Моя дорогая Ада - Кристиан Беркель
Шрифт:
Интервал:
Тогда так было во многих семьях, да и в школе – вопросы задавали только глупцы. Я до сих пор поражаюсь, как можно рассказывать о массовом изнасиловании солдатами и при этом называть женские гениталии, вагину – я до сих пор с трудом произношу это слово – попой. В моем поколении сексуальность была областью самообучения: как говорил отец, на каждую кастрюльку в любом случае найдется своя крышечка.
– Мопп? – спросила я однажды, когда мать еще была в Буэнос-Айресе или Париже.
– Да?
– А мужчина?
Мопп удивленно подняла глаза.
– Какой мужчина?
– О котором вы недавно говорили…
– Когда?
– Ну, недавно, когда мы были у тебя в гостях и мне разрешили посмотреть телевизор.
Она нежно погладила меня по голове.
– Детка, не стоит подслушивать под чужой дверью.
Она надолго замолчала. Потом взяла меня за руку.
– Детка, ты втягиваешь меня в неприятности… Но ты смотришь таким взглядом, что смолчать было бы грехом.
Я подошла к ней. Она меня обняла. Ее тепло мягко и медленно переместилось ко мне.
– Знаю ли его я? Знаешь ли его ты?
– Да?
Она взяла меня за руку.
– Да.
– Он тогда приходил к нам? Еще когда мы жили с тобой? Мама и я?
– Да.
– Тот, кто подбрасывал меня в воздух?
– Да.
– Но папа подарил мне велосипед.
– Твой папа – это твой папа. Папа только один.
– Даже если ты одновременно католичка и иудейка? Немка и аргентинка?
Мопп погладила меня по волосам.
– Ада, она просто хочет попрощаться. В последний раз.
Если это было прощание – неважно, в Буэнос-Айресе или Париже – прощание означало, что она вернется. Означало, что это время закончится. Католичка, иудейка, аргентинка или немка, я никогда больше не буду девочкой без семьи, и все пройдет, сколько бы оно ни длилось.
Тутти-Фрутти
Ушка не только была на два года старше меня, она еще и все знала. Каждого певца, каждое новое направление музыки, последние фильмы, актрис, исполнявших главные роли, и их привычки, она знала, кто на ком женат и у кого очередная интрижка, она читала молодежный журнал «Браво», но кроме того, была в курсе всех взрослых сплетен и событий на международной модной арене. Она хотела стать актрисой или моделью. И невероятно длинные ноги открывали ей оба пути. Но главное, она много знала о мальчиках. Сама эта мысль наполняла меня глубоким восхищением. Мне было всего одиннадцать, но я чувствовала, как меняется тело. Каждый вечер я стояла голая перед зеркалом. У меня увеличились соски. Мне страшно хотелось обсудить это с Ушкой, но я не решалась. На самом деле она была не менее застенчивой, чем я, но куда бы она ни пошла, ее окружала аура неприступности – защита, о которой я втайне мечтала. В ее тени я даже не замечала, как впервые начала пробуждать желание, безобидные поддразнивания – их подспудная агрессивность так меня раздражала, что я долго пыталась не обращать внимания, но однажды Ушка со мной внезапно об этом заговорила.
– Ты не замечаешь, как они шепчутся?
– Кто? Где?
– Ну, вон та компания.
Мы стояли в очереди перед любимым кафе-мороженым на бульваре Курфюрстендамм, возле станции Халензее. Мальчики казались странными. Никогда не понятно, что им нужно. Теперь они нарочито небрежно прислонились к стене напротив. Им было лет по десять-двенадцать. Из-за ухмылок они выглядели почти одинаково, и мне было сложно их отличать.
– Нацелились на тебя.
– Что? Как?
– Не смотри.
– Но…
– Нет.
– Почему?
– Главная заповедь: мы позволяем смотреть.
– Позволяем смотреть?
– Да, но нам это неинтересно.
– Но… как… тогда… Как я пойму, нравится ли мне он?
– Это тебя должны восхищать, а не наоборот.
Я недоуменно на нее посмотрела.
– Это игра, понимаешь? На самом деле им нужно от нас только восхищение, но все не так просто. Они должны научиться за нас сражаться. Тогда – и только тогда – мы, возможно, мимоходом уделим им чуть-чуть внимания, но не слишком много, понимаешь, а то они решат, будто мы им принадлежим, и сразу перестанут стараться.
Я посмотрела на нее с уважением.
– Откуда ты все это знаешь?
– Наблюдения. Посмотри на взрослых, на их браки. Трагедия для нас, женщин. Мы так делать не станем.
Она протянула мне руку.
– Договорились?
Я ударила.
– Договорились.
Я не слишком понимала, что именно сейчас пообещала, но мне было все равно – я знала, Ушка права, она всегда права, она знает жизнь и знает, что от стоящих там мальчиков ничего хорошего ждать не стоит.
– Так как мне узнать, кто мне нравится?
– Работать на опережение.
– Опережение?
– Да, куда бы ты ни пришла, если там есть мужчины, их нужно рассмотреть и оценить прежде, чем они успеют заметить. Остальное – лишь вопрос правильных сигналов.
– Сигналов?
– Как только мы пришли, я сразу поняла, что там за придурки стоят. Разглядела прежде, чем они заметили нас. Мальчики медлительны и вечно заняты собой.
– А мы нет?
– У нас иначе. Они превосходят нас в одном: держатся вместе, это дело чести. А мы позволяем себя изолировать. И становимся легкой добычей.
У меня закружилась голова. У Ушки все отлично продумано. Ей уже почти четырнадцать, а мне только одиннадцать. Она знает наперед. Она вооружена. Я точно что-то делаю не так. Но от меня не ускользнуло, что мальчики больше заинтересовались мной. На самом деле исключительно мной. Хотя я ничего не делала. Не подавала никаких сигналов.
– Гляди-ка. Смотрят только на тебя. Я для них не вариант, потому что высокая. Выше их. Это первая попытка разделения. Хотя сами они держатся вместе. Ни один не выбивается. Только нас с тобой никогда не заинтересует один и тот же человек. У них все иначе, они так нас добиваются. Держатся вместе, пока мы не выберем одного. Он становится победителем по нашему решению, хотя сам этого не замечает. Остальные принимают происходящее и ждут своего шанса. Вместе они сильны. Поодиночке – никогда не осмелились бы даже взглянуть в нашу сторону. И знаешь, почему они выбрали тебя?
Я почуяла неладное.
– Потому что я меньше ростом?
– Нет.
– Нет?
– Сигналы.
– Какие? От меня?
– Здравствуйте? Чего желаете?
Продавец мороженого помахал рукой перед моим лицом.
– Два шарика в стаканчике. Лимонный, ванильный.
– Я… хм… буду…
– Девочка, я не могу ждать весь день.
Меня так разозлили его слова, что я растерялась.
– Возьми два шарика в стаканчике, тутти-фрутти, – быстро подсказала Ушка.
Я не любила смешанное фруктовое мороженое и считала стаканчики скучными.
– Рожок…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!