Херувим. Книга I - Полина Дашкова

- Не было никакого взрыва. Стас увидел с балкона, как возятсяу машины двое в трикотажных шапках и догадался вызвать милицию. Хотя бы на этомозгов хватило. Приехали и милиционеры, и наши. Следователь Чижов из районногоуправления. Не знаешь такого? - генерал брезгливо поморщился.

- Нет. Вам с Натальей Марковной он не внушил доверия? -догадался Райский.

- Какое там доверие? Шут гороховый. Хихикает, будто его всевремя кто-то щекочет. Не надо нам такого, Миша. Я ему ничего рассказывать нестал. Что толку?

- И правильно, - кивнул Райский, - в любом случаерасследование должно проводиться на самом высоком уровне.

- Миша, я бы хотел, чтобы ты занялся этим, - тихо произнесгенерал и отбил короткими пальцами дробь по стеклянной столешнице, - думаю, утвоего начальства возражений не будет.

- Конечно, Владимир Марленович. Генерал подробно и четкоизложил Райскому все от начала до конца.

- Да, повезло, - покачал головой полковник, - а где же онсам?

- Расслабляется, - генерал криво усмехнулся, - день провел воздоровительном комплексе, потом отправился с очередной бабой в ресторан, унее, вероятно, и заночует.

- И много их у него?

- Ну, штуки три точно есть. Две постоянные и обязательнокакая-нибудь одна временная.

- Вы с Натальей Марковной знаете хотя бы двух постоянных?

- Одну. Ту, у которой он ночевал, когда все произошло, -мрачно пробормотал генерал.

Райский давно заметил, что генерал не курит. Раньше он дымилкаждые полчаса, предпочитал крепкий американский "Кэмел". Теперь дажепепельница на столе не стояла. Полковнику после чашки крепкого кофе оченьхотелось закурить и он решился вытащить свою пачку.

- Прости, Миша. Только на балконе, - развел руками ВладимирМарленович, - я, видишь ли, недавно бросил и пока очень болезненно отношусь кдыму. Хочется, но нельзя.

Они вышли на балкон. Райский закурил. Генерал глядел вжелтоватое вечернее небо и жадно вдыхал запах дыма.

- Женщина, у которой ночевал Стас, замужем, - проговорил он,обращаясь скорее к смутному шпилю Останкинской башни, чем к своему собеседнику,- ее зовут Галина, по мужу Качерян. Она внучка няни Стаса. Ей было пятнадцать,когда мой засранец впервые переспал с ней. И до сих пор спит иногда. Сейчас ейтридцать. Муж армянин, художник, работает у Стаса на фирме. Есть ребенок,мальчик.

- Где же были муж и ребенок, когда Стас там ночевал? -быстро спросил Райский.

- Ребенок у бабушки, муж в командировке.

- Погодите, Владимир Марленович, получается, у вашего сынапятнадцать лет длится роман с этой Галиной и муж ни о чем не догадывается?

- Миша, там нет никакого романа, - генерал раздраженноповысил голос, - он с ней просто спит иногда и все.

- Ну хорошо. Не важно, как это называть. Она успела выйтизамуж, родить ребенка, Стас взял ее мужа к себе на фирму и тот неподозревает...

- Откуда я знаю, черт возьми, подозревает он или нет?! -старик так закричал, что Райскому стало его жаль.

- Может, все совсем просто? Армяне - люди горячие,ревнивые,- осторожно предположил он.

- Может быть, -кивнул генерал, уже вполне спокойно, - я тожедумал об этом. Но, во-первых, Рубен Качерян страшно дорожит своей работой, аво-вторых, командировка весьма сомнительная. Он уехал в Петербург. Он постояннотуда ездит. Там у него вторая, неофициальная, семья.

Полковник тихо присвистнул, загасил сигарету.

- Ого! Откуда у вас такие подробные сведения?

- От Стаса. Как-то проговорился случайно.

- Случайно ли? - Райский попытался взглянуть генералу влицо, но видел только темный невыразительный профиль. - Зная вас, ВладимирМарленович, я могу представить, как вы осуждаете сына за эти отношения. Может,он просто выдумал историю про вторую семью художника Качеряна, чтобы как-тооправдаться перед вами?

- Ничего он не выдумал, - поморщился генерал, - во-первых,мой сын никогда не брал на себя труд оправдываться передо мной и перед матерью,а во-вторых, это было несложно проверить. О второй семье Качеряна знают почтивсе на фирме. А жена его, между прочим, не догадывается. В такой ситуациивполне логично предположить, что муж, в свою очередь понятия не имеет о ееличной жизни, генерал произнес это резко, брезгливо, у него даже голосизменился.

- Пойдемте в комнату, Владимир Марленович. Холодно. Вдругпростудитесь? - сказал Райский после долгой тягостной паузы.

- Что это ты, Мишка, со мной разговариваешь как с немощнымстариком? Ты точно так же можешь простудиться, - проворчал генерал уже своим нормальным,начальственным баритоном.

Они вошли в комнату, Владимир Марленович прикрыл балконнуюдверь и тяжело плюхнулся в кресло.

- Значит, армянская ревность у нас отпадает? - веселоспросил Райский, усаживаясь напротив.

- К сожалению, да. Хочешь еще кофейку?

- Не откажусь.

- Тогда сходи на кухню, попроси Оксану сварить. Я бы позвалее, но орать нельзя. Наташа спит.

- Нет, я уже не сплю. Здравствуй, Мишенька, рада тебявидеть. - Наталья Марковна, шаркая, вошла в гостиную. На ней был теплыйстеганый халат.

Генерал с благодарностью отметил, что она успела расчесатьволосы и умыть лицо. Райский поспешно поднялся навстречу, поцеловал ей руку,спросил о самочувствии.

- Жить буду, -улыбнулась она, - прости за такой домашнийвид. Хочешь кофе? Я уже сказала Оксане, она варит. Володя, ты все рассказал?

- Почти, - кивнул генерал.

- И что ты думаешь, Миша? - Она опустилась в кресло,расправила полы халата и впилась в лицо Райского больными красными глазами.

- Я пока слишком мало знаю, чтобы делать выводы. С работойфирмы это не может быть связано, как вам кажется?

- Исключено, - помотал головой генерал, - там все под моимконтролем.

- Знаете, у меня почему-то не идет из головы эта девочка,эстрадная певица, - пробормотала Наталья Марковна.

- Какая певица? - генерал нахмурился и повысил голос. - Тымне ничего не рассказывала.

- Прости. Я была уверена, что оно того не стоит. Я вообщедумаю, это просто сплетня. Нет, лучше не надо. Ерунда, - Наталья Марковнасмутилась и даже покраснела слегка.