Этот идеальный день - Айра Левин

– Маска на месте, – сказала она.

– Извини, – сказал он.

– Все в порядке, – ответила она и улыбнулась. – Мы все странные в чем-то. Посмотри на свой глаз, – ей было лет тридцать пять или около того, черты лица были резкие, выражение лица – умное. Волосы были недавно подстрижены.

– Извини, – сказал он опять.

– Я же сказала, что все в порядке.

– Тебе можно показываться мне?

– Я что-то скажу тебе, – начала Снежинка. – Если ты не выдержишь, то я уверена, что всю нашу компанию нормализуют. На самом деле, мне бы этого даже хотелось, – она взяла его голову в свои ладони и поцеловала его, ее язык ощупал его губы, потом скользнул внутрь и заходил у него во рту. Она крепко сжала его голову, прижалась низом своего живота к нему и стала тереться об него круговыми движениями. Чип почувствовал ответную реакцию, и положил свои руки ей на спину. Он осторожно встретил ее язык свои языком.

Она отняла рот.

– Учитывая, что это середина недели, – сказала она, – я довольна.

– Христос, Маркс, Вуд и Веи, – сказал он. – Вы все так поняли?

– Только я, брат, – сказала она, – только я. Они снова поцеловались.

– Теперь иди домой, – сказала она. – Не трогай сканеры.

Он отступил от нее.

– Увидимся в следующем месяце, – сказал он.

– Тебе стоит со мной увидеться, – сказала она. – Удачи. Он вышел на площадь и направился к институту. Один раз он оглянулся. За его спиной был только пустой проход между бледными освещенными луной зданиями.

Боб Ро поднял на Чипа глаза из-за стола, за которым сидел, и улыбнулся.

– Ты опоздал, – сказал он.

– Извини, – сказал Чип. Он сел.

Боб закрыл белый блокнот с красным спиральным переплетом.

– Как ты? – спросил он.

– Хорошо.

– Хорошая была неделя?

– Мм-мм.

Боб секунду смотрел на Чипа, его локоть лежал на ручке кресла, пальцами он тер крылья носа.

– Ты хотел бы рассказать о чем-то? – спросил он. Чип помолчал, а потом покачал головой:

– Нет, – сказал он.

– Я слышал, что ты вчера после обеда полдня делал чужую работу.

Чип кивнул.

– Я взял образец из другой секции коробки с образцами.

– Поступил не образцово, – сказал Боб, улыбнулся и хмыкнул. Чип вопросительно посмотрел на него.

– Шутка, – сказал Боб. – Образцы – образцово.

– Ax, – сказал Чип и улыбнулся.

Боб положил подбородок на руку, коснувшись одним пальцем губ.

– Что случилось в пятницу? – спросил он.

– В пятницу?

– Что-то там насчет чужого микроскопа. Чип на секунду показался озадаченным.

– Ах, – сказал он, – да. Но я этим микроскопом так и не воспользовался. Я просто вошел в кабинет. Я не менял настройку. Я ничего не трогал.

– Похоже, что не такая уж хорошая была неделя, – сказал Боб.

– Да, кажется нет, – ответил Чип.

– Мир СК говорит, что у тебя были затруднения в субботу.

– Затруднения?

– В смысле секса. Чип покачал головой.

– Не было никаких затруднений, – сказал он, – просто был не в настроении, вот и все.

– Она говорит, что ты пытался, но не мог добиться эрекции.

– Ну, я чувствовал, что мне это надо сделать, ради нее, но я был не в настроении.

Боб смотрел на Чипа и молчал.

– Я был уставший, – сказал Чип.

– Похоже, в последнее время ты часто бывал уставший.

Поэтому ты не был на встрече твоего фотоклуба в пятницу вечером?

– Да, – сказал Чип, я рано лег спать.

– Как ты себя чувствуешь сейчас? Ты сейчас уставший?

– Нет, я чувствую себя прекрасно.

Боб посмотрел на него, затем выпрямился в кресле и улыбнулся.

– Окей, брат, – сказал он, – дотронься и иди. Чип коснулся своим браслетом сканера на телекомпе Боба и встал.

– Увидимся через неделю, – сказал Боб.

– Да.

– Bo-время.

Чип, который был уже у двери, обернулся и спросил:

– Что, извини?

– Bo-время, на будущей неделе, – повторил Боб.

– Ах, да, – сказал Чип и вышел из кабинета.

Он думал, что все сделал правильно, но это никак нельзя было проверить, и чем больше приближалось лечение, тем больше он волновался. Мысль о том, что его восприятие станет значительно острее, казалась все привлекательнее с каждым часом, и Снежинка, Кинг, Лайлак и другие становились тоже все интереснее и вызывали восхищение. Ну и что, если они курят табак? Они – счастливые и здоровые члены, – нет, люди, а не члены! – которые нашли способ бежать от стерильности и одинаковости и всеобщей механической эффективности. Он хотел видеть их и быть с ними. Он хотел целовать и обнимать странно бледную Снежинку, говорить с Кингом на равных, по-дружески, больше услышать о странных, но таких захватывающих дух мыслях Лайлак. «Твое тело принадлежит тебе, а не Уни», – какая неприятная до-Объединенческая фраза! Если для нее есть какие-то основания, то в ней может оказаться смысл, который приведет его… он не знал, к чему, к какой-то резкой перемене в его отношении ко всему!

Наступила ночь перед лечением. Он лежал без сна несколько часов, а потом с забинтованными руками карабкался на покрытую снегом горную вершину, с удовольствием курил табак под руководством дружески улыбающегося Кинга, расстегивал комбинезон Снежинки и она оказывалась белой-белой с красным крестом от горла до паха; водил древнюю машину с рулевым колесом по коридорам и залам огромного Центра Генетического 11 плавления, и у него был новый браслет с надписью «Чип», а в окно своей комнаты он видел хорошенькую обнаженную девушку, поливающую куст сирени. Она нетерпеливо кивнула, и он пошел к ней – и проснулся, чувствуя себя свежим, энергичным и веселым, несмотря на все эти сны, более живые и убедительные, чем те пять или шесть, которые он видел в своей жизни.

В тот день, в пятницу, Чип получил свое лечение. «Щелк-жжщелк», казалось, продолжалось на долю секунды меньше, чем обычно, и когда Чип отошел от блока, опуская рукав, он все еще чувствовал себя хорошо и самим собой, человеком, видящим живые сны, членом когорты необычных людей, Семью и Уни. Он нарочито медленно шел к Центру. Его поразила мысль, что теперь ему особенно важно продолжать этот сбой ритма, чтобы оправдать второй этап уменьшения дозы; в чем бы этот второй шаг не заключался и чего бы он не потребовал, Чип весь был направлен на него. Он был доволен собой, потому что понял это, и недоумевал, почему Кинг и другие этого не подсказали. Быть может, они думали, что он будет неспособен делать что-то после лечения.