Беременна (не) от того - Ксения Богда

— Не думай об этом…

Выпутываюсь из его объятий и отступаю на шаг. Хочу видеть его глаза, насколько это возможно в такой темноте.

— Как это понимать?

Он отлепляется от подоконника и проходит мимо, окутывая своим умопомрачительным запахом. Делаю вдох глубже, стараясь задержать аромат в легких. Кажется, я схожу с ума, иначе как объяснить мои действия.

— Ульян, я был женат, — сердце сжимается от неожиданности, — давно развелся. Это все, что я могу сказать про свою жизнь. Сейчас у меня никого нет, кроме тебя.

— Меня у тебя тоже нет.

Гаврилов хмыкает, ныряет в холодильник и достает запотевшую бутылку воды. Смотрю, как он жадно глотает жидкость, и тело покрывается мурашками.

— Посмотрим, солнце. Пошли спать.

Мне кажется, или в его голос закрадываются игривые нотки? Сама того не замечая, сжимаю бедра, ощущая нарастающее желание. Встряхиваю волосами, пытаясь отделаться от ненужных эмоций.

— Да, пойдем.

Трусливо скрываюсь у себя в комнате, слыша за спиной ухмылку. Прислоняюсь спиной к прохладной гладкой поверхности. Сердце колотится как сумасшедшее, а я не могу унять его. Что это было?

Заставляю себя улечься в кровать и начинаю постепенно успокаиваться, уплывая в сон. Следующий день нереально важен, и я не могу позволить себе отвлекаться на недосып.

Но утром все равно просыпаюсь с тяжелой головой. Виски сдавливает, и я в последний момент вспоминаю, что теперь для меня таблетки под запретом. Придется справляться своими силами и терпением.

Сегодня не рискую надеть платье и натягиваю простую длинную футболку, куртку и леггинсы. Живот уже начинает немного расти, и в джинсах становится тесно. Закручиваю волосы в свободную косу, стягивая концы простой черной резинкой. Щипаю щеки, чтобы не так бросалась в глаза моя неестественная бледность. Хотя кожа у меня и смуглая, но по моему виду сразу заметно, что мне нехорошо. Просто надеюсь, что Ярослав не заметит такой мелочи.

— Доброе утро.

С преувеличенной бодростью здороваюсь с ним. На мгновение останавливаюсь, просто любуясь привлекательным мужчиной в строгом костюме. Высокий, статный. Это как небо и земля с ним вчерашним. Сейчас передо мной стоил политик и бизнесмен. На руке дорогие часы, белоснежная рубашка, темно-синий костюм-двойка. Пиджак подчеркивает ширину плеч. Прикусываю губу, чтобы вернуться на землю из своих мыслей.

Ярослав хмурит брови, окидывая меня подозрительным взглядом.

— С тобой все хорошо? Ты какая-то бледная. Опять плохо себя чувствуешь?

Меня трогает его забота. Он подмечает малейшие изменения и сразу спрашивал, что не так.

— Просто немного не выспалась и волнуюсь.

Он снова оказывается рядом и уже привычным движением притягивает к себе. Мгновенно расслабляюсь, зарываясь в сгиб шеи. Как было бы хорошо иметь такую опору в жизни. Пугаюсь своих же мыслей и моментально отступаю, закрываясь. Захлопываюсь, пока не совершила глупость, о которой буду жалеть. Да, я беременна от него, но это не значит, что я буду теперь заглядывать ему в рот. Я вполне справлюсь без каких-то чувств.

Выходим на улицу, не могу сдержать улыбки, когда замечаю Петра. Хочу уже поблагодарить Яра, но он отвлекается на звонок.

— Да, сейчас прям не могу, часа через полтора. Что опять случилось? Что-то серьезное? Хорошо, да. До встречи.

После того как Гаврилов завершает звонок, на его лбу проступает складка, говорящая о задумчивости. Молча усаживает меня в машину и устраивается рядом.

— Поехали.

Несмотря на его распоряжение, ощущаю, что мысленно он не здесь. Хмурится и нервно стучит по подлокотнику.

— Что-то произошло?

Не выдерживаю повисшего в салоне напряжения и все-таки задаю интересующий меня вопрос.

Встречаюсь взглядом с серыми глазами и на секунду тону. Они похожи на грозовые тучи. Завораживают — и дыхание сбивается.

— Все нормально. Не заморачивайся. Думай о приеме и о том, что все будет хорошо.

Сжимаю губы, стараясь не показать, что хочу, чтобы он поделился со мной. Раз ему это не нужно, и он сам отталкивает меня, то для чего лезть?

Ему снова кто-то звонит, но я уже отвлекаюсь от его переговоров, поворачиваясь к окну. Погружаюсь в городской пейзаж. Высотки, стекло и металл. Не так давно я была в восторге от этого города, сейчас он давит на меня. Не дает дышать полной грудью. Была бы моя воля, уехала бы на природу. Где тихо и можно выходить в любое время суток, просто подышать воздухом. Где нет бесконечных пробок, сигналов, матерящихся водителей. Где не орут через стенку, выясняя, кто сегодня не вынес мусор. Да, мои прошлые соседи не отличались тактичностью и чуть ли не каждый день закатывали истерики с битьем посуды. Поводом становилось абсолютно все, даже простой взгляд. Но сейчас не хочу думать о них. Я далеко — и это главное.

Пока мы едем до больницы, телефон Ярослава не смолкает. Мужчина постоянно висит на связи и разговаривает о делах. То министр, то менеджер, то зам. У меня давно бы от такого темпа опухла голова, а он держится бодрячком. Хоть я и знаю, что он так же, как и я, не спал полночи.

Машина останавливается недалеко от главного входа, и нас сопровождает Петр. По мере приближения к кабинету УЗИ сердце все сильнее начинает колотиться о ребра.

«Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы сейчас оба сердечка моих крошек бились сильно и уверенно. Я постараюсь задвинуть свои хотелки поглубже. Я даже постараюсь наладить отношения с Яром, если это поможет сейчас все устаканить. Мне это так же важно, как следующий вдох. Пожалуйста, награди меня за те дни, которые мы провели в заточении. Помоги, Господи!» — я не знаю, поможет ли, услышит ли, но не могу остановиться. Поток мыслей непроизвольно формируется вот в такие просьбы и молитвы. Вижу, как лицо Ярослава тоже становится напряженнее по мере того, как мы подходим к нужному кабинету.

Закусываю нижнюю губу и хватаю руку Гаврилова. Это получается случайно, инстинктивно. Я цепляюсь за него как за соломинку. И он не отталкивает. Всего лишь удивленно выгибает бровь, но стоит мне начать вытягивать ладонь, сжимает кисть сильнее и подносит к губам. В его глазах обеспокоенность, но он просто подмигивает и целует мою руку, отчего по спине бегут мурашки.

— Все будет хорошо. Нужно просто это пережить.

Его шепот заставляет внутреннюю бурю утихнуть. Разжимаю зубы и делаю судорожный вдох. Гаврилов стучит в дверь — и нам разрешают войти. Он пропускает меня вперед и заходит следом. Сегодня я благодарна за то, что он будет рядом. С ним не так страшно, и я почему-то уверена, что он не бросит в такой момент.

— Ульяна Александровна. Ложитесь, поднимайте кофту. Сейчас посмотрим, какие у нас изменения.

Снова прохладный гель. Дыхание застревает в легких. Врач опускает датчик на живот и устремляет взгляд на монитор. В комнате воцаряется тишина, нарушаемая только звуком нашего тяжелого дыхания.