деревом спиной к Арсению стоял человек, и во сне молодой офицер понял, что с незнакомцем должно произойти что-то ужасное. Человек обернулся, и в следующее мгновение грянул выстрел.

Арсений подскочил на кровати и открыл глаза. Трясущейся рукой он провел по лицу, чувствуя, что кошмар еще рядом, еще пытается дотянуться до него сквозь реальность, затканную белесым петербургским сумраком.

Подумав немного, Арсений выбрался из постели, зажег свет и достал из верхнего ящика стола свой дневник, в который обычно записывал впечатления от прочитанных книг и другие, менее интересные события. Проставив дату, он кратко записал содержание своего сна, закончив его словами:

«Я слышу выстрел, и человек падает. Я узнал его, как только он повернулся. Это был один из близнецов, но кто именно, я понять не успел».

— Похоже, мы поменялись местами, — проворчал Ломов, в очередной раз выбивая у своей напарницы шпагу, которая отлетела в сторону и со звоном покатилась по полу. — Теперь вы, сударыня, рассеянны сверх меры и мыслями находитесь вовсе не здесь. — Он раздраженно стукнул концом своей шпаги о пол. — Надеюсь, вы не заставите меня читать вам лекцию о том, как одна-единственная осечка в нашем ремесле может стоить жизни, причем не только вам, но и тем, кто находится рядом. Я…

— Простите, Сергей Васильевич, — кротко промолвила Амалия, подбирая свою шпагу. — Я действительно думала совсем о другом.

Ломов насупился. Покладистость баронессы не понравилась ему, потому что он слишком хорошо знал свою собеседницу и не сомневался, что она так или иначе пытается усыпить его бдительность.

— Кажется, я знаю, что у вас на уме, — вздохнул Ломов. — Странная смерть Елизаветы Левашовой, не так ли? — Амалия приподняла брови, но ничего не сказала. — Сударыня, объясните мне вот что: какое отношение эта девушка, ее семья и вообще вся ситуация имеет к нашей работе?

— Предположим, я ответила «никакого», — колюче отозвалась Амалия. — Но это ведь не может помешать мне интересоваться тем, что случилось, из личных побуждений.

Мысленно Ломов застонал. Он уже давно дал себе зарок не препираться с женщинами, потому что неоднократно имел случай убедиться, что ни к чему хорошему это не приведет; но все же Сергей Васильевич попытался вернуть Амалию с небес на землю.

— Госпожа баронесса, у нас нет времени, чтобы отвлекаться на всякие… — Он едва не сказал «пустяки», но вовремя прикусил язык. Однако Ломов не учел, что Амалия обладала способностью вычислять даже то, что не было сказано.

— Пустяки, не так ли? Ну же, Сергей Васильевич, договаривайте.

Но ее глаза так сверкнули, что собеседник решил, что не имеет смысла играть с огнем.

— Хорошо, — сдался он, — давайте, если вам угодно, говорить о Левашовых. Вы считаете, что девушку убили?

— Не знаю. Возможно.

— Из-за бабушкиного наследства? Кстати, кому оно достанется после смерти Лизы?

— Ее сестре, когда ей исполнится 21. Я навела справки.

— А без этого наследства Ольга Кирилловна была бы нищей?

— Не совсем так, — поморщилась Амалия. — Но, безусловно, она была бы куда менее завидной невестой.

— Хм, — протянул Ломов. — А что, у нее уже имеется жених?

— По-моему, она неравнодушна к Арсению Истрину, — задумчиво сказала Амалия. — Вы знаете его семью, как по-вашему, у него водятся деньги?

— Насколько мне известно, нет. Вот у его сестры они точно будут — ее мать очень богата. — Сергей Васильевич выдержал паузу. — Думаете, Оленька убила Лизу, чтобы заполучить ее деньги, которых хватит, чтобы содержать себя и будущего мужа?

Амалия нахмурилась, и Ломов понял, что его слова задели ее за живое.

— Сергей Васильевич, вы ведь прекрасно понимаете, что любые теории хороши только тогда, когда есть хоть какие-то доказательства. Строго говоря, мы даже не можем быть уверены в том, что произошло преступление. И еще этот сон…