Крылатые сандалии - Мария Папаянни

она не понимала. Но у кого? Каждый раз, когда она наклонялась к Гамбито, он жестом приказывал ей помалкивать.

– Гамбито?

– Тс-с.

– Гамбито…

– Ш-ш-ш.

– Все тс-с да ш-ш-ш, хватит уже!

– Не будь эгоисткой и слушай.

– Я не эгоистка. Но я не понимаю, что здесь происходит. Почему вы переживаете из-за теряющихся языков?

– Видишь ли, не у всех настолько ужасные проблемы, как у тебя. Не все злятся на папу и рассуждают, влезет ли контрабас в багажник автомобиля.

– Ничего подобного. Ты мелешь чепуху.

– Какую чепуху?

– Я спрашивала тебя не про контрабас, а про фортепиано, – сказала Роза и невольно расхохоталась. Она ждала, что Гамбито ее отругает, но увидела, что и он посмеивается в усы.

Им будто смешинка в рот попала, и они никак не могли остановиться. Гамбито мало-помалу соскользнул под стол, и Роза тоже. Они оба зажали рты, чтобы никто не услышал, как они фыркают и давятся от хохота. Слезы катились у них из глаз.

– Прости, Гамбито. Ты прав. Я вела себя как эгоистка. Прости, что засмеялась.

– Ничего страшного, смех поддерживает мозг в тонусе.

– Ты точно на меня не рассердился?

– Нет. Честно говоря, когда я шучу, я всегда говорю правду.

– Тогда можешь пошутить?

– Я знаю одного человека по имени Авель. Всю свою жизнь он пытается научить своих внуков считать до десяти на языке их предков.

– Это не шутка.

– Зато правда.

– А где живет этот Авель?

– В стране инков.

– Я знаю про инков. Это была великая древняя цивилизация. Я читала книжку, где…

– У греков тоже была великая древняя цивилизация.

– Ты хочешь сказать, что могут настать времена, когда никто не будет говорить и по-гречески?

– Нет, это я не хочу сказать. Греческий – живой язык, на котором разговаривает множество людей, но представь, как страшно было бы…

– Тут нет ничего смешного, Гамбито.

– Так и моему другу Авелю, который один-единственный разговаривает на тауширо[26], тоже не до смеха.

– Ладно, Гамбито. Я вроде бы поняла. Давай вернемся за стол.

Роза и Гамбито уселись на свои места. Вавель рассказывал о гнездах. Как поняла Роза, их создали в Царстве Глубин для спасения теряющихся языков. Добровольцы собирались в таких гнездах и учили языки, которым грозило вымирание. И теперь, – продолжал Вавель, – сюда прибыли еще два наших друга, готовых преподавать. Маньяно и Авель. Роза повернулась к Гамбито, а тот забрался на стул и радостно завопил:

– Браво! Браво!

– Спокойно, Гамбито, я созвал вас не для этого.

– Тс-с, – шикнула Роза на Гамбито.

– Мы получили весть о предательстве. Глоссоктонам[27] удалось нас выследить. Наш старый товарищ сообщил, что враги прознали о гнездах.

– Как же такое случилось?

– Выходит, среди нас шпион?

– Стоит им обнаружить хотя бы одно гнездо, они нападут и попытаются разрушить все.

– Нужно перенести гнезда.

Вавель прервал обсуждение:

– У каждого из вас – свое гнездо. Вы за них отвечаете. К сожалению, создавать новые в этот тяжелый момент мы не можем.

– А как быть с Авелем и Маньяно? – спросила Нел.

– Пока они не могут заняться делом. Придется подождать.

– Но борьба может затянуться. Что, если некоторые не выдержат?

– Я не могу рисковать тридцатью гнездами ради создания двух новых.

– И что же, будем сидеть сложа руки?

– Нет. Мы начинаем подготовку.

– К чему? Гнезда не переместить.

– Вот поэтому надо готовиться к войне.

Едва Вавель произнес эти слова, как все повскакивали с мест. Под Древом Веры поднялся переполох. Собравшиеся взволнованно говорили и жестикулировали. Казалось, вот-вот послышатся ружейные выстрелы. Интересно, думала Роза, считается ли она эгоисткой, если сейчас ей больше всего на свете хочется удрать? В глубине души она не верила, что начнется какая-то там война. Почувствовав, что за ней наблюдают, Роза обернулась. Это Нел сверлила ее взглядом.

– Нел надеялась забрать тебя в свое гнездо, – шепнул ей Гамбито.

– В какое еще гнездо? Ты о чем, Гамбито? Я вообще-то попала сюда случайно. Вот погуляю немного и вернусь обратно.

– Никто не оказывается здесь случайно.

– А я говорю тебе, что случайно. И не может такого быть, чтобы все это происходило взаправду. За стеной – обычный мир. Без глоссоктонов, без гнезд, без всего, о чем вы тут говорите.

– За каждой стеной есть еще одна стена, так же как за каждым садом есть еще один сад. Все пришли сюда не просто так. Кто-то предложил, чтобы ты стала одной из защитниц языка. Твоя миссия – служить гнезду.

– Я ни слова не понимаю! У меня только одно разумное объяснение: я сплю, но скоро проснусь. Да, сейчас я открою глаза пошире, и все будет как раньше.

– Ничего не будет как раньше, Роза. Может, когда твоя миссия будет завершена, Вавель и другие решат, что ты должна забыть Царство Глубин. Но я надеюсь, что ты не забудешь. Гордись, что теперь ты одна из Хранителей.

– Не знаю я никаких хранителей. Я даже не знала раньше, что языки могут умирать. Нет, я не хочу сказать ничего плохого. Дай бог, чтобы вы добились цели – она у вас, конечно, достойная. Но я-то просто девочка.

– Нел тоже когда-то была просто девочкой.

– Но сейчас она вовсе не кажется мне похожей на девочку.

– Она пришла сюда девочкой и больше так и не ушла. Видишь ли, она взрослеет, но выглядит так же, как в то время, когда впервые попала сюда.

– А остальные? Все эти чудаки?

– Их избрали.

– Кто?

– Прежние Хранители.

– Почему я совсем ничего не понимаю?

– Потому что ты тут первый день.

– И последний. Я ухожу.

– Постой, разве ты не хочешь во всем разобраться? Не хочешь нам помочь?

– Я не умею воевать.

– А как же крылатые сандалии?

– Какие еще сандалии?

– А то ты не знаешь! Или не помнишь?

– Постой. Ты имеешь в виду… Не может быть. Неужели это правда?..

– И все же…

– Госпожа Иоанна, проклятие Халиля, Дон Кихот…

Розу будто пронзил электрический разряд: она развернулась и посмотрела на Вавеля, сухощавого главнокомандующего с треугольными усами и мечтательными глазами.

– Теперь я поняла, на кого он похож! – воскликнула она.

Стоит пожалеть тех, кому неведомы грезы

Роза в одиночестве отправилась побродить по царству и выяснить, как тут все устроено. Яблони и апельсиновые деревья ломились от плодов, в Черном озере плавали два беспечных лебедя. Роза пробралась между валунами и потом несколько часов сидела на песчаном берегу, глядя в морскую глубину. Рыбы и кальмары поднимались почти к самой поверхности, так что можно было хорошенько их рассмотреть. Сквозь воду виднелись даже ползающие по дну омары. Барабульки, морские караси, сардины – одни плавали сами по себе,