Майор Сицкий – друг индейцев - Евгений Мисюрин

Злобный с кошачьей улыбкой склонился к другу и заметил:

— Хорошо идут… Красиво.

— Да ничего хорошего, — в тон ему ответил Жора. — Голеностоп болтается, половина не в ногу.

В этот момент музыка стихла. Олег басовито хохотнул и ожесточённо зааплодировал. Его подхватили все присутствующие, даже Амалия.

— Сэм!

Бак махнул рукой и, перекинув обе ноги на одну сторону постарался спрыгнуть со слона, как с коня. Но не учёл разницу в росте, поэтому, стукнувшись пятками о землю, просеменил пару футов задом и уселся на пятую точку. Пару секунд он не мог отдышаться, затем поднялся, старательно отряхнул брюки сзади и вновь улыбнулся.

— Сэм. Ты видел?

Старший брат молча кивнул.

— А вы, мистер Шустер? Видели, да?

— Да все видели, Бак. Не кричи, — недовольно проворчал Сэм.

— Я не кричу. Я хочу остаться с ними, Сэм. Ну пожалуйста, Сэм? Вы же всё равно всегда ворчите, что от меня не будет толку. Так что чего вам стоит? Только избавитесь.

— Кем ты собираешься работать? Клоуном? — спросил Курт Шустер, выпуская с каждым словом густой клуб дыма.

— А? Каким клоуном? — похоже, Бак впервые задумался о перспективах.

— И вообще, — Шустер охотно взял инициативу. — Сначала тебе следует подойти к мисс Мирабелле и поинтересоваться, нужен ли ей ещё один никчёмный мальчишка.

— Если мы так и будем тут торчать, то очень вряд ли, — проворчала женщина. — С такими перспективами мне как бы не начать разгонять уже существующую труппу.

— Кстати, а чего вы здесь ждёте? — Африка с улыбкой повернулся к циркачке.

— Ох, молодой человек. Если бы я знала. Фред отправил гонца с письмом в Форт-Ворт, но, как вы слышали, внятного ответа не получил. Понятно, что железнодорожная компания не бросит участок как есть, и рано или поздно рельсы сюда всё же вернут. Но, мне кажется, пока это случится, я разорюсь только на покупке говядины у мистера Шустера.

В этот момент её настойчиво подёргала за рукав одна из подбежавших девушек.

— Мисс Фьюри, мисс Фьюри! — закричала она шёпотом.

— Чего тебе, милая? — циркачка неохотно повернулась.

И тут же попала в водоворот эмоционального обсуждения. Девушки настолько горячо убеждали в чём-то свою начальницу, то одна, то другая из них страстно сгибала в колене одну ножку или даже начинала мелко-мелко подпрыгивать. Наконец, директор сдалась и махнула рукой.

— Ладно, — недовольно проворчала она. — Вас, видно, уже не переделаешь.

Тут же раздался громовой визг, переходящий в ультразвук, стайка вскинулась, взметнув в воздух лёгкие крылья коротеньких юбочек, и через пару секунд уже представляла собой достаточно ровную шеренгу, которую завершал карлик со своим переносным оркестром. А на три шага впереди стояла раскрашенная в цвета флага Техаса картонная шляпа-цилиндр размером с ведро, на широких полях которой виднелась кокетливая надпись: «Девочкам на шпильки». И концерт начался.

Четвёрка предков чирлидерш, смеялась, смешно задирала одна другую, пела забавные песенки, попутно маршируя, катаясь колесом в белёсом свете паровозного прожектора. Они то и дело забирались друг дружке на плечи, чтобы с почти музыкальным визгом сделать сальто и упасть спиной в гостеприимные объятия млеющего от близости женских тел Бака. Тот смотрел на братьев с обалделой улыбкой. Ясно, что как ковбой, этот из братьев Троттеров был окончательно потерян.

