Ведьма и закон. Игры вестников - Евгения Чепенко

Лик взял небольшую паузу и повернулся в сторону камеры. Горица поднялась со стула.

– Я проверю здесь и жандармерию запрошу.

Иму проводил русалку встревоженным взглядом. Из-за последней ее вылазки в паре с Козловой он начал бояться выпускать Горицу из поля зрения в рабочее время.

– Жужу, – Ликург потянулся и положил свою ладонь поверх руки Барановой, – вы же понимаете, что я не стану спрашивать не важные для меня сейчас вещи.

Его голос звучал мягко, сексуально.

– Да-а, – промямлила мгновенно растаявшая Жюли.

– Так, где сейчас ваш муж?

– Наверное, в своем баре. Лапает своих пери[13].

– Своих пери?

– Да. – Жюли крепко схватила Лика за руку и подалась вперед. – Танцовщицы. Он никогда не берет на работу нимф. С Сатиром не хочет связываться. Ну и пери умнее.

– Почему вы думаете, что он именно там?

– Я не думаю, я знаю. Вчера вечером как ушел, так и не возвращался еще.

– Вы ему не звонили?

Баранова отпустила ладонь Лика, откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки.

– Нет.

– Почему?

– Почему-почему… Потому!

– Мадам Жюли, – предупреждающе начал Ликург, – мне понимать это как отказ от сотрудничества с полицией?

– О! Нет! – Баранова отвернулась и капризно надула губы.

– Так вы связывались с мужем?

– Какой настырный! Нет!

– Почему?

– Он со мной не разговаривает. Ясно?

– Почему ваш муж с вами не разговаривает?

Баранова нервно поерзала на стуле, затем часто захлопала ресницами, стараясь отогнать слезы.

– Почему ваш муж с вами не разговаривает? – требовательно повторил Лик.

Женщина всхлипнула.

– Почему ваш муж…

– Хватит! Хватит! Хватит!..

Баранова вскочила со стула и принялась истерично кричать, размахивая руками.

Лик досчитал до десяти, затем заговорил, вновь сменив тон на ласковый:

– Жужу, мне уйти?

– Да! – спешно выкрикнула мадам, но уже через секунду сама себя поправила: – То есть нет.

– Тогда присядьте, и мы продолжим.

Она нехотя опустилась на стул и всхлипнула.

– Постарайтесь ответить, это очень важно.

– Ну… – Жюли замешкалась и взялась грызть ноготь. – Я, может быть… случайно… чуточку занималась сексом с его Шутом… Случайно!

– Случайно, – с серьезным лицом кивнул Лик.

В операторской в этот момент Клеомен и Иму смеялись открыто, и даже Мос не удержалась от улыбки.

– Когда это было?

– Вчера утром и, может быть, позавчера… трижды. Ну и, может быть…

– Я понял. Как давно продолжаются случайности?

– Год, два, я не очень запоминала. – Жюли выглядела искренне смущенной.

– А как давно ваш муж о них знает?

Мадам расслабилась и неожиданно легко махнула рукой в пустоту.

– Да он-то все время знал. И все всегда было прекрасно! У всех свои слабости. Кто-то любит конфеты, кто-то зелье на поганках, а я – мужчин.

Баранова пожала плечами и мило улыбнулась.

Лик глубоко вздохнул и помассировал кончиками пальцев переносицу.

– Хорошо. Если муж все знал, почему он с вами не разговаривал?

– Позавчера мы с Шутом увлеклись, и как раз в самый неподходящий момент в столовую зашла свекровь.

– В столовую?

– Ага. – Жюли очаровательно поморщилась. – Знаете эти старые семейные замки? У Барановых такой. Мрачные помещения, серый камень, металл, запах сырости, эхо и необъятные камины. Если мне перейдет по наследству этот рассадник нерассеянного маниту, я его сровняю с землей. В замке три столовые! Откуда мне было знать, что его мама зайдет именно в эту?

– Зачем им три столовые? – Мос оглянулась на Иму.

Аниото среагировал не сразу.

– Ты меня спрашиваешь? Я в земляной хижине родился, вырос там же. Его спрашивай. – Иму кивком указал на стоящего рядом черта. – Это ему в детстве мини-парк развлечений под окном поставили.

Кошка перевела удивленный взгляд на Клеомена, но тот лишь неуверенно плечами пожал.

– Большинство семейных крепостей, построенных во времена белого тигра, имели три столовые: для семьи, для гостей, для обрядов. И крепости действительно больше похожи на огромные склепы с лабиринтами коридоров, комнат и лестниц внутри.

– Так какие пакости Шут опять натворил?

От Лика не ускользнуло, что Баранова, кажется, впервые за все время пребывания на острове забеспокоилась.

– Давно он последний раз творил пакости?

– Конечно! – Жюли это воскликнула как само собой разумеющееся, что не могло не удивить Эйдолона.

– Не поясните?

– Легко. Он исправился. С месяц назад заявил, что станет идеальным покровителем.

В операторской Клеомен, не отрываясь от экрана, усмехнулся.

– По-моему, у него не получилось.

Мос едва заметно улыбнулась на эту реплику.

Руся стояла перед массивной деревянной дверью и боролась с желанием спрятаться за спину черта. Что может быть страшнее, чем появиться однажды на пороге семьи и сообщить, что их сын погиб. Как ведьме, подопечной Шута семейной колоды и представительнице древнего рода, ей оповещение доверили.

– Не бойся. Я буду говорить, а ты слушай. Если нужна будет помощь твоя, я дам знать.

Зверобой ударил в гонг.

– Моя семья с ними пересекается иногда. Знаешь, чем занимались первые Барановы? – Руся перешла на шепот.

– Чем? – точно так же шепотом спросил черт.

– Кладбища содержали. Здесь в подвале три этажа вниз семейного склепа. Они его по-прежнему используют.

– Прямо в здании?!

Руся кивнула и поспешно опустила глаза. Пожилая хозяйка дома дверь открыла, Козлова не могла пока заставить себя посмотреть ей в глаза.

– Мадам Баранова? – Зверобой обворожительно улыбнулся, обнажил запястье и показал на мгновение засветившуюся печать Интерпола.

– Да.

– Мы из МУПа. Не могли бы вы уделить нам немного времени. Это по поводу вашего сына.

– Какого из двух?

– Мирослава.