Дело о счастливых ножках - Эрл Стенли Гарднер

– Это мы и должны выяснить.

– Да, – согласился с ним Мейсон, – когда у нас на рукахбудут факты, нам придется много чего выяснить. Вы же понимаете, Брэдбери, чтофизически невозможно воспроизвести картину преступления, тем более когда нетразвернутого веера фактов…

– Я все прекрасно понимаю, – сказал Брэдбери, – но то, чеммы располагаем, как-то не совпадает с тем, что произошло на самом деле…

– Так этим совмещением мы и займемся в суде в процессеобвинения!

– Я бы хотел сейчас, – по-мальчишески нетерпеливо сказалБрэдбери.

– Значит, вы думаете, что к убийству причастен Боб Дорэй, итолько он?

– Буду с вами откровенен. Да, думаю, так. Я уже говорил вам,это опасный человек. Я, как пес, нюхом чую, что только он замешан в убийстве, иуверен, что Маджери Клун постарается не выдать его, если это ей удастся.

– Вы думаете, она его любит?

– Да нет, скорее им восхищена… Возможно, напридумывала себе,что влюблена… Вы понимаете разницу, адвокат?

– Я понимаю, – тихо ответил Мейсон.

– Кроме того, – продолжал Брэдбери, – тем самым Маджери Клунприносит себя в жертву, чтобы дать Дорэю шанс. Хочется верить, что это не так.Я вам объяснил понятно?

– Более чем, – ответил Перри Мейсон.

Брэдбери налил себе еще виски и смешал с имбирным пивом.

– Что бы ни случилось, – веско сказал он, – ради доктораДорэя Маджери не должна жертвовать собой!

– Значит, вы хотите, чтобы я наглядно продемонстрироваллюбезной публике, что убийство – дело рук доктора Дорэя? – спросил ПерриМейсон.

– Наоборот. Это я внушаю вам свое предположение, что Дорэйлибо замешан в убийстве, либо совершил его. И я, наверное, попрошу вас занятьсязащитой доктора.

– Что? – откинулся назад Перри Мейсон.

Брэдбери медленно кивнул:

– Я попрошу вас заняться Дорэем.

– Но если я буду представлять его интересы, я ведь сделаювсе, чтобы его выпутать!..

– Это понятно, – меланхолично сказал Брэдбери.

У Перри Мейсона пропала всякая охота к еде. Теребя уголскатерти, он неотрывно смотрел на Брэдбери.

– Нет, – сказал он тихо, – не думаю, что когда-нибудь смогунедооценить вас, Дж.Р. Брэдбери.

– Теперь, адвокат, – сказал Брэдбери, улыбаясь, – когда мыпрекрасно понимаем друг друга, можем приступить к ужину.

– Кто-то может, – усмехнулся Мейсон, – а кто-то долженсвязаться с конторой. Наверняка там рыскают какие-нибудь сыщики…

– А что им нужно? – поинтересовался Брэдбери.

– Ну, может, они уже знают, что я был в том доме, желаютрасспросить, зачем я туда мотался и так далее.

– Вы им много скажете?

– Я ничего не скажу о вас, Брэдбери. Я буду держать вас встороне.

– Это хорошо, – одобрил Брэдбери.

– Но если у меня будет возможность упомянуть в газетах оромане Маджи с доктором Дорэем, я сделаю это.

– Зачем?

– Вы умный человек, Брэдбери, и я могу быть с вамиоткровенным. Вы мужчина в возрасте, намного старше Маджери Клун; у вас естьденьги. Маджери сейчас в незавидном положении, и первая же газета самымисочными красками живописует ее как легкомысленную красотку, оттеснившую наконкурсе других девушек с красивыми ножками, попавшую в беду в погоне заславой, а тут еще и богатый пожилой поклонник затесался в историю, отыскиваяее… Это произведет совершенно плоское и дурное впечатление, нежели иная,романтическая версия…

– Какая?

– Такая, что Маджери Клун, существо чистое, провинциальнаяослепленная красавица, попала в город, где все ее иллюзии полностью развеялись,а доктор Роберт Дорэй, начинающий дантист, чуть ее постарше, забросил своюпрактику, назанимал, сколько смог, денег и кинулся за ней вдогонку… Здесьпредставляется уже другая картина – любовная история молодых людей.

– Понимаю, – покорно опустил голову Брэдбери.

– В данном случае вы находитесь в невыгодном положении, –продолжал Перри Мейсон, – из-за конкурса прелестных ножек. Газеты запростораздуют, как дешевый бульварный роман, ее дело, опубликуют довольно смелыефотографии Маджери Клун, привлекут внимание читателей, но это будет вовсе не тареклама, какая нам нужна.

Брэдбери медленно покачал головой:

– Есть одна вещь, адвокат, которую мы должны с вамиоговорить.

– Какая?

– Не думайте, что вам придется извиняться передо мной забудущие ваши действия, адвокат. Работайте, как вам удобно. – Здесь Брэдберипосмотрел на Перри Мейсона испытующим взором. – Но учтите, я любого достану,только чтобы помочь Маджери! Любого, вы поняли?

Перри Мейсон вздохнул, вылил в стакан остатки вина, отломилхлеба и намазал на него толстый слой масла.

– К шутам собачьим, – удовлетворенно сказал он, – вот теперья узнал вас, Брэдбери.

Перри Мейсон дождался, пока Брэдбери закрыл за собой дверьлифта, и подошел к телефонной будке.

– Что случилось? – На другом конце провода послышалсянегромкий, осторожный голос Деллы Стрит.

– А что такое? – в свою очередь полюбопытствовал Мейсон.

– Здесь два детектива.

– Все нормально. Скажи им, чтобы подождали меня, я иду.

– Шеф, вы в порядке?

– Конечно, в порядке.

– Ничего не случилось?

– Ничего такого, что бы обеспокоило тебя…

– Они подозрительные, – быстро и тихо говорила Делла Стрит.– Они слышат, как я говорю, и хотят прорваться к параллельному телефону… – Тутже громко и свободно она защебетала: – Не могу сказать, когда он будет. Думаю,позже. Если оставите свое имя, я передам ему, что вы звонили; или можетеоставить телефон, и он позвонит вам, если будет такая необходимость…

– Нет, ничего не передавайте, – изменив голос, сказал ПерриМейсон и повесил трубку. Выйдя из будки, он остановился, закурил сигарету изадумался, разглядывая причудливые, расплывающиеся в воздухе синеватые клубыдыма. Потом вдруг многозначительно покивал, будто какая-то немаловажная идеяпришла ему в голову. Вышел на улицу, поймал такси и поехал в контору.

Когда Мейсон туда вошел, он производил впечатлениеспокойного, довольного жизнью, беспечного адвоката, на часок сбежавшего отнудной конторской текучки и слегка пахнущего хорошим вином.