Жорик посмотрел на остатки семьи скотовода. Братья вновь обступили Шустера. В других обстоятельствах Курт с удовольствием бы свистел, улюлюкал, и прочими способами выражал своё одобрение. Но сейчас ему в рот заглядывали юные, не видавшие в жизни ничего, кроме коровьих хвостов, Троттеры. Он был старше них, он был единственным, у кого в кармане звенели никели и шелестели доллары. И это дисциплинировало Курта, заставляло его чувствовать ответственность за выводок юнцов, доверивших ему свои жизни и своё стадо. И потому Курт Шустер лишь старательно надувал щёки, и только время от времени позволял себе непроизвольные возгласы.

Сэм уже несколько минут что-то увлечённо доказывал Курту на ухо. Наконец, тот сдался, достал из кармана горсть мелочи и не глядя отсыпал какое-то количество Сэму. Юноша несмело, пригибаясь, как под обстрелом, подобрался к шляпе. Он с просящей улыбкой посмотрел на одну из девушек и опустил зажатую в кулаке мелочь в цилиндр.

Девушки издали дружное «Йа-ху-у!» и зазвенели невесть откуда появившимися в руках бубнами. Карлик выдал невообразимую руладу на своей многофункциональной фисгармонии. Сэм сел на место с улыбкой от уха до уха.

А оба уха Курта Шустера оккупировали два других брата. И вот в цилиндр уже падают следующие порции мелочи. Артистки исправно кричат «Йа-ху!» и стреляют глазками, довольные Троттеры возвращаются на места с такими сияющими лицами, словно их, как минимум, поцеловали. И тут с видом полковника Дугласа в церкви величественно поднимается сам Курт Шустер. Он, сопя настолько шумно, что временами заглушает оркестр, вынул из кармана пачку засаленных долларов. Долго что-то отсчитывал, слюнявя пальцы и время от времени задумчиво поднимая глаза в небо. Музыка как-то незаметно стихла, девочки вновь выстроились в один нестройный ряд. Кое-кто из них даже положил подбородок на плечо товарке, чтобы лучше видеть.

Курт Шустер величественно, как архиерей на рождественской службе, подошёл к цилиндру и торжественно опустил туда веер из нескольких долларов.

— Восемь! — громогласно известил он. — Целых восемь сраных долларов.

Он горделиво потряс пустой рукой над головой. Секунду царила полная тишина. И вдруг все четыре девочки в один голос захохотали. Они приседали на корточки, не в силах сдержать смех, подпрыгивали на носочках, обнимались, чтобы тут же оторваться друг от дружки.

— Да… — Задумчиво протянул Курт. — Что-то эти курочки раскудахтались. Видимо, я чего-то не понимаю.

— Не берите в голову, мистер Шустер. — Мирабелла Фьюри бесшумно подошла к недоумевающему скотоводу и доброжелательно похлопала его по плечу сложенным веером. — Молодые девчонки, что с них взять. Они же иногда за подобное выступление зарабатывают по пятьдесят, а то и по семьдесят долларов. Вот и ожидали, что вы махом перекроете эту цифру.

— Пятьдесят шкурок вонючего скунса за то, чтобы десять минут помахать ногами и поорать? — возмутился Курт.

Впрочем, он сказал это негромко, так что услышала его только Мирабелла и сидящие рядом зрители.

— Вот и я говорю. — Мирабелла положила руку Курту на плечо. — Идёмте, мистер Шустер. У меня в купе есть отличное ирландское виски, и мы сможем там обсудить этот и другие вопросы.

— Всё, — прохрипел из своего кукушкиного гнезда машинист и вновь раздался тугой щелчок. — Концерт окончен, — продолжил он уже в темноте.

Свет угасающего костра после прожектора казался совсем тусклым. Как-то мирно и безмятежно все стали собираться ко сну. Ковбои раскатывали одеяла под деревьями, девочки, карлик, и даже слон незаметно исчезли. Джек, Злобный и Африка определили себе местечко под раскидистым деревом. Олег мгновенно раскатал свою лежанку и плюхнулся, закинув руки под голову, Юра долго прилаживал седло, напевая под нос: «И я хотел бы опираться на платан…». Жора вынул Смит-Вессон из кобуры и сунул его под седло, опустился на одеяло и лёг на спину. И тут же увидел стоящую прямо над ним Амалию. Девушка прижимала к груди сложенное покрывало и неуверенно переминалась с ноги на ногу.