Бабочка на штанге - Владислав Крапивин

Я подержал, полистал.

— А можно почитать? Пока мы в лагере?

— Читай на здоровье…

Я читал все оставшиеся дни. Многое было непонятно (неужели Рина понимала в с ё?), однако книжка затягивала. Будто гуляешь по запутанному лесу и жутковато в нем, а уходить не хочется… С Риной мы почти не встречались, только раза два немного поговорили о том, что в природе гравитации еще многое неясно… И наконец я встретил ее, чтобы вернуть книгу.

— Всю прочитал?

— Да ты что! Меньше половины…

— Тогда возьми с собой, — сказала Рина. А мне оставь свой сотовый номер. Наши Колёса-то недалеко от города, я приеду как-нибудь, позвоню, и ты отдашь…

— Спасибо!

Она не позвонила ни разу. А ее номера у меня и не было, не догадался спросить.

Мало того! Мне все говорили, что даже и не существует такого поселка — Колёса!

— Чего ты выдумываешь? Посмотри в расписании автобусов и поездов — нет такого…

И в разных справочных мне говорили, что нет.

— Наверно ты, дружище, перепутал название, — сказал папа.

Как я мог перепутать!

А может быть… в самом деле?

«А была ли девочка?»

Но ведь книжка-то — вот она! Я ее прочитал до конца и понимал сейчас больше, чем раньше, а звонка все не было.

И я тревожился теперь не столько о том, что «зажал» чужую книгу, сколько просто о Рине. Вернее, не тревожился, а хотел встретиться… Но постепенно думал о ней все реже. Навалились школьные дела. А еще я попытался найти Стасика Барченко, сунулся в юношескую секцию фехтовальщиков, но там сообщили, что Вячеслав Барченко уехал из города совсем. Кажется, в Петрозаводск…

Я спросил, можно ли мне сюда записаться. Дядька в тугом белом жилете поводил по мне глазами и уклончиво сказал, что будет можно после зимних каникул. Если окажутся свободные места и появится тренер для новичков.

После каникул я в секцию не пошел, как-то остыл к этому делу. А книгу о параллельных мирах время от времени перечитывал (не подряд, а разные места на выбор). И думал иногда: «А может, она все-таки позвонит?.. А может, я и правда перепутал название?».

Вот такие дела вспомнились мне, когда Вермишата спросили о форме. И стало чуть грустно. Я встряхнулся и сказал, что пора домой.

— А вам я еще позвоню. Договорились?

— Ага! — вместе обрадовались они. И пошли меня провожать.

Соня вдруг осторожно спросила:

— Клим… а ты не мог бы взять Бумселя себе? У нас ему не будет житья. Бабка все время выгнать грозит.

Саньчик добавил:

— Когда тепло, он может жить на дворе. А зимой — куда его? Он же не северная собака…

Ничего себе подарочек!

Бумсель, конечно, славный пес, поиграть с таким, подурачиться — это приятно. Однако взваливать на себя обузу… Придется гулять с ним каждый день, кормить, возиться… Не так уж сильно я изменил свое отношение к собакам, чтобы заводить четвероногого друга на всю жизнь. Да и мама с папой что скажут…

— Понимаете… — начал я. — Мы скоро всей семьей уедем в отпуск, на машине. Надолго, наверно…

Конечно, у них сделались расстроенные лица. Я решил хоть немного смягчить свой отказ:

— Знаете что? Я поспрашиваю… у знакомых… Может быть, кому-то нужен такой пес…

Соня кивнула:

— Да. Ты поспрашивай. Вдруг…

А я почему-то подумал о Чибисе. Вдруг он поможет? Хотя бы советом…

Где живет Чибис, я знал только приблизительно. И его телефонного номера у меня не было. Я решил, что про «бумсельную проблему» расскажу ему в понедельник. Оно и к лучшему! Если разыскивать сейчас, нарочно, он, чего доброго, решит, что я набиваюсь ему в друзья или слишком интересуюсь его рогаткой…

Так я размышлял часа два — пока помогал маме пылесосить полы, а папе расставлять на стеллажах (десятый уже раз) его книги и журнальные подшивки. И все это время точило меня беспокойство: «А если вредная бабка Вермишат уже сегодня начнет прогонять Бумселя?». Но это беспокойство было снаружи. А под ним пряталось желание снова увидеть Чибиса. Зачем? А кто его знает! Будто могло случиться что-то неожиданное…

Я стал смотреть в телефонной памяти: какие номера ребят из нашего класса у меня есть? Оказалось, что лишь двоих — Бабаклары и Лельки Ермаковой.

Бабаклара не отозвался. Лелька не удивилась звонку.

— А, Клим! Наверно, опять задание не записал в дневник?

— Все я записал… Слушай, у тебя нет телефона Чибиса?

Она опять не удивилась:

— У меня нет. А ты позвони Белкиной. У нее все телефоны и адреса есть, она такая…

— Как ей звонить-то? У тебя есть номер?

— Есть, я даже наизусть помню…

Она продиктовала, я записал цифры на ладони, потом загнал их в мобильник. Облизывая ладонь, позвонил опять:

— Белкина, привет! Это Ермилкин…

— На-адо же! Не верю своему счастью!

— Дай мне телефон Чибиса… пожалуйста…

— С чего ты взял, что я его знаю?

— Натка, ну не будь занудой больше, чем ты есть! Дай…

— Если я зануда, звони своей Ермаковой!

— У нее нет… Ну, дай! Ты же не такая вредная, как притворяешься!

— С чего ты взял? — слегка растаяла она.

— Ну… вон какое яблоко вчера ему подарила!

— Да… Потому что он не такой противный, как некоторые…

— Вот и дай его номер. А я скажу ему, какая ты добрая…

— Больно надо… А зачем тебе его номер? Какие-то общие интересы завелись?

— Да тебе-то что!

— Я же любопытная… — хихикнула она. — И говори правду. Я сразу почую, если вранье…

— Хорошо. Говорю правду. Ты читала трагедию «Фауст» немецкого писателя Гёте?

— Чего-о?..

— Эх ты! — укорил я Белкину (хотя сам «Фауста» читал в отрывках и случайно — в «Хрестоматии по западной литературе», эта книжища сохранилась у мамы с институтских времен). — Ладно, слушай. Там говорится, как однажды к доктору Фаусту на улице привязался черный пудель. Потом оказалось, что это нечистая сила…

— К тебе, что ли, тоже привязался?

— Представь себе!

— Рыбак рыбака…

— Но он-то наоборот… «чистая сила». И надо его куда-то пристроить… Слушай, а может, тебе нужен песик?

— Еще чего! У нас дома черепаха и два попугая!