Повседневная жизнь Русской армии во времена суворовских войн - Сергей Охлябинин

Что же до угощения? Да, это, пожалуй, был отрезвляющий душ. Мало кого из приглашенных могло обрадовать то обстоятельство, что к столу подавали обычную водку. Но бережливый и мудрый царь прекрасно рассчитал, что об угощении, каким бы изысканным оно ни было, состоятельные приглашенные тотчас же забудут, а вот впечатление от сада, музыки, скульптур, облачений придворных и происходящего на этом фоне увеселения останется в памяти на всю жизнь.

Интересно, что во всех этих увеселениях (а Петр Великий завел целый календарь придворных ежегодных праздников, различного рода торжеств, балов и маскарадов) проскальзывал и чисто военный уклон. Празднества сопровождались громом пушек, присутствием многочисленной мундирной публики, да и вообще сам характер увеселений должен был напоминать приглашенным, и прежде всего иностранцам, о той России, что велика территорией и силой.

Пожалуй, даже и принятие Петром в октябре 1721 года императорского титула сделано было, прежде всего, для возвеличивания страны. Чтобы Россия стала империей, нашему монарху пришлось возложить на себя титул императора.

Во всех своих делах, пристрастиях и нововведениях Петр остается прежде всего Солдатом. Недаром и скромная прислуга вокруг него — всего лишь 12 молодых дворян незнатного происхождения — названы по-армейски денщиками. Частично это объясняется и тем, что юный Петр воспитывался не так, как прочие наследники престола. С детства он был предоставлен самому себе. Его постоянно окружали дети спальников и дворовых, конюхов и сокольничих, солдат и матросов, плотников и кузнецов, каретников и кучеров, медников и портных.

Так что неудивительно, что царь-солдат в своей будничной жизни был до предела скромен. Вставал он очень рано, знакомился с делами. А уже в 6 утра, после завтрака, объезжал верфи с остовами завтрашних боевых кораблей, стройки казарм и общественных правительственных учреждений. Затем работал сам. И только после этого, как на приятную закуску, отправлялся в Адмиралтейство. В полдень монарха поджидал скромный обед. После — два часа сна. И вновь за дела. Вечер — гости или в гости. Отходил ко сну рано.

Да и весь уклад его жизни был отнюдь не царским. Будучи самым, пожалуй, богатым, не говоря уже о могуществе, монархом Европы, царь-солдат оставался необыкновенно скромен и в быту. Носил незатейливый кафтан из грубого толстого сукна (производства русских суконных фабрик). Чулки Петра Алексеевича были заштопаны, а ботинки стоптаны. По городу царь носился в простенькой одноколке или видавшем виды кабриолете.

Просто, по-солдатски вел он себя и с окружающими его женщинами. Его врач замечал: «У Его Величества должен быть целый легион демонов сладострастия в крови». Злые языки утверждают, что Петр оставил незаконное потомство, численность которого не уступает потомству Людовика XIV. Так что, быть может, не так уж далек от истины ходивший тогда в Петербурге анекдот о том, что у каждой из 400 дам, состоявших при супруге императора, был от него ребенок. Рассказывали, что и платил он женщинам чисто по-солдатски — 1 копейку.

…Как начинался XVIII век с военных маршей семеновцев и преображенцев, так ими, военными, и продолжился. Ушел Петр, но военные, их роль и вес в стране остались неколебимы. Начинается эпоха «дворцовых переворотов», в которых первая скрипка — за русской гвардией. Но если при Петре на первом месте стояли империя и ее военная мощь, то уже при Анне Иоанновне надо всей Россией витает прежде всего иное понятие — императрица. На первый план выходят вкусы императрицы (кстати, весьма невысокого свойства), ее пристрастия, причуды, прихоти и капризы. Петербург, совсем еще недавно деятельный, энергичный и разворотливый град, затапливает безликая, всё угнетающая роскошь.

Талантливый, но лукавый царедворец фельдмаршал Б. X. Миних вспоминал, что Анна Иоанновна «…любила порядок и великолепие и никогда двор не управлялся так хорошо, как в ее царствование». Зимний дворец времен Петра Великого кажется ей теперь слишком тесным. И самодержица распоряжается о строительстве нового, в 3 этажа и в 70 помещений разных размеров. Здесь же должны быть предусмотрены тронный зал и театральные помещения. Причем общая сумма расходов на двор превышает все мыслимые размеры — 260 000 рублей. При Петре же расход на все содержание двора составлял около 180 000 рублей (в последние годы царствования).

Добравшись до власти, монархиня, ставшая императрицей благодаря еще Петровским нововведениям, предается сплошному празднику, который продолжается в течение долгого времени — 10-ти лет. «Роскошь двора Анны Иоанновны, — пишет Д. А. Корсаков, — поражала своим великолепием даже привычный глаз придворных виндзорского и версальского дворов. Жена английского резидента леди Рондо приходит в восторг от великолепия придворных праздников в Петербурге, переносивших ее своей волшебной обстановкой в страну фей и напоминающих ей шекспировский «Сон в летнюю ночь».

Этими праздниками восторгался и избалованный маркиз двора Людовика XV, его посол в России де ла Шетарди. Балы, маскарады, куртаги, рауты, итальянская опера, парадные обеды, торжественные приемы послов, военные парады, свадьбы «высоких персон», фейерверки — пестрым калейдоскопом сменяли один другой и поглощали золотой дождь червонцев, щедрой рукой падавший на них из казначейства».

И если при дворе Петра I на первый план выступали мастерство вести беседы, остроумие, необыкновенность и талантливость в общении, то при Анне Иоанновне главной обязанностью при дворе становится незатейливая роскошь. Придворные размышляют лишь о том, как набить карманы и блеснуть невообразимыми одеждами и экипажами. Как отмечали описывавшие это правление М. Щербатов и П. Долгоруков, «подлость и низость развиваются необычайно… Обстоятельствами правления и примерами двора злые нравы учинили».

После императорской России Петра страна очень быстро погружается во тьму, дикость и безрассудство. Придворные, постоянно видевшие вокруг себя грубое, бесчеловечное обращение, и прежде всего со стороны Анны Иоанновны и ее фаворита Бирона, сами приобретают низменные свойства характера.

Особенно злобствует герцог Бирон — фаворит императрицы. Честь и слава России — ее первейшие семейства, из чьей среды постоянно выходили знаменитые военные, адмиралы, дипломаты, государственные деятели, — все они фактически попадают в опалу. За ними постоянно ведется слежка, и малейшее неудовольствие ведет к эшафоту.

Быстро дичают и иностранцы, находящиеся здесь же, при дворе. Особой жестокостью отличается, к примеру, бывший шведский офицер, граф Оттон Густав Дуглас, который доходит до того, что публично сечет людей. А затем приказывает посыпать изодранные в клочья спины порохом и поджигать. Это мерзкое «развлечение» он называет «жечь фейерверки на спинах».

Чем же была занята Анна Иоанновна во время, свободное от развлечений? Опять же — развлечениями, но уже иного свойства. Императрица была страстной охотницей. Она любила лошадей, сноровисто скакала верхом. Метко стреляла из ружья, била влёт птиц.

Специально для императрицы был построен вместительный манеж. Конюшни на 379 лошадей обслуживал внушительный штат конюхов. Придворное Конюшенное ведомство обходилось государству в 100 000 рублей ежегодно. Совсем упраздненная при Петре придворная охота возрождается.