Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest - Роб Хэлфорд

Я был совершенно не таким. Я знал, что был геем, но с виду был простым пареньком из Уолсолла. Я был таким же приземленным, как и Кен, Ян и Джон. Мы разговаривали на одном уровне и смеялись над одними и теми же шутками. Вместе нажирались и были просто друзьями Другим я себя не считал.

Однако ребята из Priest все понимали, и я очень благодарен за то, что они не только никогда не обращали на это внимания, но даже не упоминали. Для начала 1970-х они мыслили крайне непредвзято – а многие парни из рабочего класса Мидлендса даже церемониться со мной бы не стали.

Несмотря на мою страсть к глэмерам, собственный сценический образ я придумал наобум. Купил наряд на вещевом рынке «Оазис» в Бирмингеме и был уверен, что буду выглядеть так же таинственно, как Боуи. Не вышло. Выглядел я, как стоящий на каблуках игрок в крикет. До сих пор помню, как на меня искоса посмотрел Кен.

За годы я перепробовал на себе кучу причесок: короткие стрижки, завивки волос, челки – в зависимости от того, чем я на то время был увлечен, но теперь настало время еще больше отрастить волосы. Я наконец смог это сделать после того, как написал заявление об увольнении из магазина одежды.

После концертов Judas Priest стало слишком тяжело приходить домой в четыре утра, а уже к девяти утра тащиться в магазин. Безусловно, я рисковал, потому что регулярно терял деньги, занимаясь вроде бы неперспективным делом. Только мне так не казалось. Я хотел попробовать себя в группе. И точка!

Priest продолжали вкалывать и валиться с ног, колеся по стране. Балабол Корки по-прежнему что-то придумывал и летом 1973-го поставил нас на разогрев в туре группы Budgie, блюзового хард-рок-трио из Кардиффа.

Budgie нас впечатлили. Они были далеко впереди нас в том плане, что у них уже вышли альбомы, они были на крупном лейбле и я видел их по телику, да и в журнале Melody Maker. К тому же они оказались классными ребятами и присматривали за нами на гастролях, ни в чем не отказывая.

Все наши поездки в Сент-Олбанс были очень успешными, но мы знали, что, если Priest когда-нибудь куда-нибудь пробьется, лондонские концерты были Священным Граалем. Именно в Лондоне на концерты могли прийти агенты по подбору артистов и заметить новые таланты, и журналисты, которые могли про тебя написать. Именно там нам и нужно было быть.

К счастью, Budgie должны были отыграть большой сольный концерт – в легендарном клубе Marquee на Уордор-стрит в Сохо. Было волнительно ступать на ту сцену, где играли Хендрикс, Zeppelin и The Stones, но мы были в шоке, обнаружив, что гримеркой служила исписанная граффити каморка Разумеется, мы тоже отличились.

Помимо того что Корки выбивал нам выступления, он еще и зудел на ухо боссам лейблов, когда катался на лифте между первым и шестым этажами, пытаясь выбить нам сделку. Он себе и работу урвал крутую – устроился в начинающий лондонский лейбл Gull Records.

Корки убедил своего босса, парня по имени Дэвид Хоуэллс, заценить нас в клубе Marquee. Для группы разогрева мы выступили на ура и после концерта встретились с Хоуэллсом. Он был вежливым и учтивым парнем в костюме. Казалось, он знает свое дело и не пытается вешать лапшу на уши. Нам это нравилось.

Хоуэллс в тот вечер не спешил делиться планами, но сказал Корки: «Мне все равно, как они выглядят, но нравится их музыка». Мы сделали свое дело, и теперь оставалось лишь ждать его решения. В любом случае предстояло важное событие.

Judas Priest впервые собирались отыграть за границей.

Как оказалось, Корки не молол языком, и он, кстати, превратил Priest в международных артистов, договорившись о двухнедельном туре по Голландии и Германии. На пароме в город Кале и по дороге в Голландию нас переполняли эмоции. Как и любая молодая группа, впервые поехавшая с концертами в другую страну, мы чувствовали себя вторгающейся армией. Мы здесь, чтобы дать жару и покорить это место!

Концерты прошли великолепно, и мне показалось, что европейские фанаты врубались в нашу музыку лучше, чем в родной Англии. Нас приняли, особенно в Германии, где очень любят хевиметал. Мы научились заказывать яичницу и картошку фри.

Спустя некоторое время, в конце марта 1974-го, мы отыграли двухнедельный тур по Норвегии, отправившись на ночном пароме из Ньюкасла в Ставангер. Мы понятия не имели, что можно было забронировать каюту. Вместо этого мы всю ночь проторчали на палубе, продрогнув на сильном североатлантическом ветре и напившись в хламидомонаду, чтобы не склеить ласты Замечательно!

Тур стал наглядным примером того, как мы руководствовались исключительно интуицией. Пока мы гастролировали, Корки остался дома в Великобритании и продолжал выбивать нам концерты. Мобильных телефонов в помине не было, поэтому приходилось каким-то странным способом узнавать, куда ехать дальше.

Корки просил нас звонить ему в определенное время Поднимая трубку, он кричал: «Ручка есть? Быстрее, у вас еще три концерта!» Теперь он работал в офисе, но все еще привык тараторить, будто рядом стоит очередь в телефонную будку или же его спалят в лифте.

Один звонок Корки в Норвегию был гораздо более волнительным, чем остальные. Однажды после обеда мы позвонили ему из клуба прямо перед отстройкой звука. Голос его был преисполнен эмоций.

«Парни, парни, прикиньте! – трещал он. – Я вам контракт на запись альбома выбил!»

Контракт был с новыми работодателями Корки – лейблом Gull Records. Это был совсем новый мелкий независимый лейбл, но их дистрибьютерами были Pye/Decca, и нас конкретно накрывало от этой мысли, потому что они были двумя из крупнейших лейблов в мире. Мы прикинули и подумали: «Ура! Вот оно! Мы своего добились!»

Gull предлагали аванс 2000 фунтов, чтобы загнать нас в студию для записи первой пластинки. Даже в 1974 году 2000 фунтов были весьма скудной суммой, но для нас такие деньги были целым состоянием. Было ощущение, что это два миллиона фунтов, ведь мы понимали, что появилась возможность записать настоящий альбом!

Вернувшись домой из Норвегии, мы сразу же поехали в Лондон, где и подписали контракт. Корки, возможно, пытался заставить нас прочитать пункты, написанные мелким шрифтом – не помню, – но не терпелось перейти к самой сути: «Да, да, как скажешь, Корки! Где поставить подпись?»

Теперь, когда Дэвид Хоуэллс стал нашим боссом на лейбле… у него появились интересные идеи для группы. Он, видимо, считал, что простенькие невзрачные рок-квартеты скучноваты, и предложил пригласить пятого участника. Клавишника? Саксофониста?

Эти замечательные идеи мы тут же отмели, но другая его идея заставила нас задуматься. Как насчет второго гитариста?

Гм. Может быть, теперь он дело говорит…

Мы слушали много разной музыки, и нам очень нравилась группа Wishbone Ash. У них было два гитариста, Энди Пауэлл и Тед Тёрнер, и их сдвоенные гитарные гармонии на альбоме Argus звучали потрясающе. Кену особенно нравилось их звучание.