Бабочка на штанге - Владислав Крапивин

Я шел рядом с Чибисом, глядя то вокруг, то снова на самолет. Он висел у серого бугристого потолка. Я запоздало удивился: «Почему такой высокий потолок? Снаружи-то первый этаж выглядел совсем низким… Ну да, спустились в зал по нескольким ступенькам, но ведь совсем не намного… И ширина вокруг какая…»

Мы подошли к буфетной стойке. Сооружение со стеклянным прилавком, с разноцветными бутылками на боковых этажерках, с никелированными бачками и холодильниками. Позади прилавка громоздились могучие, сложенные друг на дружку бочки. На днищах чернели иностранные буквы.

За прилавком колдовал с фужерами рослый круглолицый дяденька в желтой косынке. Похожий на китайца.

— Здрасте, Липун, — почтительно сказал Чибис. (Или он сказал «Ли-Пун»? Наверно, так.) — Ян Яныч здесь?

Ли-Пун подбросил сразу три фужера, подхватил и осторожно поставил на стекло. И улыбнулся, как масляный блин. Заговорил тонко и весело:

— Здравствуй, залетный Чибис. Ян Яныч, конечно, здесь. Как он может быть не здесь, когда такой посетитель? — Обернулся к бочкам и закричал еще тоньше: — Ян, к тебе пришли!

Между бочками был узкий промежуток, из него выдвинулся к стойке человек по имени Ян.

Это был высокий и очень худой человек (наверно, я буду таким же, когда вырасту). Молодой еще. В сизой обвисшей футболке с крупной штопкой на животе. Из разношенного ворота торчала тонкая шея с кадыком. Впалые щеки были песочного цвета, глаза — с янтарным отсветом, клочкастые брови — с латунным блеском. И короткая стрижка была похожа на медную щетку. А на крупном носу сидело желтое родимое пятно размером с боб.

Широкие губы Яна Яныча насмешливо разъехались.

— Какой гость! Давно не виделись. Целых два дня…

— Здрасте, Ян Яныч, — спешно сказал Чибис.

— Привет и тебе, птица Чибис. Что скажешь?

Чибис взял меня за локоть:

— Это Клим…

Ян Янович скользнул по мне желтым взглядом:

— Привет и тебе, Клим… — Потом он опять уткнулся глазами в Чибиса. — А ты, друг мой, сегодня выглядишь непривычно…

Чибис переступил незагорелыми ногами.

— Дак лето же…

— Я не про наряд, — усмехнулся Ян Яныч. — Я про то, что нынче ты первый раз тут без сумки с добычей. Значит, по другому делу? Или просто в гости?.

— По делу, — вздохнул Чибис и взял меня за локоть покрепче. — Вот, у Клима дело… и у меня… Можно посоветоваться?

— А чего ж! — сразу отозвался Ян Яныч. — Пошли…

Он выбрался из-за стойки, как-то незаметно оказался между нами, обнял нас за плечи растопыренными пальцами и повел между столами. К дальней стене, где была неширокая арка.

За аркой оказался еще один зал, поменьше. Всего четыре стола, и посетителей немного — только трое мужчин в лиловых рубашках с погончиками (непонятно, что за форма). Один из них — грузный и седоватый — оглянулся:

— Яныч, мы у тебя застрянем до ночи. Векторы не совпадают, сопровождающий вельбот обмер на втором витке, ни туда и ни сюда. Холера его знает, почему…

— Застревайте, — на ходу согласился Ян Яныч (видимо, он был хозяин кафе). Потом оглянулся: — А может, поискать для вельбота стимулятор?

— Кабы знать, какой… — сказал в стол другой дядька с погончиками. — Сейчас вот как раз терзаем извилины…

— Ладно, удачи… — Ян Яныч шагнул дальше, подталкивая нас.

Мы оказались у крайнего стола, самого маленького из всех, но все равно обширного. С досок слетела и усвистала под потолок зеленая муха.

— С-скотина, — шепнул ей вслед Ян Яныч, а мне сказал:

— Не бойся, эта тварь не заразная…

Муха была противная, но слова хозяина кафе меня успокоили. Потому что в «Арцеулове» мне нравилось. Необычно все так, загадочно даже. Будто попал в таверну из приключенческой книжки. Самолет этот, странный разговор про застрявший вельбот, бочки с буквами, непонятно как разъехавшееся вширь пространство… Надо будет про все расспросить Чибиса…

Но сейчас — не до расспросов. Ян Яныч усадил нас на шершавую скамью, нагнулся над столом и с ходу спросил:

— Есть хотите?

Я понял, что хочу! Дома-то не успел заправиться, весь мой обед сегодня был — порция «вермишели быстрого реагирования» (причем уменьшенная в пользу малышей и Бумселя). А здесь так чудесно пахло. Я переглотнул. Чибис, однако, пробормотал:

— Да ну… у нас денег нет… У меня, по крайней мере.

Ян Яныч выпрямился — будто сильно вырос над столом. И спросил с высоты:

— Максим Чибисов, когда тебе последний раз драли уши?

— Никогда! — возмутился Чибис. — Ни уши, ни… вообще… — И хмыкнул: — Агнесса Константиновна против физических наказаний. У нее другие издевательские методы…

— Надо разъяснить ей, как она заблуждается… Ты что, всерьез думаешь, что мое заведение разорится, если накормлю двух отощавших отроков? И кризис пойдет на новый виток развития?

Чибис порозовел ушами и зацарапал кроссовкой под скамейкой. Ян Яныч громко сказал через плечо:

— Ли-Пун, кликни нам Шарнирчика!

Ли-Пун жалобно отозвался через арку:

— Ай, он капризничает! Спрятался за ящиками с пивом и не вылезает…

— Дай пинка!

Послышались возня и побрякиванье. Через минуту перед нами появился… появилось тощее металлическое существо с меня ростом. Что-то вроде гигантского муравья в красных футбольных трусах и белом передничке. На круглой вороненой голове блестели два длинных «марсианских» глаза, а вместо рта белел маленький овальный динамик. На сгибах тоненьких рук и ног (из дюралевых трубок!) блестели шары титановых суставов.

Видимо, это и был Шарнирчик.

Из динамика вылетел вполне живой детский голос — обиженный и тонкий:

— Ну, чё надо?

— Не груби, — сказал Ян Яныч. — Все и так устали от твоих фокусов…

— А потому что… обещали послать ко второму кольцу, а заставляют вкалывать в этой обжорке…

— Еще два слова — и отправлю жить на свалку…

— Два слова, два слова, два слова! — обрадовано выдал металлический мальчишка.

— Трепло!.. Принеси две порции куриных тефтелей. И мороженое. Тоже для двоих…

— А где «пожалуйста»? — ехидно напомнил Шарнирчик.

— Пож-жалуйста… и брысь!

Шарнирчик удалился независимой походкой.

Я, конечно, то моргал, то вытаращивал глаза. А когда Шарнирчик исчез, я пробормотал:

— Он кто? Робот?

Спросил я это у Чибиса, но ответил Ян Яныч.

— Вроде того. Неликвидный образец японской фирмы «Феррум-сакура». Списали за вредный характер… Токийская конвенция теперь запрещает разбирать обратно всяких железных оболтусов, их поэтому и распродают без контрактов. Ли-Пун раздобыл этого по дешевке…