Сказки Бесконечного Океана - Александр Амзирес

этого издал какое-то карканье. В ответ на это владелец голоса издал задумчивый вздох, и на некоторое время в воздухе повисла пауза.

— Я услышал ошмётки твоего метающегося разума, — наконец нарушил молчание голос. — И мне стало любопытно.

— Что же любопытного в обезьянке, которая, как оказалось, вовсе и не придумала свой обезьяний мир? — ответил Аркейн.

— То, что обезьянка вдруг осознала себя обезьянкой, — вполне серьёзно, как показалось Аркейну, ответил голос.

Каждый раз, когда этот голос нарушал тишину окружающей тьмы, Аркейн ощущал, как шевелятся волоски на его коже. По какой-то причине его сознание не испытывало страха, но вот его тело совершенно явственно выдавало вполне очевидные признаки ужаса. Это было странное чувство, будто его плоть всё ещё воспроизводила вполне человеческие реакции на внешнюю угрозу, в то время, как его разум лишь безразлично наблюдал за этим.

— Да, плоть слаба, — вновь врезался голос в размышления Аркейна. — Как и разум, в общем-то. Поэтому я намеренно ослабляю своё давление, чтобы твоё «Я» сохраняло хотя бы частичку спокойствия, соприкасаясь с моим сознанием.

— Что ты такое? — выдавил из себя Аркейн.

— Это и правда вопрос, который ты хотел задать? — ответил голос. — Не разочаровывай меня.

— Что я такое? — после небольшой паузы, задумчиво произнёс Аркейн.

— Ну вот, уже лучше. Ты, как и твои сородичи — давно приевшееся блюдо, на обеденном столе моих детей. Я говорил им не играть с едой, но они всё равно играют с вами. Впрочем, разве можно их винить в этом? Все они однажды приходят к печальному осознанию того, что вечная жизнь довольно скучна. Что это и правда проклятие. И начинают проклинать даже меня. Забавно… иногда они так похожи на вас, мои дети. Один из твоих собратьев всё же был жив, когда ты покидал поле боя, повинуясь моему зову. Его шея была сломана, но он мог видеть твой удаляющийся силуэт. Думаешь, он звал тебя на помощь? Нет, он проклинал тебя, шепча проклятия, и злясь на самого себя за то, что не может даже выкрикнуть это. Он считал тебя предателем, убегающим от врага. Хотя на самом деле, ему просто было обидно до слёз, что это он умирает, не в силах сдвинуться с места, а не ты, или кто-то другой.

— К чёрту эту войну! — в сердцах вдруг выпалил Аркейн. — К чёртовой матери поле боя!

— Это уже не вам, обезьянкам, решать, — произнёс голос, и в нём не слышалось издёвки, но лишь простая констатация факта. — Видишь ли, некоторые из моих детей заигрались настолько, что уже верят во всякую чушь, прямо как и вы, люди. Видимо, хозяин и правда со временем начинает походить на своего питомца. Они начали верить в то, что какие-то там «боги», могут даровать им проход в другой, загробный мир. Где им больше уже не нужно будет бояться солнечных лучей, и испытывать постоянную, мучительную жажду крови. Угадай, что, по их мнению, для этого нужно? Для этого нужно всего лишь держать вас в постоянном страхе, в постоянной тревоге. Мои заблудшие дети искренне верят в то, что искусственно создавая людям страдания, они таким образом ублажают своих богов, питающихся энергией человеческой боли, душевной и физической.

Повисла пауза, но затем голос вновь продолжил:

— Представляешь, какой бред? И многие из них верят в это совершенно искренне. Немыслимо, что о подобном рассуждают даже те из них, которых я всегда считал одними из самых здравомыслящих. Ведь даже дикарю известно, что человеческая кровь намного слаще и полезней как раз тогда, когда вы пребываете в эйфории и нирване. Разве может быть вкусным мясо овцы, которую изо дня в день лупят палкой, и держат её в постоянном страхе? После этого её плоть отдаёт лишь адреналином и мочой.

— Скажи мне, обезьянка по имени Аркейн, ты часто разговаривал со своим псом, когда у тебя были мысли, которыми ты не мог поделиться со своими сородичами? В эти моменты он просто молча слушал тебя, и создавалась иллюзия, будто он прекрасно понимает твои слова, правда? Но в глубине души ты прекрасно осознавал, что пёс просто вслушивается в интонации твоего голоса, а твои слова и их смысл ему безразличны. Ведь большинство из этих слов он даже не понимает и не осознаёт их значения. Но это не мешало тебе продолжать выплёскивать ему своё… наболевшее. А затем ты давал ему его любимую шоколадку, и он вилял хвостом, дождавшись наконец то, что ему действительно было нужно, вместо твоей болтовни.

Аркейн вспомнил своего пса. Ему вдруг стало интересно, как он там? Бродит по улицам, вглядываясь в лица прохожих? Или, быть может, его уже вообще нет на этом свете? В военное время всякое бывает, и, случалось, что съедали не только псов.

— Вот именно, — подхватил эту мысль голос во тьме. — Круговорот еды в природе.

Тело Аркейна начала бить лёгкая дрожь. Последние соки жизни покидали его плоть.

— Да, ты умираешь, — произнёс голос. — И, ты знаешь, у меня даже возникла мысль наградить тебя «шоколадкой», за то, что ты был таким прекрасным слушателем. Хотя, в итоге, ты скорее всего тоже проклял бы меня, как и мои дети. Но… что-то есть в тебе такое, что заставило бы меня надеяться на другой исход.

Владелец голоса вздохнул:

— К превеликому моему и твоему сожалению, всё это работает не совсем так, как описывается в ваших книгах. И мой укус не сотворит чуда, и даже моя кровь не обратит тебя в нечто другое, и не сделает бессмертным. Точно так же, как и укус волка не превратит овцу в такого же волка. И даже если он позволит ей выпить своей волчьей крови, она всё равно останется овцой.

— Прощай, обезьянка Аркейн. Рад был поболтать с тобой. А теперь, лети в свой обезьяний Рай.

Испуская последний вздох, Аркейн потянулся было рукой к своему карману. Почему-то он захотел подержать в ладони свою зажигалку. А может он пытался таким образом забрать её с собой в другой мир, если таковой вообще существовал. Но ослабевшая рука безжизненно опустилась, так и не достигнув цели. И единственной мыслью, витавшей в его угасающем сознании, был немой вопрос — «Неужели всё это и правда настолько бессмысленно… даже более бессмысленно, чем все мы предполагали изначально?».

— Да, — ответил голос, хотя Аркейна уже не существовало. — Увы, увы.

Где-то на поверхности солнце наконец зашло за горизонт. Дети вечной ночи покидали свои жилища, и устремлялись навстречу своему новому «дню». Сливаясь с ничего не подозревающей толпой обезьянок, веками и тысячелетиями даже не