Бабочка на штанге - Владислав Крапивин

Дней за пять до отъезда я болтался по лагерю, не зная, куда себя девать. Все уже наскучило. И погода была какая-то блёклая… И вдруг я услышал тонкое, недружное, но азартное такое пение:

Тренируйся, бабка, тренируйся Любка,

Тренируйся, ты моя сизая голубка!..

Эта была очень старая песня скалолазов, которой нас научил Боря Высоцкий. Мы часто голосили ее у костра. Но здесь-то — ни костра, ни Бори!

Я продрался через живую изгородь из желтой акации. За ней располагалась восьмиугольная песочница. На песке и на загородке устроились несколько малышей-семилеток с какими-то бумажками в пальцах и на коленях. Дергали локтями, рыхлили голыми пятками песок. Посреди этой компании сидела Рина, пыталась утихомирить гвалтливый народ. И утихомирила.

— Постойте! Вы не с того начинаете! Надо по порядку! Что было с самого начала?

— Посадил дед репку! — сунулся вперед стриженый мальчонка (сам круглый, как репка).

— Правильно, Игорек! Давай…

Она взяла у Игорька вырезанную из картона желтую репку с зелеными листьями. Наполовину воткнула ее в песок.

— Вот… А у кого дедка?

Похожая на ящерку девочка проворно сунула Рине в ладонь бумажную фигурку. Так свернутую из листа, что сразу видно — дедка. Бородка клинышком. Я думал, Рина приладит дедку к картонному овощу, но та поставила его на песок в сторонке. Затем подняла над головой у дедки прямую ладошку. Все почему-то притихли. Рина шевельнула пальцами, и… я заморгал. Дедка шевельнулся и пошел к репке. Сам! На бумажных ножках с нарисованными лапоточками.

— Ура… — выдохнул круглый Игорек.

— Ну-ка… — сказала Рина. И вся компания обрадовано заголосила:

Дедка ты за репку

Ухватися крепко!

Тянешь-потянешь —

Вытянется репка!

И крохотный дедка прижал к репке бумажные рукавицы.

Рина опять направила на него ладошку — с полуметровой высоты. Дедка шевельнулся, откинулся назад, шевельнулась и репка. Но, конечно, осталась в песке. Рина проблеяла старческим голоском:

Нету силы, детки,

Не видать мне репки.

Позовите бабку —

Руки её цепки…

И грянул писклявый хор:

Приходи к нам, бабка, приходи к нам, Любка!

Приходи к нам, ты моя сизая голубка…

Бабка оказалась у девочки в красно-белом, как мухомор, сарафанчике. И повторилось то же, что и с дедкой. Бабка подковыляла, ухватилась за дедку. Подергали вдвоем.

Не хватает силы, милый мой дедочек,

Не хватает силы, сизый голубочек… —

жалобно пропела Рина.

Малыши того и ждали. Завопили:

Тренируйся, бабка, тренируйся Любка!

Тренируйся, ты моя сизая голубка!

Бабка застонала:

Где ж тренироваться, милый мой дедочек?

Где ж тренироваться, сизый голубочек?

Хор с готовностью разъяснил:

В «Андромеде», бабка, в «Андромеде», Любка!

В «Андромеде, ты моя сизая голубка!

Бабка послушно отскочила от деда с репкой, стала «тренироваться». Приседала, разводила крохотные ручки. Она была сложена из белого листа, как письмецо-треугольник, а ручки и ножки ей, видимо, приклеили. Рина водила над бабкой ладонью, шевелила пальцами.

Я забыл, что надо маскироваться. Стоял по грудь в ветках акации с засохшими стручками. Рот у меня, видимо, был, как большущая буква «О». Рина вдруг оглянулась.

— Чего ты там прячешься? Иди ближе.

— Я… н-не прячусь. П-просто удивился…

— Садись с ребятами. Будет удобнее удивляться…

Я послушался. Осторожно сел на корточки за спинами ребятишек. На меня еле взглянули. А бабка снова уцепилась за дедку. Тренировка ей, конечно, не помогла, пришлось звать внучку. Внучка оказалась в мини-юбочке из фольги, с ножками из бумажных трубочек. Но модная внешность ей не помогла. Позвали Жучку, обросшую бумажными клочками. Потом кошку с растрепанным хвостом.

Поднатужься киска, поднатужься, кошка!

Будет тебе, Мурка, со сметаной плошка!

Кошка, несмотря на обещание, не очень тужилась (только дергала хвостом). Понимала, что без мышки не обойтись. Мышка оказалась бумажным кулечком с хвостом-ниткой. Она-то, как и завершила дело.

Вся компания устроила вокруг упавшей набок репки хоровод. Рина помахивала над бумажными куколками ладонями, а веселый народ самозабвенно вопил:

Друг за дружку взялись,

Ухватились крепко!

На компот к обеду

Пригодится репка!

— Всё, — сказала Рина. — забирайте дедок-бабок, и репку не забудьте, как в прошлый раз…

— Рина, а давай еще в «Колобка»… — пискнул кто-то.

Рина взглянула на часики.

— Не успеем, сейчас обед.

И правда, забренчал в отдалении сигнальный колокол.

— Продолжим после тихого часа, — пообещала Рина.

Малыши ее слушались. Сразу поднялись, пошли от песочницы, помахав Рине зажатыми в пальцах бумажными игрушками (а на меня не взглянули).

Мы остались вдвоем.

— Как это у тебя получается? — выговорил я, даже не стараясь прятать изумление.

— Что?

— Ну, такое… — Я поводил руками над песком. — У тебя это… паранормальные способности, да?

Кажется, она чуть смутилась. Колупнула песок сандалеткой.

— Какие там способности… Слегка чувствую силу притяжения, вот и все. Это многие умеют, некоторые даже стулья двигать могут… У нас в Колёсах есть мальчишка, он к себе чугунные утюги примагничивает… А я только бумажки умею шевелить…

— Т-ты… хорошо шевелишь, — сказал я. И вдруг почуял, что в этих словах какая-то излишняя многозначительность. И добавил торопливо. — А у меня книжка есть про гравитацию. Профессора Иванова.

Она не удивилась, кивнула:

— Я такую читала. Но там всё какое-то очень уж упрощенное… У меня есть другая, профессора Мичио Накамуры, японца. Там не только про гравитацию, а вообще про всякие энергии. И про параллельные миры…

— Здорово, — пробормотал я, потому что не знал, что еще сказать.

Рина глянула через круглые стекла.

— А хочешь, покажу?

— Конечно, хочу! — Я вскочил.

Мы не торопились, потому что столовая работала в две смены: сперва кормили младших, а потом уж нас. Мы пошли к девчоночьей даче, я постеснялся заходить, и Рина вынесла книгу на крыльцо. Синюю, со всякими спиралями на глянцевой обложке. Не очень толстую.