Последний эльф - Сильвана Де Мари

— Что за худо постигло вас, о неосторожные чужеземцы, что дало привесть вас к вратам моём, дабы нарушить покой сих безмятежных мест этим наглым переполохом?

В какой-то степени речь дракона застала их врасплох. Они вздрогнули и переглянулись, решая, кто из них будет отвечать.

Монсер осмелился первым:

— Позвольте представиться, благородный господин, я — человек, он — эльф…

— Никто не совершенен в этом мире, — великодушно прокомментировал дракон, ничуть не удивлённый этими словами. — Не всем дано родиться драконами, что есть высшая форма природы, — снисходительно заключил он.

Охотник на миг растерялся от этой тирады, сглотнул, набрал в лёгкие воздух и продолжил:

— Его, то есть маленького эльфа, зовут Йоршкрунскваркльорнерстринк.

Это не произвело никакого впечатления на дракона.

— Внятно указано воспрещение чихать и плеваться, — изрёк он.

— Я не чихал: это его имя. Отца маленького эльфа звали Горнонбенмайергульд.

— Каждому своё имя дано, — парировал дракон, на глазах теряя к ним интерес.

Наступило неловкое молчание. Кажется, судьба посмеялась над маленьким эльфом, а рок, наверное, потерялся где-то по дороге.

Йоршкрунскваркльорнерстринк попытался возобновить разговор:

— Мы прочитали предсказание, в котором говорилось о вас, придурк… то есть превосходительство.

— И кто измыслил предсказание сие?

— Люди второй рунической династии в городе Далигаре.

— Нелёгкое весьма искусство — будущее предсказывать, и ни одного примера нет, что людям сие хоть раз удалось. Глупцы лишь веруют в каракули настенные. Теперь настала пора, мессеры, избавить нас от вмешательства и честь знать, что сказать точнее, идите себе отсюда подобру-поздорову, — заключил дракон.

Дверь захлопнулась с таким грохотом, что с затерянной среди облаков вершины скалы сорвалось несколько небольших камней, и путникам пришлось посторониться. Наступила тишина.

— Да как он разговаривает? Кто-нибудь понял, что он сказал? — спросил Монсер.

— Он сказал, что предсказание — это глупости и что нам лучше уйти, — устало перевёл малыш.

Эльф без сил сел на камень. Пёс подбежал к нему и начал лизать лицо. Мужчина опустился прямо на землю, сжав голову руками. Женщина, задумавшись, осталась стоять.

— Откуда он знал, что предсказание было на стене? — пробормотала она через некоторое время. — Гораздо чаще они написаны на пергаменте, на деревянных досках для письма, на щитах или на иконах…

Женщина наклонилась, подобрала с земли камень и изо всех сил запустила им в деревянную дверь.

— Эй ты, — заорала она во всю глотку, — открывай дверь, если не хочешь, чтобы мы выбили её камнями!

— Ты с ума сошла? Собралась умирать?

— Нет, наоборот, я не хочу умирать. Мы на вершине горы, до которой можно добраться только по реке, но её сильное течение не даст нам вернуться обратно, а впереди огромный водопад, то есть верная смерть. Если мы хотим отсюда выбраться, дорога одна — через нору этого чудовища! И если мы не хотим сидеть здесь вечно, нужно ещё раз попробовать. И вообще, разве вы забыли, зачем мы сюда шли? Так или иначе, справимся и с драконом.

— Это он с нами справится! Стоит ему лишь захотеть, — воскликнул охотник.

Женщина не слушала его. Она опять повернулась к двери и ударила по ней маленьким эльфийским топором. Во все стороны полетели щепки.

— Эй, — крикнула она, — я с тобой разговариваю!

Дверь слегка приоткрылась.

— Как посметь тебе… — затянул дракон.

— Ты и без нас знал о предсказании, правда?

— Послышивал нечто, — признался дракон, — но это значения никакого имеет.

— Ты боишься? — спросила женщина. — Наше прибытие беспокоит тебя? Тебе грозит какая-то опасность? Что-то, чего мы не знаем? Слишком странно, что тебе никак не любопытно…

— Совсем не любопытно, — по привычке поправил её малыш.

Женщина чуть не испепелила эльфа взглядом.

— Слишком странно, что тебе совсем не любопытно. Где же ваше хвалёное гостеприимство? Ты даже не предложил нам войти!

— Возраст уже почтенный, — начал оправдываться дракон, — боли неутомимые костьев ног моих…

— Не бойся, — вдруг сказала женщина.

— Не бойся? — пробормотал охотник. — Кого? Нас? Ему стоит лишь кашлянуть, и он изжарит нас, как кукурузу.

Наступило молчание.

— Да как вы не понимаете? Он старый, уставший и одинокий. У него не осталось волшебных сил. Это он нас боится. Ну неужели вы совсем-совсем ничего не понимаете? — в раздражении спросила женщина.

— Не бойся, — повторила она старому дракону.

Опять долгое молчание. Лишь шум водопада вдалеке нарушал тишину.

Потом дракон разрыдался: сначала долгим судорожным плачем, на смену которому пришло жалобное, словно писк испуганного щенка, хныканье.

— Теперь я понимаю, почему драконы исчезли, — пробормотал Монсер и еле увернулся от пинка в бок.

И тут огромная дверь распахнулась.

Перед ними раскинулся огромный зал. Вуаль паутины между сталактитами и сталагмитами мерцала золотистым янтарным сиянием, что создавало особую волшебную атмосферу. В зале стоял густой дым и невыносимая жара. Пышно цветущие побеги золотистой фасоли заполняли весь пол и вились по стенам. Стены зала были пронизаны множеством отверстий, сквозь которые можно было увидеть другие залы, тоже заполненные мягкой паутиной, на которой покачивались завитки дыма и набухшие стручки фасоли.

— Откуда весь этот дым? — спросил маленький эльф.

Причитания дракона стали громче и пронзительней, и некоторые сталактиты задрожали от особенно громких криков. Охотник обеспокоено огляделся по сторонам, а женщина, впервые с момента, как переступила порог, выглядела испуганной. Выручила всех собака: она приблизилась к дракону, лизнула его и заскулила, как обычно делают собаки, желая кого-то утешить. Дракон прекратил рыдать и посмотрел на собаку. Та вильнула хвостом. Дракон успокоился, размеренно задышал, и сталактиты перестали дрожать.

Надёжный. Верный. Каждый раз, когда было необходимо, пёс был тут как тут. Надёжный. Верный. Фидо. Без сомнений, малыш нашёл правильное имя для пса.

Маленький эльф решил обойти зал и осмотреться. Всё вокруг было таким необычным, и в первую очередь дракон. Его чешуя переливалась сложными и великолепными розово-золотыми узорами, но некоторые из чешуек были ободраны и посерели. Некоторых вообще не было — там, где виднелись оставшиеся от давних ран шрамы, глубиной в ладонь. Когда-то огромные когти сейчас стёрлись почти наполовину. Дракон опирался головой на передние лапы, и когда поднимал голову, она мелко тряслась.