Ведьма и закон. Игры вестников - Евгения Чепенко

Лику не требовалось оглядываться. Обстановку он оценил давно и все рассчитал. Естественный купол, образовывающий внушительных размеров разрыв в потоках Эйдолон, нашелся неподалеку от точки входа в Пустоши. Под ним скрывалось поселение. С помощью Маруси, ее волшебной пыли, нескольких часов наблюдений и одной разговорчивой селянки, которую Лик ненадолго поймал, им удалось выяснить достаточно. Козлова раздобыла неплохое изображение Пелопа. Полученной информации с учетом универсального правила Атума о невмешательстве в ход бытия хватало, чтобы перевести «изюм» на каталке соседям в «3А». Секты – это их работа. Ликурга такой расклад устраивал. Да и Пелопа, личность которого Руся подтвердила как жертву, не располагала к поискам убийцы. Сотрудникам предписывалось вернуться к точке входа и ожидать либо искать иную возможность вернуться. К сожалению, сложилось иначе, точнее, Пустоши устроили иначе.

Как только Лик озвучил дальнейший план действий, они с Марусей в мгновение оказались под куполом лицом к лицу с одним из полулюдей. Планы пришлось корректировать в срочном порядке. Правило Атума требовало исключать вмешательство в исторический ход событий. В случае если речь заходила о самозащите, это вмешательство требовалось минимизировать. Эйдолону предстояло балансировать на лезвии ножа. С одной стороны жизнь и здоровье его и подчиненной, с другой – неприкосновенность истории. Само собой, это касалось только созданий. Что бы ни пытались изменить в прошлом Иномирья, будущее не менялось. Создания могли влиять лишь на время и пространство своей Вселенной непосредственно или извне через ее обитателей.

Оковы Гефеста, что в данный момент тяжело оттягивали запястья, на деле были бесполезны. Удостоверение личности МУП, наносимое на кожу, содержало искусственный код маниту кузнеца, так что сотрудники Интерпола могли освободиться в любую секунду. Важно было выбрать эту секунду. Руся сдула волнистую прядь, упавшую на нос. Она бы пальцами волосы убрала, но шеф строго-настрого запретил лишний раз тревожить оковы, объяснив свой приказ довольно странной фразой: «Ты же Маруся». Козлова нахмурилась, вновь задумавшись над услышанным, но быстро вернулась в реальность.

Над площадью разнесся глубокий мужской голос. Его обладатель что-то сурово вопрошал. Руся не поняла ни слова, зато Лик понял и, как остальные участники абсурдного представления, замер в ожидании. Прямо напротив пленников нелюди разомкнули кольцо, и в круг вплыл идейный вдохновитель учиненного безобразия. Пелоп собственной персоной. Вплыл, конечно, сильно сказано, он простейший наговор использовал. Дома такие в средней школе учат, но исключительно из-за техники безопасности. Обычно ребятня уже в младшей школе втайне от взрослых шутит с гравитацией.

Руся огляделась. Люди вокруг точно не считали фокус примитивным. Благоговейный ужас и восторг читался на лицах. Ведьма презрительно прыснула и поводила носом из стороны в сторону. Волосы-то она убрала, но нос теперь чесался.

– Буль, буль, бум-бум-бум, буль, – вещал Пелоп, не скрывая удовольствия от веры в собственную исключительность. И тем сильнее верующим выглядел, чем заинтересованнее выглядел Ликург.

Слушать было скучно. Причем Маруся была уверена, что ей было бы скучно, даже если бы язык понимала. Так что она просто стояла и мечтала о скорейшем завершении приступа самолюбования у героя напротив. К тому же нос чесался невыносимо! Руся еще раз им поводила, но помогло мало.

– Блам-блам? – неожиданно и сдержанно превратил монолог в диалог шеф.

Козлова едва вслух не застонала от досады. Все, что нужно, – просто уйти отсюда. И они могли бы это сделать без труда в любое мгновение. Но нет! Оказавшись в прошлом, всегда оглядывайся на настоящее, иначе рискуешь его изменить и потерять. Уходить нужно максимально осторожно.

Нос чесался нестерпимо.

Пелоп выдал новую речь, которую Лик снова прокомментировал, а это уже была тенденция.

Руся сердито фыркнула, за что в очередной раз впоследствии на себя досадовала. Могла ведь промолчать? Могла. Но не стала. И вместо роли тихой незаметной спутницы стала средоточием любопытства главного местного социопата.

Нефилим смотрел на Марусю не моргая пару долгих минут, потом поманил к себе, сопровождая жест речью. Козлова вопросительно взглянула на шефа. Будучи учеником аптекаря, она могла справиться со всей местной братией полулюдей одна. Конечно, не без больших усилий и затратив немалое количество времени (нефилимы все-таки), но могла.

Шеф зло стиснул челюсти, прожег подчиненную суровым взглядом и обратился к Пелопу с речью. К сожалению, отвлекающий маневр провалился. Пелоп подождал немного, а когда понял, что Маруся не собирается двинуться с места, поплыл к ней сам. Левитация мужику явно нравилась. Это Козлова отметила, как и то, что вживую Пелоп выглядел уже куда как красивее, чем на созданном ею изображении. Особенность нефилимов. Чем дольше на них смотришь, тем краше они кажутся.

Пелоп подплыл к ведьме совсем близко и снова к ней обратился, только на этот раз коротко. Потом вытянул ладонь и торжественно возложил эту самую ладонь ей на макушку. Руся озадачилась, дергаться не стала, но на руку великого предводителя глаза скосила.

– Бум-буль, – сказал нефилим.

– Угу, – не выдержала Козлова. – Шеф, можно я ему накостыляю?

Шеф подозрительно застонал.

– К бою! – раздался неподалеку воинственный женский клич, и в лоб нефилима прилетел топор.

Красиво прилетел. Руся оценила.

Удар был такой силы, что Пелопа отбросило назад, и он рухнул замертво на мощеную площадь, где всего мгновение назад устраивал красочное представление. А поскольку вокруг стояла могильная тишина, то рухнул он с глухим мягким стуком.

Мимо муповцев проплыла невысокая хрупкая богиня в мягком шерстяном платье. Русая коса заканчивалась ниже пояса, на плече она держала второй внушительных размеров топор. Не изменяя гордой осанки и плавной легкой поступи, хрупкая девушка ухватила труп за руку и в общей тишине поволокла его за собой в одном ей известном направлении. При этом она ни разу не обернулась, а недавние соратники Пелопа просто расступались, пропуская ее.

– Прыгаем, – шепнул Русе на ухо шеф.

Пустоши выкинули их прямиком к парадному входу, где неподалеку от дерева в загоне мирно лежали верблюды.

– Сигюн – вся моя жизнь. – Локи пожал плечами, затем хитро заулыбался. – Ты бы как на моем месте поступил?

Они сидели на кухне Лика. Солнце давно скрылось за горизонтом. На столе остывали две чашки травяного напитка.

– Когда ты браслет подложил?

– Диалог неофициальный?

– Неофициальный. – Эйдолон задумчиво разглядывал друга.

Конечно, он прекрасно понимал Локи. Знал их с Сигюн слишком долго, чтобы обратить внимание, что это, верно, единственная пара в обоих мирах, способная жить в самой настоящей гармонии. Они целые диалоги вели, просто молча переглядываясь. Им не нужны были ссоры и взаимные упреки. Иногда Лик искренне завидовал другу.