Сказки Бесконечного Океана - Александр Амзирес

возникшей ассоциации, подумал Аркейн, и уже смирившись с мыслью о том, что умереть ему, похоже, прийдётся поглощённым в полное безумие, а не осознанно и в здравом уме.

Он уже даже не задавался вопросом, зачем вообще протискивает своё тело в эту дыру. Зачем проваливается в эту бездну.

Лаз был довольно узок, и проталкивая своё тело вперёд, он кривился от боли. Острые камни раздирали его измученную плоть, но он продолжал своё движение в это тёмное «никуда».

Чуть позже продвигаться вперёд стало немного легче, и Аркейн уже даже смог вздохнуть полной грудью. А затем его словно вытолкнуло в открытое пространство. Он прислонился спиной к холодным камням, и поискал в нагрудном кармане свою старую, но всё ещё исправно работающую, бензиновую зажигалку.

Она была на своём месте, встретив его ладонь приятной теплотой. Согреваемая стуком его сердца, её металлическая поверхность изрядно разогрелась.

«Как хорошо, что я так и не смог бросить курить», — подумал он, чиркнув пальцем шершавый диск, высекающий из кремня густую струю искр.

Отражённые огоньки пламени заиграли на стенах, освещая каменный тоннель, уходящий куда-то вдаль и вниз. Пожав плечами, Аркейн неспешно двинулся вперёд, прорезая вековую тьму маленьким факелом своей огнедышащей подруги.

— Видимо, я всё же попал в Ад, — хохотнул он себе под нос. — Просто мне нужно самому до него дойти.

— Эй! — крикнул он в пустоту. — Могли бы и сами прийти за мной! Какого чёрта я должен сам тащиться к вам?

В другое время, в других обстоятельствах, в другой жизни, он вряд ли бы позволил себе такое. Как уже и упоминалось выше, он был обычным человеком. И обычный человек испытал бы довольно сильный дискомфорт, находясь в одиночку в тёмном, странном тоннеле, уходящем будто в самый центр Земли. Дискомфорт — это даже мягко сказано. Скорее мерзкий, обволакивающий сознание страх, липнущий к промокшей спине. Тягучий и жутковатый шёпот разгорячённого разума, заставляющий шевелиться волоски на коже, и рисуя странные силуэты во тьме.

Но вместо всего этого Аркейн почему-то напротив ощущал какое-то спокойствие. Что-то подобное можно испытать, когда с головой погружаешься в тёплые воды озера, ощущая лишь слабые отзвуки окружающего мира. Или вообще не слыша больше ничего, и наслаждаясь убаюкивающей тишиной, пока хватает воздуха в лёгких. Слыша только биение своего сердца. Слыша пульсирующие потоки крови.

Кровь. Почему-то он вновь подумал о крови, словно о вине в кувшине. Это вино сочится по груди юной девы. Её шея, словно изогнутая горловина стеклянного кувшина.

Откуда в нём эти мысли, эти странные ассоциации?

Аркейн тряхнул головой и остановился. Зажигалка обожгла пальцы, и он выронил её из рук.

«Зачем мне свет, если я всё равно иду во тьму?», — мелькнула в голове очередная странная мысль.

Он ещё раз тряхнул головой, почувствовав головокружение и очередной приступ тошноты, однако сумел сдержать рвотный позыв. На мгновение его сознание будто прояснилось, и он решил всё же найти свою зажигалку.

Искать её пришлось довольно долго, пальцы будто не слушались и вместо знакомого металла, натыкались лишь на холодные камни. Однако в итоге ему всё же удалось нащупать её во тьме, и осветив тоннель всполохом пламени, Аркейн издал облегчённый вздох. Впрочем, его порадовал вовсе не свет, вновь озаривший эти холодные стены. Просто он почему-то не хотел бросать свою зажигалку в этом месте. Он хотел забрать её с собой, куда бы не привёл их этот тоннель.

Вместе они продолжили свой путь, но в конце концов её жизнь угасла. Некоторое время он ещё сжимал её в ладони, продолжая своё движение уже вслепую, и осторожно ощупывая свободной рукой поверхность каменных стен. А затем бережно положил её обратно в нагрудный карман, удостоверившись при этом, что она надёжно там разместилась, вновь слушая биение его сердца.

Медленно продвигаясь вперёд, он удивился, как ему до сих пор удаётся держаться на ногах. Ведь он потерял уже достаточно много крови, и тоненькая дорожка наверняка тянется за ним от самого входа в тоннель. Едва заметная, красная дорожка из сотен капелек его крови, такой чёрной во тьме этого тоннеля. Словно нить в лабиринте Минотавра, разматываемая из клубка в руках… Как там звали этого героя в греческих мифах?

«Да и чёрт с ним», — подумал Аркейн. «Снова кровь. Снова эти мысли о крови».

Он шёл уже очень долго. Должно быть прошло уже несколько часов. Или несколько лет, быть может? Сколько он уже брёл по этому тоннелю, опускаясь всё глубже и глубже? У него возникло чувство, будто он брёл по этому тоннелю с самого своего рождения, а вся его прошлая жизнь была лишь фантазией, чтобы развлечь себя в этой темноте.

«В таком случае я мог бы придумать что-то более интересное, чем жизнь среди существ, озабоченных лишь деньгами и властью», — пожал Аркейн плечами. «Почему же я придумал говорящих обезьян, изо дня в день бьющих друг друга палками, ради связки бананов?».

— Потому что это вовсе и не ты их придумала, обезьянка, — раздался голос из темноты.

Что-то необъяснимо странное было в этом голосе. Словно его носитель не произносил слов уже довольно долгое время. Или словно этот голос вообще не принадлежал человеку.

Аркейн прислонился к стене спиной, и опустился на землю, не желая больше двигаться. Он не испытал страха или удивления, услышав этот голос. Лишь внезапно накатившую усталость. Больше он не желал никуда двигаться. Это всё равно был какой-то бессмысленный путь по тьме, без начала и без конца.

— Тебе и не нужно никуда двигаться, — вновь, будто читая его мысли, произнёс голос во тьме. — Ты уже пришёл.

— Я даже не знаю, куда вообще шёл, — хрипло ответил Аркейн. — А откуда шёл, я уже забыл.

— Ты шёл на мой зов, — ответил голос. — А откуда, это уже не важно.

— Откуда тебе знать, что для меня важно, а что нет? — возразил Аркейн.

В ответ голос изобразил некое подобие смеха, вновь выдавая тот факт, что его обладатель не разговаривал уже очень и очень давно. Настолько давно, что его уста уже разучились это делать.

— Ааа, я понял! Прямо сейчас я валяюсь в грязи окопа, истекая кровью, — попытался вновь тряхнуть головой Аркейн, но сил не хватало уже даже на то, чтобы двигать шеей. — И мой умирающий мозг выдумывает всю эту чушь. Чёртова пуля в башке!

— Действительно чушь, — ответил голос.

— Тогда зачем ты призывал меня, кто бы ты ни был? — произнёс Аркейн, отдаваясь своему безумию. — Кроме чуши я всё равно не могу тебе ничего предложить.

Аркейн попытался рассмеяться, но вместо