Холостяки умирают одинокими - Эрл Стенли Гарднер
Шрифт:
Интервал:
— Благодарю свою счастливую звезду, что не зашла в контору,как собиралась: я, мол, миссис Палмер, не зарегистрировался ли здесь мой муж,мы решили здесь встретиться…
— Так, к администратору вы не обратились.
— Нет. Увидела машину мистера Даулинга возле номера 12,поставила свою рядом и открыла дверь.
— Без стука?
— Разумеется. Ведь я приехала в качестве жены. Значит,должна была распахнуть дверь и войти как хозяйка.
— Дверь была не заперта?
— Нет, как мы и договаривались.
— Итак, вы вошли в номер. Что дальше?
— Он лежал на полу. Его застрелили.
— Откуда вы знаете?
— Там была… О, Дональд, я больше не могу… — Она разрыдалась.
— Поберегите слезы, сестрица, — сказал я. — Уж такие-то вещия должен выяснить.
Там была… там была лужа крови и… и пулевое отверстие взаднем окне. Я подбежала, нагнулась над ним, коснулась руки и тотчас поняла: онмертв. Да и лицо у него было как у покойника — ошибиться невозможно.
— Свет в номере горел?
— Да.
— Ничего больше не заметили? Что-нибудь, что указывало бы напредыдущих визитеров?
— Ничего не заметила. Я испытала страшный шок, острейшеечувство потери… Как только я дотронулась до него, меня охватила паника. Яподумала о ребенке.
Разве я имею право втягивать его в скандальную историю?! Яхочу, чтобы он рос хорошим, послушным мальчиком, чтобы у него были друзья и егопринимали в приличных домах. Одно дело, когда парень потерял отца из-заавтомобильной катастрофы… А если вдруг обнаружится, что он внебрачное дитя, чтоотца его убили…
О, эта отметина останется на всю жизнь. Друзья отвернутся.Он станет жертвой одиночества, насмешек, презрения. О, дети умеют бытьжестокими.
Вернемся пока к мотелю. Как вы поступили дальше?
— Я не могла оставить его как есть. Я опустила штору. Чтобывсе, кому не лень, не пялили на него глаза.
Я задумчиво разглядывал ее.
— И чтобы никто не увидел, как вы обыскиваете труп.
— Я не обыскивала труп.
— И можете это доказать?
— Нет… Разве что дать честное слово.
— Что дальше?
— Я… я убежала в диком смятении. Развернула автомобиль ипомчалась к воротам.
— Вас кто-нибудь видел?
— Когда я покидала мотель, навстречу выехала какая-томашина. На мгновение свет ее фар ослепил меня.
Наверное, это были вы.
— Да, — подтвердил я.
— А вас чем привлек мотель?
— Я следил за Даулингом.
— О, — произнесла она слабеющим голосом, — значит, васкто-то нанял следить за Даулингом?
— Не совсем так. Меня подрядили проделать кое-какиеоперации, и я счел необходимым установить слежку за Даулингом.
— И как долго вы за ним следили?
— Один вечер — нынешний.
— Тогда вам должно быть понятно, что он чрезвычайно… Ну, чтоон несчастен. Он зависит от женщины, которая буквально держит его на крючке. Онсвязался с ней, пока не было меня, и сейчас… сейчас он на крючке.
— Откуда у нее такая власть над ним?
— О, она демон. Соблазнительный, беспощадный, злобный. У неесохранились копии гостиничных квитанций и его письма, магнитофонные записи —сделанные тайком, разумеется… Несколько раз он брал ее в Мексику, иногда онипересекали границу нелегально.
— Шантаж, — заключил я.
— Утонченнейшая его разновидность. Видите ли, он находится…находился в таком положении, что просто не мог поставить под удар своюрепутацию в глазах компании. Известно ли вам, что его втянули в борьбу законтроль над компанией? Конкуренты все время пытаются подорвать доверие к немуакционеров и перехватить власть.
— А в чем заключаются интересы конкурентов и кто они, этиконкуренты?
— Он очень старательно избегал разговоров на эту тему, номне кажется…
— Ну-ка, ну-ка! — подстегнул я ее.
— Я иногда спрашиваю себя, не Карсон ли это?
— Карсон способен на такое?
— Бизнес есть бизнес, — сказала она.
— Но вы не уверены, что это Карсон?
— Нет.
— Видимо, вы не раз встречались с Даулингом и обсуждалинекоторые его личные проблемы в подробностях.
— Он любил откровенничать со мной. Не сомневаюсь,необходимость расстаться со мной была трагедией его жизни. Он сказал однажды,что после моего отъезда неделями не мог смотреть на женщин, ну а потом… Он женастоящий мужчина… и, конечно, неизбежное случилось. Эта женщина оказаласьвесьма сообразительной.
Он был так одинок. Она мигом оценила ситуацию и запустила внего свои когти… О таком человеке трудно рассказывать. Он постоянно испытывалэмоциональное беспокойство. Мы всегда были очень близки друг другу, и многиеего беды происходили из-за того, что он попытался найти этой близости замену.
— Что ж, — подытожил я, — он обрел эмоциональный покой. Этаженщина не дала ему уйти от ее когтей.
Она кивнула.
— Кто она?
— Уместны ли здесь имена? Я не вправе злоупотреблять егодоверием.
— Не будьте ребенком, — возразил я, — человека ведь нет вживых.
Моя сентенция буквально сразила ее наповал. Рассказывая оДаулинге, она так была поглощена излагаемыми фактами и их отношениями, что,казалось, забыла о самом непреложном факте: его больше нет в живых.
У нее перехватило дыхание, на глазах выступили слезы.
— Успокойтесь, — попросил я, — для слез нет времени… Кто этаженщина, которая запустила в Даулинга когти?
— Ее зовут Бернис Клинтон.
Я с минуту дегустировал информацию.
— Не знаете, где она живет?
— Нет. Он никогда об этом не говорил, но я знаю, он еесодержал. Он снимал для нее квартиру. А запросы и вкусы у нее отчаянные.
— Потом он перестал оплачивать квартиру?
— Продолжает и поныне, хотя страстно мечтает освободиться.
— Почему?
— А почему всякий мужчина сперва лезет в ярмо, а потом восне видит, как бы ярмо сбросить? Даулинг видел в ней мое отражение, и она этозаблуждение всячески поддерживала, совсем вскружила ему голову.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!