Майор Сицкий – друг индейцев - Евгений Мисюрин

— Это я, — нехотя ответил Жора. — А что случилось?

— Сэр Джек, — торжественно начал слуга. — сэр Уильям Киссэм Вандербильт приглашает вас к себе в резиденцию для конфиденциальной беседы.

— Когда? — упавшим голосом спросил Джек.

— Немедленно, как только у вас появится свободное время. Дело, к сожалению, не терпит ни минуты отлагательств.

Слуга произнёс свою тираду и замер на манер статуи. Без сомнения, он собирался возвращаться только вместе с Джеком.

— Ну что, пойдёшь? — Олег хлопнул по плечу.

Жора кивнул. Юрка положил обоим руки на плечи и спросил:

— А вам не кажется, что эта фигня связана с теми придурками из Пинкертона?

— Да что это вообще за Пинкертон такой? — рявкнул Злобный.

Напротив Африки в плотный кружок протиснулась Амалия.

— Я не ошибусь, джентльмены, если предположу, что вы пытаетесь связать приглашения Вандербильта с визитом тех двух любителей помахать стволами?

Мужчины молча посмотрели на неё.

— Вам всё-таки следует говорить по-английски. Тогда, возможно, я тоже смогу что-то подсказать.

— Например? — гукнул Злобный.

— Думаю, вы вряд ли знаете, кто такой Уильям Киссэм Вандербильт. Да и про агентство Пинкертона тоже скорее всего не слышали. Чем дальше на запад, тем меньше о них известно.

— Они как-то связаны? — спросил Джек.

— Об этом не знаю. А вот что собой представляет У. Кей. Вандербильт рассказать могу.

Три подбородка одновременно дёрнулись в вопросительном жесте.

— Один из самых богатых людей в Североамериканских Соединённых Штатах. Владелец двух третей железных дорог. Говорят, он стоит почти три сотни миллионов, а может и больше. Женат. Имеет дочь. Кстати, женился на южанке. До войны их семья входила в золотую дюжину самых аристократических родов Юга. Но, увы, после войны денег у тамошних аристократов почти не осталось, что и позволило богатому промышленнику с Севера взять в жёны саму Алву Эрскин Смит.

— Да. Нам это сразу всё объяснило, — скривился Африка.

— А при чём тут Пинкертон?

— Не знай, — по-русски ответила Амалия и пожала плечами.

— О! — улыбнулся Злобный. — А ещё?

— Здрас-сти. Спас’бо. Оч’оршо. Ты дурак, — почти без акцента поделилась знаниями девушка.

— Давайте по делу? — попросил Джек.

— Ну… Я знаю, что агентство Пинкертона занимается частным сыском. Самые известные детективы в Штатах. Ещё мне говорили, что они совершенно беспардонные. Не чураются грязных дел и даже убийств.

— Очень интересно. — проворчал Африка. Снова по-русски.

— Не знаю, как это связано, но похоже, агенты усиленно не хотят, чтобы я встретился с этим рельсовым магнатом.

Остальные дружно кивнули.

— А на фоне сегодняшнего визита, думаю, стоило бы поехать к хозяину этой вот статуи, — он кивнул в сторону замершего слуги, — на броневичке.

— Мне кажется, Джек, ты сгущаешь краски. Кто отважится нападать на тебя посреди города?

— Отмороженные агенты Пинкертона, — снова по-русски ответил Африка.

— Эми, — пояснил Жора. — Если они настолько грязные, как ты сказала, то может случиться всё, что угодно.

— И отказаться нельзя, — пробасил Олег.

Через минуту Джек подошёл к стойке. В шаге от него следовал ливрейный слуга.

— Сеньорита Долорес, — улыбнулся он. — Если меня кто-то будет спрашивать, то я отбыл по приглашению мистера Вандербильта.

— О! Сеньор Рэд. Я так и скажу. — И добавила по-испански. — Будет интересно поглядеть на их вытянутые лица. Только вот что, сеньор Рэд’. Вы так и пойдёте с револьвером?

— Разумеется.

— Лучше сдайте его мне. Вчера шериф Дон Торнтон объявил, что на ярмарочные дни в городе запрещается ношение оружия.

Последовала длинная трёхголосая тирада на матерном русском, дополненная скромными гэльскими выражениями. С минуту все молчали, затем Жора пожал плечами.

— Не застрелит же он меня в самом деле. Скорее всего вообще не встретится по дороге. А если потребует снять, ну что? Ну сниму. Лучше пусть оштрафует за ношение, чем застрелят безоружного.

— Мистер Рэд, — подал голос слуга. — Вам лучше сдать оружие. В резиденцию мистера Вандербильта вас всё рано с ним не пропустят.

— Вот там и сдам. И вообще, хватит рассусоливать. Выдвигаемся.

Шериф Торнтон встретился сразу же. Не успел Джек пройти и двадцати шагов. Почему-то не вызывало сомнений, что так случится. И вот он — вышел из-за угла со счастливой улыбкой удачливого кладоискателя.

— А ты, значит, и есть Джек Рэд, — с сарказмом констатировал шериф. — Ну давай, снимай пояс и доставай десятку штрафа. Иначе будешь ночевать в каталажке.

Жора безропотно влез под жёсткие полы длинного кожаного плаща, расстегнул пояс и передал его шерифу. Тот вытащил из кобуры револьвер, покрутил оружие перед собой на пальце.

— Смит-Вессон сорок четыре, — удивлённо отметил Торнтон. — Редкая в наших краях машинка. Мы тут, в Далласе, всё больше предпочитаем изделия полковника Кольта.

Джек поморщился.

— Не о том думаешь, шериф, — поправил он. — Лучше задай себе вопрос, а за каким чёртом кто-то решил сдать тебе вооружённого Джека, при условии, что тот же Джек вчера весь день проходил, светя этим самым Смит-Вессоном, и никого это не смутило. А если прибавить сюда ещё и двоих наглых типов, что не далее, как час назад требовали от меня убраться из города, получается совсем не смешно.

— Не плети ерунды, Джек. Что ни нарушитель, то готов придумать два мешка отговорок, которые всё равно ничего не значат. Штраф гони!

Жора вытащил из кармана горсть мелочи, со звоном ссыпал в другую ладонь десять долларов, и с печальным вздохом вывалил их в протянутую лапу шерифа.

— Я законопослушный человек, шериф, — он покачал головой.

Торнтон коротко ржанул и ответил:

— Хрена лысого ты законопослушный. Не далее, как сегодня парни из агентства Пинкертона намекнули, что на тебе висит убийство семьи Джонсонов и угон их скота.

— Я так понимаю, это официальное обвинение? — скривился Джек.

— Эх, жаль, нет у них доказательств. Одни только их слова против твоих. А то бы болтался ты в петле ещё до парада.

— Вам бы, шериф, меньше слушать всяких лжецов, а больше думать.

— Что мне надо, я уже всё придумал.

— То есть вы проводите меня до резиденции Вандербильта?

— Это что ты там забыл? Только таких проходимцев у мистера Вандербильта не доставало.