Мой друг Тролль - Анна Гурова

– Прелесть, зачем мне твои копейки! Ты ведь первый раз у нас, да? Первый раз – бесплатно.

Карина запустила пальцы в Катины волосы и принялась поворачивать ее голову туда-сюда, рассматривая со всех сторон. Пальцы у нее были твердые, как дерево.

– Ах, какая кожа! Не понимаю, зачем тебя вообще сюда занесло? – Голос Карины журчал, как ручеек.– В твоем возрасте тебе в принципе не нужна косметика. Тебе ведь лет семнадцать? Такое кипение стихий… такой заряд жизненной энергии… такой выплеск гормонов… Ты ведь еще девственница, да? Голову чуть левее, пожалуйста… У девочек в твоем возрасте, к сожалению, часто бывают проблемы с кожей, но ты просто уникум, давно такого не видела. И какие нежные губы… Тебя же любой макияж состарит… А вот бровки подкорректировать не мешало бы…

– Я хотела, чтобы мне помогли найти свой стиль,– сказала Катя, когда Карина наконец выпустила ее голову и пошла к стенду с косметикой.

– А я чем сейчас занимаюсь?

Карина вернулась через полминуты с ворохом баночек и коробочек.

– Твой стиль – весна. Робкая, но полная скрытой чувственности весна в горной долине. Первая зелень, похожая на изумрудный туман…

Руки Карины легко заскользили по Катиному лицу, нанося основу под тон.

– Спящие озера, с которых еще не везде сошел лед… Сизые вечерние тени…

Катя сидела, закрыв глаза, и чувствовала, как ее лицо то чем-то протирают, то припудривают, то водят острой кистью по векам… Кажется, Карина, забыв о собственных словах, намеревалась нарисовать поверх Катиного лица какое-то другое.

– Цветение дикого шиповника на неприступных скалах…

Сладко пахнущая липкая кисточка мазнула Катины губы.

– Немного прозрачного блеска… Ну, погляди на себя.

Из зеркала на Катю широко распахнутыми глазами смотрела русалка. Или фея. Казалось, ветер подует – и она улетит, растает как туман. Как прекрасное неземное видение.

– С волосами ничего делать не надо,– сказала Карина, любуясь на дело своих рук.– Не вздумай стричь или, не дай Бог, красить. Натуральная блондинка – это такая редкость… Сейчас все норовят перекраситься в какой-нибудь неестественный цвет. Мне и то пришлось, по работе…

Карина еще раз взглянула на Катю и вздохнула:

– Жалко, что эта пора человеческого расцвета так коротка. Шесть-семь лет… Тебе, детка, этого еще не понять. Для тебя семь лет – это полжизни, да?

– Но это же естественно – взрослеть,– пискнула Катя.– И разве обязательно в двадцать пять становиться дурнушкой? Вот вы, Карина, просто потрясающе выглядите!

– Я – это другое дело,– заметила хозяйка салона.– Но ты, детка, тоже не огорчайся раньше времени. Есть много способов сохранить подольше мимолетную человеческую красоту. Главное – не упустить время…

От Карины Катя вышла в полном восторге, унося список косметических препаратов, заботливо составленный хозяйкой «Вечной молодости» для поддержания Катиной «мимолетной» красоты. Красавица в холле куда-то смылась, и Катя задержалась в коридоре, чтобы посмотреть фотографии знаменитостей.

– …Что значит «не хочет»? А ты дожимай! За что я тебе деньги плачу? Из своих возвращать будешь! – донеслось вдруг из-за полуоткрытой двери зеркального зала.

Катя не удержалась и заглянула. Карина, стоя боком к двери, кого-то распекала по телефону. Теперь, когда ее никто не видел, ее ухоженное лицо выглядело жестким и властным, почти мужским. Катя, слегка шокированная такой переменой, подумала, что Карине, наверно, не тридцать лет, а все сорок, если не больше.

Однажды два юных тролля, брат с сестренкой, лепили из снега человечка.

Когда человечек был готов, братишка сказал:

– Сбегаю в пещеру за морковкой!

– Возьми две,– сказала сестренка.– Нос ему тоже сделаем.

Вернувшись домой, Катя обнаружила там Карлссона. В своем неизменном спортивном костюме он восседал за столом и читал распечатку очередного перевода.

– Привет,– сказала Катя.

– Привет.

В его взгляде не было никакого восторга. А Катя так надеялась, что он оценит ее новый имидж.

– Будешь работать?

– Нет,– ответила Катя.– Ко мне сейчас гости придут.

Карлссон кивнул. Не поинтересовался, что за гости. Не спросил: «Я не помешаю?» Словом, не сделал ровно ничего, что положено любознательному, вежливому и воспитанному человеку.

– Есть хочешь? – поинтересовалась воспитанная и вежливая Катя.– Есть конфеты и сыр.

– Сыр давай,– согласился Карлссон.

«Ну как же тебя выпроводить?» – думала Катя.

Она так ничего и не придумала, когда первой заявилась Лейка.

Накрашенная, разодетая. Вернее, полураздетая Лейка – в красном облегающем платье на шлейках, с глубоким вырезом на спине до самых трусиков.

При виде Кати, преображенной Карининой магией, Лейка замерла. Затем на лице ее отразилась целая гамма эмоций – от зависти до восторга с легкой примесью суеверного страха.

– Ты что с собой сделала? – с благоговением прошептала она.– Пластическую операцию?

– Это называется «Весна в горах»,– скромно пояснила Катя.– Просто такой легкий грим.

– Ну Олька дает! Мастер! Волшебница! Срочно к ней записываюсь…

– Это не Оля. Это их хозяйка, Карина, это она меня так расписала.

– А, ну тогда понятно… – Лейка как-то сникла.– Это нам, простым студентам, не по карману.

– Мне в честь первого раза бесплатно сделали,– похвасталась Катя.

– Повезло,– завистливо буркнула подруга.– А прикинулась, судя по «кислотному» привкусу, в «Кислороде»?

– Ага. Ты меня так выручила своим советом,– вдохновенно сказала Катя.– Если бы не ты…

– …ты бы так и ходила примерной школьницей! – Лейка сразу повеселела.– То-то! Со мной не пропадешь! Теперь все парни твои. Смотри, не вздумай отбивать у меня поклонников! – Лейка остановилась перед зеркалом.– Ты одна? – спросила она, прихорашиваясь.– Никого из наших еще нет?

– Нет, ты первая. Но я не одна.

– О-о-о! А кто у тебя? – оживилась Лейка.– Парень?

– Скорее, мужчина.

– Серьезно? Бойфренд?

– Нет, просто знакомый.

– Отлично! – Лейка состроила кокетливую гримаску, поправила «небрежно» упавшую на щеку прядку и, опередив Катю, устремилась в комнату.

– Здра-авствуйте! – Лейка обольстительно улыбнулась, одновременно окидывая Карлссона оценивающим взглядом.

Похоже, Катин друг ее не особенно впечатлил.

– Это Лейла,– представила ее Катя.– А это Карлссон. Он тут… по соседству живет.