Театр Теней - Орсон Скотт Кард

Питер смотрел видеозапись, как мать пытается украсть ключ, смотрел, как она себя ведет в стычке с горничной, которая ее поймала, а потом с комендантом. Мать вела себя нетерпеливо, требовательно, по-командирски.

Никогда он не видел ее такой.

Второй раз, проглядывая ту же сцену, он понял, что мать с самого начала была напряжена. Взвинчена. То, что она делала, что бы это ни было, не было ей привычно. Ей не хотелось этого делать. И когда ее поймали, она не реагировала честно, как ей было свойственно. Казалось, что это совсем другой человек. Карикатура на мать правителя, тщеславную из-за близости к власти.

Она играла роль.

И играла очень хорошо, потому что комендант и горничная поверили в представление, и Питер тоже поверил – в первый раз.

Ему и в голову не приходило, что мать такая превосходная актриса.

Такая актриса, что он лишь по одной причине догадался, что это игра: мать никогда ни малейшего повода не подавала думать, будто хоть как-то поражена его властью или радуется ей в каком бы то ни было смысле. Ее всегда раздражали вещи, которые ей с отцом приходилось делать из-за положения Питера.

А что, если Тереза Виггин на этой ленте и есть настоящая Тереза Виггин, а та, которую он все эти годы видел дома, – игра, спектакль длиной в жизнь – в буквальном смысле слова?

Может ли быть, что мать как-то связалась с Ахиллом? Он как-то ее завербовал? Это могло случиться год назад или даже раньше. Конечно, это не был подкуп. Но может, это было что-то вроде пытки. Угроза от Ахилла: я могу в любой момент убить твоего сына, так что лучше со мной работать.

Но и это абсурд. Сейчас, когда Ахилл во власти Питера, можно уже не бояться этой угрозы. Нет, здесь что-то иное.

Или ничего иного. Немыслимо, чтобы мать его предала из-за чего бы то ни было. Она бы ему сказала. В этом смысле мать – как ребенок, она проявляет любые чувства: восторг, отчаяние, гнев, разочарование, удивление сразу же, и говорит, что на ум взбредет. Такой тайны она бы никогда не сохранила. Питер и Валентина всегда смеялись, как мать видна насквозь: она не могла их удивить даже подарками на день рождения и на Рождество, потому что мать никогда не умела хранить тайны, не могла на нее не намекнуть.

Или это тоже была актерская игра?

Нет, это безумие, это значит, что мать играла всю его жизнь, а зачем бы?

В этом не было смысла, и надо было его найти. Поэтому Питер пригласил отца зайти к себе.

– Зачем ты хотел меня видеть, Питер? – спросил отец, остановившись у двери.

– Сядь, па, ради бога, ты там стоишь как младший канцелярист в ожидании выволочки.

– Увольнения, точнее, – сказал отец, чуть улыбнувшись. – Твой бюджет тощает день ото дня.

– Я думал решить эту проблему, напечатав собственные деньги.

– Отличная мысль. Международная валюта с одинаковым отсутствием ценности в любой стране, и ее можно сделать эталоном для сравнения всех прочих валют. Доллар стоит сто миллиардов «ежиков» – чем плохое название? – а иена двадцать триллионов, и так далее.

– Тогда предполагается, что мы сможем поддержать ее стоимость чуть-чуть выше нуля. Если она станет истинно нулевой, все компьютеры вылетят.

– Но есть опасность, – возразил отец. – Что, если она вдруг начнет действительно что-то стоить? Это вызовет депрессию, когда прочие валюты действительно упадут относительно «ежика».

Питер рассмеялся.

– Ладно, мы оба занятые люди, – сказал отец. – Зачем ты хотел меня видеть?

Питер показал ему видеозапись.

Отец к концу покачал головой:

– Ах, Тереза, Тереза!

– Что она пытается сделать? – спросил Питер.

– Ну, это очевидно. Она придумала способ убить Ахилла, и этот способ требует проникнуть к нему в комнату. Сейчас ей придется подумать о другом способе.

Питер застыл на месте:

– Убить Ахилла? Ты шутишь.

– Я не могу придумать никакой другой причины. Ты же не думаешь, будто она действительно беспокоится, достаточно ли чиста комната? Скорее она бы туда принесла мешок тараканов и тифозных вшей.

– Она его ненавидит? Она же никогда об этом не говорила!

– Тебе не говорила, – уточнил отец.

– Так она тебе сказала, что хочет его убить?

– Нет, конечно. Иначе я бы тебе об этом не сказал, я ее доверия не обманываю. Но раз она не сочла уместным поставить меня в известность, я могу с тобой поделиться догадкой. Тереза решила, что Ахилл представляет опасность для тебя – не говоря уже обо всем человечестве, – и вознамерилась его убить. Все складывается, если знать, как думает твоя мать.

– Мать никогда даже пауков не убивает.

– Убивает запросто, когда нас с тобой нет. Ты же не думаешь, что она стоит посреди комнаты и визжит, чтобы мы прибежали?

– Ты хочешь сказать, что мать способна на убийство?

– Профилактическую ликвидацию, – поправил его отец. – Нет, я так не думаю. Но она думает, будто способна. – Он минуту помолчал. – И она может оказаться права. Как говорится, у любого вида самки опаснее самцов.

– Это сплошная чушь.

– Тогда, я полагаю, ты зря потратил свое и мое время, когда меня позвал. Я могу и ошибиться. Может найтись куда более рациональное объяснение. Например… например, она действительно хочет проверить, как горничные выполнили свою работу. Или… или она желает завести роман с серийным убийцей, который рвется править миром.

– Спасибо, отец, – сказал Питер. – Ты мне очень помог. Теперь выяснилось, что меня воспитала сумасшедшая, и я даже того не знал.

– Питер, мой мальчик, ты никого из нас не знаешь.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Ты изучаешь всех, но мы с матерью для тебя как воздух: ты им дышишь и не замечаешь. Но так и должно быть, именно такое место родителям положено в жизни детей. Безусловная любовь, понимаешь? Ты не думал, что в этом может быть разница между тобой и Ахиллом? У тебя были любящие родители, а у него нет.

– Эндера и Валентину вы любили, – сказал Питер, не успев подумать.

– А не тебя? А, тогда извини. Тогда нет разницы между воспитанием твоим и Ахилла. Плохо дело. До свидания, сын.

Питер попытался его позвать, но отец притворился, что не слышит, и вышел, насвистывая почему-то «Марсельезу».

Ладно, значит, подозрения насчет матери и правда абсурдны, хотя отец это сказал извилистым путем. Какая же у него заумная семья, где из всего делается загадка или драма! Или комедия. Которую вот сейчас разыграли они с отцом. Фарс. Комедия абсурда.

Если у Ахилла есть здесь свой человек, это вряд ли кто-то из родителей Питера. Кто же тогда? Нельзя ли какой-то вывод сделать из того, как консультировались Ахилл и Сурьявонг? Но нет, он видел записи их случайных совместных ленчей, и они трепались только о текущей работе. Если это шифр, то очень хитрый. Непохоже даже, что они друзья – разговор был всегда достаточно сух и официален, и если что-то Питера беспокоило в нем, так это что Сурьявонг будто старался прислужиться к Ахиллу.