На струне - Василий Головачев

– Будем запускать зонды, да?[17] – спросил оператор технических систем Юй Чум.

– Подойдём ближе, – решил Юйдай.

Корабль начал приближаться к Бичу Божьему, обросшему комьями снега и льда.

Длина «паутинки», ставшей сначала «соломинкой», потом неровной трубой, в двадцать четыре раза превышала диаметр Земли[18], и всю её невозможно было окинуть одним взглядом. «Солнце Китая» находился примерно посредине «трубы», и Юйдай не стал искать более удобного участка Бича, напротив которого можно было зависнуть и запустить к нему робототехнические комплексы с датчиками и видео-камерами.

Спустя полчаса корабль подобрался к «трубе» на расстояние десяти тысяч километров.

Юйдай приказал Дзену держать эту дистанцию.

Тайконавтами снова овладели неприятные ощущения, искажающие восприятие, порождённые присутствием гигантской, планетарного масштаба массы, распределённой в виде струны.

– Зонд!

Корабль выстрелил исследовательский модуль, имеющий на борту не только локаторы и системы связи, но и приспособленных для работы в холоде космического пространства микроботов.

Включились камеры зонда.

По мере приближения аппарата к тускло отсвечивающей в свете звёзд «трубе» стали видны наросты на ней, напоминающие то грибы, то кольца, то проткнутые шашлычным шампуром куски сгоревшего мяса – скопления камней и покрытые слоем пыли снеговые «опухоли».

Что-то сверкнуло под зондом, будто луч света отразился от зеркала.

– Командир Гочжу! – заволновался Ван Ювэй, первый пилот корабля.

– Вижу, – ответил Юйдай. – Дзен, покажи детальнее.

В мгновенно возникшем операционном окне видеосистемы появился участок Бича, откуда прилетел «солнечный зайчик». Он напоминал нечто вроде каменистой шишки диаметром около шестидесяти километров, пронизанной ледяными «усами-сталагмитами».

– Ван, сдай ещё пару тысяч.

Пилот послушно повёл корабль на сближение с «трубой» Бича.

Снова сверкнул зеркальный зайчик.

Ван Ювэй и Дзен заговорили в два голоса:

– Командир Гочжу, там какая-то железяка!

– Фиксирую металлическую конструкцию правильной формы.

– Корабль?! – удивился Лю Боцан.

– Не похоже. Ван, ещё ниже.

Корабль сдал кормой к «трубе» Бича, уходившего в обе стороны в космос так далеко, что его концы перестали быть видимыми. На высоте тысячи километров завис над «сосновой шишкой», превратившейся в эллиптическое скопление каменных глыб, пластов, кристаллических чешуй и ледяных «сталактитов» размером с Матильду, гигантский астероид[19], открытый ещё в начале столетия в поясе Койпера. На полную мощь включили антигравитационные компенсаторы, ослабляющие нагрузку на организм «скрученного» гравитационного поля Бича.

Зонд опустился на сто километров, на пятьдесят, начал падать: его слабый эгран-двигатель не справлялся с тяготением суперструны. Второй пилот Лю Лао попытался уравновесить его над горными изломами «шишки», но добился лишь уменьшения скорости падения.

На высоте пяти километров камеры зонда захватили в поле зрения картину приблизившейся «горы на шампуре».

Тайконавты впились глазами в экран.

В складках и рёбрах рыхлой горы, охватывающей ось пронзившей её «трубы», стали заметны какие-то геометрически правильные детали явно искусственного происхождения.

– Здесь кто-то разбился! – неуверенно предположил Ван Ювэй.

– Русские? – подал голос Лю Лао.

– Если кто и разбился, то не русские и не американцы, – возразил пришедший в себя Лю Боцан. – Бич летит не от Солнца, а к нему. До него мы добрались первыми.

– Ещё неизвестно. И америкосы, и русские могли нас опередить.

– Не имеет значения. Мы первыми можем завладеть найденными артефактами. Мне думается, что это разбитый космический корабль древней цивилизации.

Тайконавты дружно посмотрели на капитана, хотя видеть его лица под шлемом не могли.

Зонд врезался в скальный пик, множество которых, торчащих во все стороны, и создавали образ сосновой шишки, и передача его видеокамеры прервалась.

– Садимся, – решил Юйдай, перед глазами которого промелькнула сцена приёма во дворце президента, где ему вешали на грудь орден Восходящего Солнца.

«Солнце Китая» устремился к месту падения аппарата…

Они уцелели благодаря продуманной конструкторами станции защите.

Сама станция, представляющая собой сросток сферических модулей, соединённых трубами переходов, перестала существовать как единое целое, занимающее полости внутри планетоида. Большинство переходов было оборвано, вода из них вытекла и замёрзла, часть модулей сплющена, и неповреждёнными по счастливой случайности остались только центральный отсек управления и два бытовых блока. Погиб лишь один Д-служитель – пятый, отвечающий за ассенизацию всего комплекса. Остальные, в том числе и Столб, по вине которого произошло несчастье (не отправься он почивать, нарушив все инструкции, успел бы отреагировать на доклад компьютера о том, что их нагоняет экзотический длинномерный объект гигантской массы), отделались ушибами и сотрясениями спинных мозгов.

Приходили в себя долго, так как медицинский адаптер отключился, а просыпались морлоки без автоматики не сразу. К тому же сильно мешали неприятные ощущения, порождаемые внешним гравитационным полем, ориентированным не линейно, а спирально-сферически: в зависимости от положения тела и направления его движения то голова вытягивалась вверх, то ноги вниз, то лапы в стороны, и приходилось постоянно бороться с головокружением и «миганием» сознания.

Переход из зоны отдыха в центральный отсек хоть и был помят и лишён воды, но сохранил своё назначение, и морлоки по одному переползли по нему в ЦУП, где Главный уже выяснял причины происшедшего и масштабы разрушений станции.

Столба он пообещал отдать под трибунал при возвращении на родную планету, но пока оставил в живых, послав оценить сохранность основных узлов станции, антенн связи и транспортного отсека.

Через два хрона (что соответствовало двум с лишним часам земного времени) стала вырисовываться общая картина катастрофы.

Экзотический длинномерный объект, летящий со скоростью, равной одной сотой скорости света, разрубил планетоид, состоящий в основном из льда и снега, с небольшим количеством более плотного каменного материала, пополам. Но родившееся облако обломков не осталось позади объекта, названного помощником Главного Жалом Смерти. Благодаря его гравитационному полю, не уступающему по мощности полю гравитации сотни крупных планет, этот хвост вернулся к почти невидимой линии Жала и, покачавшись вокруг кольцом, осел на эту странную ось рыхлым конгломератом из снежных торосов, камней, глыб льда и обломков станции.