Дом на берегу океана, где мы были счастливы - Аньес Мартен-Люган

Она улыбалась, смеялась, комментировала. Как я могла лишать ее этого удовольствия лишь ради того, чтобы защититься от прошлого? От него я отгородилась, но с разрывом так и не смирилась и не научилась с этим прошлым жить, не страдая при любом упоминании о нем. Мой эгоизм украл у дочери летний отдых в компании двоюродных братьев и сестер в этой хижине, где я прожила столько счастливых дней. Ей бы здесь очень понравилось, у нее бы появилось множество друзей. Я себе этого не прощу. Но простит ли меня она, когда я ей все объясню? Я ничего не утаю, вообще-то мне даже хотелось все заново пережить, примириться с этой частью себя, наплевав на неизбежную печаль. Поймет ли дочка сошедшее на меня умопомрачение и грандиозное величие того, что мне довелось пережить и что навсегда меня изменило? Способна ли на это она, пока еще ничего или почти ничего не испытавшая? Какими глазами она будет потом смотреть на мать? Решит ли, что я столько лет ей врала?

– Почему мы никогда сюда не приезжали, мама?

– Э-э-э… мы с твоим отцом много путешествовали, и когда ты была маленькой, и потом.

Это было чистой правдой: когда у тебя такое туристическое агентство, как наше, ты берешь детей с собой, и это хороший повод не проводить каникулы с семьей…

Она пожала плечами, не до конца убежденная. Последовало неловкое молчание, которое я была не в состоянии прервать.

– Вам никогда не было страшно? – Лиза сменила тему. – Народу здесь не так чтобы много!

Она шутливо вытаращилась, изображая ужас.

– Летом здесь толпы, между прочим, – сообщила Анита, – все дома открываются.

– Ну вот, а сейчас только один!

Лиза вскочила и подошла к окну, показывая пальцем на большой дом на востоке. Не удивительно, что ее внимание привлекли единственные горящие окна во всей бухте. Сестры тоже обратили на них внимание. Как и я. Стоило мне сообразить, что дом виден отсюда, мой взгляд инстинктивно остановился на нем. Как если бы он звал меня. Сюзанна осторожно взяла под столом мою дрожащую ладонь и нежно погладила. Дочь снова повернулась к нам с улыбкой.

– Вы знакомы с соседями?

Знала бы ты, дорогая Лиза…

– Когда-то очень давно были… – нехотя начала я свои признания.

Как я ухитрилась произнести эту фразу и не слететь с катушек?

– А сейчас? – не отставала она, обращаясь к теткам.

– Этот дом часто перепродавали, – объяснила Анита. – Думаю, последние четыре или пять лет у него новые владельцы. Мы их никогда не встречали.

– Действительно, – подтвердила Сюзанна. – Обычно ставни закрываются через несколько дней после нашего приезда и оттуда больше никто не выходит.

– Мне было бы спокойнее, если бы свет горел все время, пока мы будем здесь.

– Мы тут в безопасности, – уверенно рассеяла я Лизины опасения. – Нам ничто не угрожает.

Она мне улыбнулась, потом резко нахмурилась и быстро подошла ко мне.

– Ты сильно побледнела.

Она не ошибалась, на меня навалилась слабость. Из-за чего, интересно? Из-за безнадежности моего состояния? Или из-за нескольких произнесенных слов? Неважно, на результат это не влияет.

– День был напряженным. Пойду лягу. Не тревожься, мне тут всегда хорошо спалось.

– Хочешь, я тебе помогу?

– Все в порядке, я справлюсь.

Я встала, и это далось мне тяжелее, чем я предполагала, но я стерпела, чтобы никого не напугать.

Я слышала, как они шепчутся за дверью моей комнаты. Сестры еще раз объяснили Лизе, как принимать лекарства, какие уколы могут понадобиться, напомнили, как связаться с местными врачами, потом заставили ее пообещать, что если возникнет малейшая проблема или вопрос, она позвонит и они примчатся к нам уже через несколько часов. Лиза все пообещала уверенным и четким голосом. Вскоре они пожелали друг другу спокойной ночи. А еще чуть позже в мою дверь поскреблись, она приоткрылась пошире, и я увидела на пороге своих сестер в байковых пижамах, которые они надевали только здесь. Они с двух сторон залезли под одеяло и обняли меня.

– Мы гордимся тобой.

Глава пятнадцатая

На восточной стороне пляжа

Судьба продолжила меня преследовать. Теперь, чтобы устоять, не перешагнуть через край пропасти, мне был необходим Натан. С другой стороны, его вопросы вызывали прилив воспоминаний. К тому же присутствие сына мешало мне следовать неизменному ритуалу, который я никогда не нарушал, стоило огням в доме на западе бухты привлечь мое внимание.

Все началось четырьмя годами раньше. До того как выкупить свой дом, я убедился в том, что ее дача не сменила владельцев, а о моем возвращении никому не известно. Я прождал несколько месяцев, пока не заметил признаки чьего-то присутствия по другую сторону пляжа. Я сразу рассмотрел ее сестер, они ничуть не изменились и остались такими же экспансивными. Я наблюдал за их бурной жестикуляцией, постоянной суетой и громким хохотом. Я так долго следил за ними, что разобрался, кто чей муж и где чьи дети. В другой ситуации я мог бы поизучать нормальность их поведения, ту нормальность, которая всегда была и будет мне недоступна. Вот и все мои возможности на тот момент. Я был в бешенстве.

Для меня имела значение только Она.

Но Ее не было.

Она не приезжала.

С тех пор как только дом напротив оживал, я начинал надеяться, что она наконец-то появится. Однако со временем мне пришлось смириться с реальностью. Она никогда не вернется.

И все-таки надежда увидеть Ее была сильнее меня.

Когда в доме появлялись ее сестры, я проводил целые дни у окон, отслеживая все передвижения, пытаясь поймать малейший намек на ее возможный скорый приезд. С наступлением вечера я больше не мог справиться с собой, мне нужно было приблизиться к воспоминанию о ней, и тогда я покидал свою нору и в темноте шел по пляжу. Если позволял прилив, я терпеливо ждал у лестницы, желая убедиться, что никто не побеспокоит меня неожиданно. Потом я поднимался наверх и где-нибудь прятался. В компании бутылки, затаившись в тени, я прислушивался к их разговорам, лишенным какого бы то ни было смысла. Эти люди говорили слишком громко – их-то, в отличие от меня, алкоголь делал веселыми. Их беспечная болтливость могла бы помочь мне собрать какие-то крохи информации, выяснить, как ее дела. Но я только проклинал сестер, которые никогда не говорили о Ней. Почему? Я постоянно задавался этим вопросом. Неужели она исчезла из их жизни так же, как исчезла из моей? Я хватался за стену, чтобы не наброситься на них, не