Холостяки умирают одинокими - Эрл Стенли Гарднер

Я оборвал свой затяжной зевок прямо посередине ипереспросил:

— Что-о-о?

— Именно так. У меня трехлетний мальчик, которого я доверилахорошим людям.

— И Даулинг его отец?

— Да.

— Он признавал этот факт?

— Не знаю, какой смысл вы вкладываете в слово «признавал».Он никогда не отрицал этого факта, даже не пытался. По меньшей мере, при мне.

— Кто оплачивает расходы на ребенка?

— Даулинг. Он следит, чтобы деньги на мой счет поступалипервого числа каждого месяца.

— Это очень важно! — сказал я. — Как деньги переводились наваш счет?

— В виде вкладов.

— Ежу понятно. А вот кто подписывал чеки?

— На чеках стояли разные подписи. Но они были подтвержденыкак положено, и все такое. Поскольку лица, вносившие суммы, не претендовали наполучение денег с моего счета, банк принимал чеки беспрепятственно. Возможно,там испытывали по сему поводу любопытство, но никак это не показывали.

— И вы брали эти деньги на содержание мальчика?

— Да.

— От своего имени?

— Конечно, — подтвердила она. — Я сказала сыну, что его отецпогиб в автомобильной катастрофе. Мне пришлось сочинить целую историю.

— Боже мой! Вы оставили столько следов, что на вас выйдетпервый попавшийся любитель без малейшей квалификации следователя.

— Откуда мне было знать, что элементарные вещи станутследами!

— Ладно, перейдем к сути.

— Кое-что придется объяснить.

— Не стоит тратить время, — потребовал я, — давайте толькофакты. Объяснения подождут.

Без объяснений картина получится очень уж мрачная.

— Ваш ребенок родился вне брака, и вы не хотите, чтоб вокругэтого обстоятельства велись досужие пересуды. Верно?

— Совершенно верно, — вспыхнула она. — Многим ли на этойземле удается праведная жизнь? Многие ли подчиняются правилам, придуманным моралистами?

Эти правила перестают работать при первом же соприкосновениис действительностью.

— Ближе к делу, — остановил я ее.

— Я работала у мистера Даулинга. Его тянуло ко мне.

А меня к нему. Я очень ему сочувствовала.

— По какому поводу?

— У его жены было больное сердце. Ей противопоказаныэмоциональные переживания, даже самые легкие. Называть ее женой — сильноепреувеличение.

И женщиной тоже. Просто пациентка. Калека. Даулингуприходилось возиться с ней, как с ребенком. Ей нельзя было возражать, ее нельзябыло волновать, нельзя было жить нормальной человеческой жизнью, как живут мужс женой.

— И этот пробел он восполнил с вашей помощью?

— Не надо так, Дональд. На самом деле это было прекрасно…Пока не кончилось.

— Почему кончилось?

— Из-за моей беременности.

— Какую она сыграла роль?

— Он испугался, что жена узнает о нашей связи, и это ееубьет. Ее жизнь висела на волоске, и он проявлял столько заботливости, столькопреданности, столько благородства. Он готов был пожертвовать всем, чтобы спастиее.

— И пожертвовал вами.

— Если вам угодно, можете выбрать такую формулировку. Но яне допустила бы ничего другого. Он не мог развестись. Это прикончило бы ее. Онэто понимал, и я тоже.

— Что же произошло?

— Я ушла.

— Он предоставил вам необходимые средства?

— Предоставил, и я исчезла примерно на год. Когда явернулась… Что ж, я была далеко, а он, такой несчастный и одинокий…

— И ваше место заняла другая?

— У него появились новые интересы.

— Его жена умерла?

— Умерла за две недели до моего возвращения.

— Что дальше?

— Я не стала умолять, не стала ныть, не пыталась прибратьего к рукам угрозами. Подыскала новую работу и видела его совсем редко, толькокогда что-нибудь осложняло жизнь Герберта.

— Вы назвали сына Гербертом?

— Так пожелал отец.

— Как насчет сходства?

— Мальчик — точная копия своего отца, и с каждым днем всебольше.

— Даулинг видел его когда-нибудь?

— В том-то и дело. Сын считает мистера Даулинга своим дядей.Тот приезжал пару раз, а сходство настолько поразительное… Согласитесь, мистерДаулинг всегда на виду, и если бы разгорелся скандал… Это могло бы погубитьребенка.

— Полагаю, Даулинг обещал жениться на вас, если жена умрет?

— В то время он так и собирался поступить.

— А потом передумал?

— Передумал.

— И в последнее время о женитьбе даже не заикался?

— Совсем наоборот, — возразила она. — Несколько разпредлагал выйти за него замуж, но я отказывалась.

— Почему же?

— Считала, что им руководит чувство долга, а не любовь.

— У вас есть сын. В таких случаях больше заботятся оребенке.

— Знаю. Дальше так не могло продолжаться… В частности обэтом я и хотела с ним поговорить.

— И согласились на эту встречу?

— Да.

— Он собирался возобновить роман?

— Разумеется, нет. Между нами теперь нет ничего такого.

— Но он зарегистрировался в мотеле якобы с супругой.

— Понятное дело. Разве можно заявиться в мотель такогокласса для встречи с женщиной и не соблюсти хотя бы видимость приличий. Темболее теперь, когда недовольные акционеры намерены отобрать у мистера Даулингаконтроль над корпорацией.

— Тогда почему вы не встретились где-нибудь в городе и неприехали в мотель вместе?

— Он так и хотел, но мне пришлось задержаться.

Я позвонила в ресторан, где он ждал, и сказала, пусть едет вмотель, а я приеду позже.

— Вы приехали, и что же?

— Он был мертв.

— Вы уверены?

— Уверена. О, Дональд, это было ужасно!

— Говорите же!