Дочь ведьмы - Франсин Тун

Слова песни проносятся у Лорен в голове:

В будущем, когда вырастет, ей хочется стать похожей на женщину, которая оживает в этой песне, – обладательницу щедрой улыбки, всеобщую любимицу…

Интересно, если бы в этой песне шла речь о ее матери, звучала бы она так же? Кто знает, скорее всего, это была бы совсем другая песня…

Рэйчел заканчивает на энергичном, звучном аккорде и слегка топает ногой.

– Тебя учит Сэнди? – спрашивает Лорен.

– Да.

– Он друг моего отца.

Она надеется, что по тону ее голоса Рэйчел сразу поймет: Лорен знает Сэнди куда лучше, чем она. В следующий раз, когда он к ним придет, Лорен попросит его научить ее играть «Миссис Маклеод». Лорен представляет себе эту миссис Маклеод. Она похожа на ее учительницу в начальной школе № 3: в длинной юбке, круглых очках и с черными волосами, собранными в пучок.

Когда она возвращается в класс после перерыва, то обнаруживает, что каждый из ее цветных карандашей сломан пополам. Отец купил ей эти карандаши в супермаркете, по акции.

Она оглядывается по сторонам. Мэйзи исподтишка наблюдает за ней из-за другого стола и отворачивается к доске, где сидит учительница…

* * *

В обеденный перерыв Лорен остается в раздевалке, стены которой отделаны дубовыми панелями. Она наблюдает, как девочки из седьмого класса сбиваются в кучу на грубом сером ковре и, накрывшись куртками, рассказывают друг другу истории о привидениях.

– Что вы там делаете? – спрашивает Лорен, хотя прекрасно все понимает. Она подходит к ним поближе, затем осторожно опускается на колени.

Наружу высовывается голова Дженни, а под куртками раздается хихиканье.

– Здесь только седьмой класс. Прости, но к нам нельзя. Мне влетит.

– А кто так говорит?

– Моя мама.

– Как же так? Почему?

– Потому!

– Но…

– Это все из-за твоей мамы, Лорен, – раздается чей-то голос из-под курток.

* * *

Вечером Лорен сидит, поджав ноги, на продавленном диване и ест тосты с сыром и бобами. Она смотрит, как отец настраивает свою гитару.

– Папа.

– Да?

– Ты когда-нибудь слышал, чтобы о нас в городе распускали какие-нибудь дурацкие слухи?

– Ты говоришь – о нас?

– Да.

– С чего бы о нас кому-то такое говорить?

– Папа. – Она ждет, когда он заговорит, но отец молчит. – Ну перестань же!

Он по-прежнему не отвечает; Лорен чувствует, как на глаза наворачиваются слезы.

– Ты же знаешь, что про нас тут говорят. А сам делаешь вид, что все в порядке. Ну ладно, я молчала, не рассказывала. А в школе мне достается. Такого дерьма порой наслушаешься!

– Эй, Лорен! Следи за языком.

Наконец-то он обратил на нее внимание.

– Как тут не ругаться? Тебе наплевать. Ты что же, даже не нашел мне няню на завтра?

Он качает головой, зажав в зубах медиатор.

– О боже, Лорен. Точно! Ты спросила Анн-Мари, она не придет?

Вообще-то он ей не давал такого задания. Ну, насколько она может вспомнить. Она пытается сдержать слезы, проводя кусочком тоста по узору на тарелке.

– Нет. – Она шмыгает носом. – Ты мне ничего такого не говорил. Можно мне все-таки поехать с тобой?

Она терпеть не может, когда ее голос становится вот таким… как у маленького нытика.

Отец встает, обнимает ее и возвращается к своей тарелке.

– Джеймсон! Прекрати попрошайничать. Лорен, ну же! Нет. Позвони им. Пусть она приходит к нам в гости. – Он начинает играть «Горы Морна». Я дождусь Дикой Розы, что тоскует по мне…

– А когда ты вернешься?

Найл потягивается.

– Не забыть бы каподастр. – Он встает, чтобы забрать флешку с клипом. – Довольно рано. Может быть, уже в одиннадцать.

Но Лорен знает, что, скорее всего, он будет дома ближе к четырем утра.

Лорен открывает пачку снеков «Монст Манч». В этот момент на игровой площадке появляется Дженни.

Начальная школа находится на вершине холма, здание построено из песчаника в викторианском стиле. Внутри – просторные квадратные классы с высокими потолками, отдельные входы для мальчиков и девочек и большой медный колокол в арке под шиферной крышей. Комплекс состоит из нескольких построек и игровых площадок, простирающихся до самого леса.

Ветер треплет флагшток. Тощие мальчишки играют в футбол. С побережья надвигается густой туман…

– Дженни?

– Да?

– Угощайся.

– Спасибо. – Дженни берет печенье из пакетика и отправляет в рот. На блеске для губ остается несколько крошек.

Лорен потуже затягивает свой «конский хвост».

– Может, все-таки расскажешь мне ту историю о привидениях?

Дженни отрицательно качает головой.

– Но почему?

– Я же тебе вчера говорила. – Дженни наклоняет голову набок.

– Но что ты имела в виду?

– Не хочу тебя расстраивать.

Лорен смотрит вниз, на черный асфальт. Ветер подхватывает шоколадную обертку…

– Я вовсе не расстраиваюсь из-за… этого. – Она старается говорить так, будто точно знает, что имеет в виду.

– Да, но вот твой отец… Моя мама сказала, что после этого его несколько недель не видели в городе.

– Ну так расскажи мне, ладно? А я погадаю тебе по ладони.

Вокруг носятся дети, их визги эхом отражаются от бетонных перегородок. Дженни мрачно смотрит на нее и берет из пакета еще одно хрустящее печенье.

– Я расскажу тебе одну историю, хорошо? – говорит она, прожевав. – Только никому не слова, что узнала от меня. – Она оглядывается через плечо. – Так вот, мой дядя рассказывал нам, что его друг однажды ночью выгуливал свою собаку в лесу и увидел нечто странное. Это было, кстати, неподалеку от тех мест, где живете вы с Билли. Когда стемнеет, он обычно приезжает на машине, потом заходит поглубже в лес и долго там гуляет. Однажды его собака убежала вперед и пропадала где-то в лесной чаще целую вечность. Ну и вот. Прошел час или больше. Он долго звал ее, и все без толку. Начал беспокоиться, что она заблудилась. А уже совсем стемнело, да так, что он едва видел собственные руки. Потом вдруг слышит, как собака, тяжело дыша, выскочила наконец из-за деревьев. Ему с трудом удалось разглядеть, что она тащит в зубах какую-то огромную палку. Палка такая тяжелая, что один конец волочится по земле.