Опасность для сердец - Барбара Картленд

Внезапно в ее глазах появился блеск, а хриплый голос вновь приобрел чистоту и звонкость. Она откинулась на подушки.

– Что толку? Удача отвернулась от меня. Надо поговорить с мадам Роксаной, но сначала скажи его светлости, что я хочу его видеть.

– Думаю, его светлость занимаются верховой ездой, – ответила горничная.

– Так рано? Пойди и узнай точно, дуреха, и, если он пока не вернулся, передай, чтобы ему сообщили, как только он придет.

– Хорошо, миледи.

Горничная сделала реверанс и собиралась выйти, но в дверях показался негритенок, неся на подносе бутылку бренди и хрустальный бокал. Мальчик подал бутылку маркизе, которая с жадностью схватила ее и наполовину наполнила стакан. Она отпила глоток, кашлянула и вновь глотнула немного огненной жидкости.

– Так-то лучше! – воскликнула маркиза. – Ставлю на все твои надоевшие замечания, Марта, это стоит сотни лекарств и так называемых эликсиров молодости. Я уже начинаю чувствовать себя моложе.

– Да, но на сколько этого хватит? – строго заметила горничная и вышла из комнаты, прежде чем та успела что-то ответить.

– Старая дура, – огрызнулась маркиза, отпивая очередной глоток бренди, – она слишком долго прожила у меня, это правда.

Хэриет снова взяла зеркальце и уставилась на свое отражение. Негритенок положил поднос рядом с ней и прошел в угол комнаты он сел на пол, скрестив ноги в ожидании следующих приказаний.

В лучах утреннего света, врывавшегося сквозь высокие окна, маркиза, поворачиваясь перед зеркалом, внимательно рассматривала свое лицо. Она дотронулась до сеточки в уголках глаз, затем обратила внимание на поникшую линию губ, которую не мог скрыть никакой слой помады. Только ее огненно-рыжие волосы не потеряли своей прелести за двадцать лет. Когда-то ей казалось, что она никогда не постареет.

Маркиза вышла замуж в шестнадцать лет, сын у нее родился вскоре после того, как ей исполнилось семнадцать. Молодая маркиза Вулкан молниеносно завоевала признание в свете. Придворные художники соперничали за право писать ее портрет, о ней слагали стихи, посвящали книги, ни один бал не удавался в ее отсутствие, и ни одна хозяйка не могла пренебречь ее требованиями, какими бы экстравагантными они ни казались.

Хэриет была не только красивой, но и остроумной и жизнерадостной женщиной, и часто ее оригинальные высказывания не только развлекали, но и завораживали окружающих. Двор оживал с ее появлением, ее окружали почет и уважение, и к тому же благодаря ее веселости и остроумию весь дворцовый церемониал становился не таким утомительным.

Неудивительно, что она пользовалась таким головокружительным успехом. Люди помнили, что в ее роду не обошлось без дурной крови. Род Рэпли всегда отличался своим распутством, отец маркизы скончался после того, как в результате интриг дважды был сослан на континент. К тому времени, как маркизе исполнилось тридцать, ее любовные похождения стали притчей во языцех всего Лондона. Люди больше не восхищались ее красотой, они перешептывались о ее легкомысленных поступках и о том, как она кичилась каждой новой победой. С каждым годом ее положение ухудшалось. Но как только красота начала блекнуть, в ней произошла перемена. В сорок лет она нашла нового любовника, который настолько занимал все ее мысли и желания, как это не удавалось ни одному мужчине. Маркиза стала играть в карты. Игра захватывала все ее существо. Она играла с бешеным азартом, безрассудно и без устали, оставаясь и в игре такой же, как и в жизни. Это увлечение поражало даже тех, кто уже перестал удивляться поступкам Хэриет Вулкан. Даже пренебрегая советами тех, кто пытался спасти ее репутацию при дворе, маркиза играла днем и ночью, выигрывая и проигрывая огромные суммы денег до тех пор, пока газеты не стали над ней насмехаться. Когда на улицах появились памфлеты, их Величества вынуждены были обратить внимание на то, что происходит вокруг нее.

«Фараон» был запрещен. Маркиза играла в эту игру при каждом удобном случае. Она стала пренебрегать обязанностями при дворе. С нетерпением выбегая из тронного зала, она спешила к карточному столу, ее уже не интересовали комплименты дипломатов и оды поэтов. Пальцы ее дрожали от нетерпения взять карты. Расталкивая всех вокруг себя и провоцируя своим раздражением скандал, она нажила врагов больше, чем во времена бесчисленных любовных интриг.

Конечно, Ее Величеству докладывали обо всем, и однажды королева Шарлотта послала за маркизой, чтобы поговорить с ней лично. Она говорила грубо и не очень грамотно, но смысл слов был достаточно ясным. Хэриет должна либо отказаться от карт, либо двор отказывается от нее. Условия, поставленные перед ней, маркиза выполнила, найдя своеобразное решение.

Она сама отошла от двора, отказавшись от обязанностей Леди Королевской Спальни, и уехала в Мэндрейк. Ошеломленные придворные не могли в это поверить, но затем все стало ясно. В Мэндрейке она окружила себя той же атмосферой, какой наслаждалась в Лондоне, с той лишь разницей, что ей не приходилось выполнять принудительные обязанности или в чем-нибудь себя ограничивать.

На протяжении многих лет она лишь изредка посещала Мэндрейк и мужа, который предпочитал оставаться в имении; теперь, вернувшись насовсем, она занялась его улучшением, расходуя огромные суммы денег. Через год маркиза овдовела, но когда ее единственный сын стал наследником, он, как и его отец, ни в чем не отказывал матери. Самые знаменитые архитекторы и декораторы спешили к ее дому, чтобы этот бесценный исторический памятник стал еще прекраснее. Посетители не переставали восхищаться тем, что было задумано, и прежде чем все было завершено, хозяйка широко распахнула двери замка Мэндрейк.

Каждый вечер устраивались пиршества, а затем гости оставались поиграть. Ставки были выше, чем в самых фешенебельных клубах и игорных домах Лондона. Каждый из гостей мог предаваться любым удовольствиям.

Комнаты большого дома были достаточно уютными. Блюда и вино могли удовлетворить вкусы самого требовательного гурмана. В Мэндрейке можно было встретить все самое экстравагантное и модное. Имение стало центром всего, что сверкало, переливалось и бросалось в глаза, а сама хозяйка блистала великолепием красоты и остроумия. Маркиза стала королевой такого двора, о котором, может быть, мечтали историки, когда описывали скучное правление «божественных» монархов. Весь светский мир собирался в Мэндрейке, но вскоре стало очевидным, что это место только для самых богатых. Маркизу было трудно остановить во время игры. Она неистовствовала, когда проигрывала, а выигрывая, жаждала большего, и никто не мог избежать продолжения, пока ему было на что ставить. Ненасытная, она не считалась ни с чем, движимая только собственными желаниями.

Некоторые из гостей, покидая Мэндрейк, порой клялись больше туда не возвращаться. Маркиза хотя и была красивой женщиной, но в ней отталкивала алчность, которая появлялась при виде денег, когда она думала не о чувствах других, а о толщине их карманов.

В новой роли маркиза Вулкан не была столь популярной, и даже завсегдатаи стали понимать, что Мэндрейк совсем не гостеприимен. О нем распространялись самые невероятные слухи, и все же находились желающие приятно провести время и поставить на карту большие суммы денег. Сюда съезжались и те, кто больше не был persona grata[1]при Дворе. По-видимому, единственное, что пугало маркизу, – это мысль остаться в одиночестве в огромном доме.