Лубянская империя НКВД. 1937–1939 - Владимир Семенович Жуковский

о деятельности не более не менее как первого секретаря обкома. Можно ли сомневаться, что он лишь со всем старанием реализовывал прямые установки вождя.

Вся эта критика отвечала сталинскому стилю — после мощной акции, когда практически цель достигнута, признать «перегибы». Таким образом демонстрировалась чистота намерений руководства (вина за излишества возлагалась на исполнителей и врагов), оправдывалось мероприятие в целом и давался сигнал к переходу на менее форсированный режим.

По аналогичной схеме завершился первый и основной этап коллективизации, когда (1930) появилась статья Сталина «Головокружение от успехов».

На съезде отменили массовые чистки. Еще бы. До того дочистились, что отмыться так и не смогли.

ПАРТИЙНАЯ РАЗБОРКА

Весь этот раздел написан по документам, собранным в два объемистых тома «Персонального дела», с которыми мне была предоставлена возможность поработать в Центре хранения и изучения документов новейшей истории — ЦХИДНИ. (Теперь (2001) это РГАСПИ — Российский государственный архив социально-политической истории.)

Доносы

Как сказано, отец был смещен постановлением ЦК от 22 сентября. А уже спустя несколько дней на Ильинку в КПК доставляют скромную папку, образованную перегнутым листом плотной бумаги, на котором аккуратная чернильная надпись: «Материал на Жуковского С.Б. (Зам. НКВД)». Тут же, через весь лист черным карандашом размашисто: «т. Шкирятову. Посылаю материал на Жуковского. Ежов. 27/IX-38 г.» К ^материалу» приложена опись на типографском бланке с гербом и прочими атрибутами НКВД; бумага — верже.

«СОВ. СЕКРЕТНО ЛИЧНО

Зам. Председателя КПК при ЦК ВКП(б) тов. Шкирятову

По поручению тов. Ежова Николая Ивановича — направляю следующие материалы на Жуковского С.Б.

1. Заявление НЕРУСА от 16.IX-38 г. на 3 листах

2. Заявление Майзеля Б. от 27.VI.37 г. на 9”

3. Анонимка от апреля мес. 1938 г. на 3”

4. Показания арестованного Камермахера Ш.И. на 1 л.

5. Вторая анонимка на имя тов. Сталина от 23.IV—38 г.

6. Заявление Осипова Л.Е. от 27.IX.37 г. на 1 л.

7. Письмо Майзеля Б. на имя тов. Поскребышева на 2 л.

8. Заявление Бокшицкого от 3.XII.37 г. на 1 лис.

Начальник секретариата НКВД СССР Старший майор государственной безопасности (Шапиро)»

Сопроводительная записка Ежова Шкирятову

Свидетельствует Фриновский: «На имя Ежова поступило заявление о Жуковском по обвинению его в том, что он троцкист и имеет связи с заграницей.

Это заявление через Шапиро Ежовым было направлено мне. Я в связи с этим зашел к Ежову и сказал: «Вы мне переслали заявление на Жуковского, что с ним делать?» Ежов ответил: «Положи его подальше, Жуковский «свой» человек и никакого дела на него заводить не надо».

Сопроводительное письмо Шапиро Шкирятову

Это было показано 21 июля 1939 г. на очной ставке арестованных Ежова, Фриновского и Евдокимова (поочередно) с Жуковским.

Как видим, не горят не только рукописи, но и доносы. Они хранятся в спецархивах, пока не понадобятся. Задержимся на перечисленных документах. «Нерус» — это не фамилия, а кличка агента, «стукача», приславшего очередной донос (в деле хранится не только машинописная копия, но и рукопись). Творение Неруса приведем в главных выдержках.

«Сообщение № 16

В Москву приехала в отпуск Торгпред в Норвегии Левенсон (Людмила).

В одном из разговоров со мной о бывших внешторговцах она рассказала мне следующее: при партчистке тов. С.Б. Жуковского (Зам. Наркомвнудел) в 1929 г. в ячейке Наркомвнешторга было установлено, что тов. Жуковский, когда в 1916 году петлюровцы заняли Киев, остался в Киеве без разрешения наших организаций. Сам тов. Жуковский этот факт объяснял тем, что не мог связаться ни с кем, чтобы получить разрешение. По занятии Киева петлюровцами тов. Жуковский был последними арестован. Спустя несколько дней одним видным петлюровским генералом т. Жуковский был из-под ареста освобожден. Т. Жуковский был знаком с ним давно. Тов. Жуковский был этим петлюровцем освобожден при условии, что даст ему обещание уехать в Москву. Через некоторое время по освобождении из тюрьмы в Киеве т. Жуковский действительно уехал в Москву. На вопрос: куда же вы ездили в Москву, к кому в Москву? тов. Жуковский ответил — «/с Пятакову. Пятаков может подтвердить!»

Далее устанавливается, что, пробыв некоторое время в Москве, т. Жуковский возвращается снова на Украину через Курск (кажется, опять в Киев)?

На вопрос, как же вы могли без специального пропуска попасть снова за кордон, тов. Жуковский стал свои ответы путать и под напором новых вопросов в связи с этим обстоятельством он тут же в зале падает в обморок, его откачивают водой и выносят из зала. Чистка т. Жуковского из-за обморочного состояния на этом была прервана и перенесена в райком…» (В действительности отец, вскоре придя в себя, настоял на немедленном продолжении чистки. — В.Ж.)

Через несколько дней, пишет Нерус, Левенсон «зашла в Замоскворецкий райком партии узнать, какова судьба т. Жуковского… ей сказали, что… на комиссию в райком специально приезжал лично Пятаков на выручку. Пятаков… подтвердил, что т. Жуковский действительно приезжал в Москву, являлся в Москве и жил у него на квартире.

Т. Жуковский был близок к Пятакову и в большой дружбе с ним. Работал он с Пятаковым в ВСНХ».

В углу листа — надпись красным карандашом: «т. Виноградов. Вызовите Левинсон и Нерус 1-го. Шкирятов».

Очень ко времени оказалось «Сообщение № 16». Можно лишь гадать, случайно ли это.

Заявления Б. Майзеля, в том числе и не