Пустой - Александр Васильевич Кормильцев

из раскрытого чемодана-пасти. В обычной ситуации меня наверняка бы стошнило от подобного букета ощущений, но ситуация обычной не была, так что обошлось. Да и сложно представить обычную ситуацию, в которой могло такое произойти. Пасть твари снова клацнула рядом с моим носом, но дотянуться до лица не сумела. Мешали жерди, между которыми и попытался протиснуть свою морду кусач.

Очень хотелось отвести голову назад, но затылок упирался в упругую травяную кочку, ощущение было словно в плотную подушку уткнулся. Вообще, тело будто лежало на мягком пушистом ковре, не будь сверху придавлен тяжелым грузом, с удовольствием бы здесь повалялся. Но и сейчас можно поблагодарить заросший травой пустырь за то, что смягчил падение, самортизировал припечатанное тушей тело, избавив от риска тяжелых увечий.

Конечно, давившая в нескольких местах выступами и неровностями воротина создавала неприятные ощущения, в некоторых местах даже очень болезненные. Но, если бы при этом лежал на твердой, утоптанной земле, все оказалось бы гораздо хуже. А так, развалился на мягкой травке, сверху накрыт твердым ортопедическим матрасиком, улучшающим кровообращение и поднимающим аппетит. Сверху на матрасике, для усиления лечебных эффектов, расположилась очаровательная массажистка, шепчущая на ухо разные приятные глупости. Благодать!

Хотя, если без шуток, спасибо бородокосому за совет с воротиной, очень выручил! Без нее я вряд ли был сейчас жив. Пускай прижатый к земле тяжестью и неспособный совершать какие-то активные действия, но главное, что не растерзанный в клочья тварью.

Кстати о подвижности, хоть тело и было обездвижено, некоторые конечности имели частичную свободу. В частности, левая нога и правая рука. От ноги проку было не особо много, а рукой можно было что-нибудь предпринять, при желании. С левой рукой было сложнее, во-первых, она была придавлена сверху и прижата к телу, да так основательно, что даже пошевелить не получалось. Во-вторых, в ней было зажато древко рогатины. Проследив за ним сквозь щели в воротине, очень удивился, обнаружив острие рогатины воткнувшимся в сгиб локтя здоровой лапы кусача. Словно исполинская игла от шприца, чтобы кровь на анализ у твари взять. Да уж, нашел время, чтобы в больничку поиграть…

Главное, что совершенно не помнил, когда успел насадить руку чудовища на рогатину. Скорее всего, оно само насадилось, когда снесло и подмяло под себя воротину и меня заодно. Теперь понятно, почему тварь не предпринимает особо активных действий своей основной лапой. Конечно, совсем уж бездеятельной она не была, скребла насаженной на острие лапой по жердям воротины, но не слишком сильно. Наверное, что-то там в руке удалось повредить, чему нельзя не радоваться. Считай, вывел из строя основное оружие твари, неизвестно, надолго ли, и насколько серьёзны повреждения, но это большущий плюс в уравнении, итогом которого будет моя жизнь. Своей второй рукой тварь тоже не бездействовала, трясла воротину, лупила по ней сверху, но добраться до моего драгоценного тела пока так и не смогла.

Только подумал о своей неуязвимости, и тут же чуть не поплатился за не очень уместные в данной ситуации мысли. Причём поплатится мог собственным носом, до которого кусач пытался дотянуться зубами. И дотянулся бы, не отведи я голову набок и в сторону, в итоге тварь заклацала зубами у самого уха, обжигая кожу горячим дыханием. Что теперь делать я не представлял. Ещё дальше отодвигать голову невозможно, она и так оттянута на максимум, аж шея заболела от напряжения.

Где же этот лучник бородатый?! За то время, что я валяюсь, прижатый воротиной и скачущей по ней тварью, с его скоростью стрельбы, можно было кусача в дикобраза превратить. Но что-то, видимо, у него не ладится. Конечно за грохотом, скрежетом и урчанием твари я мог не расслышать хлопанья тетивы и звуков летящих стрел. Но тот факт, что чудовище продолжает довольно резво двигаться, приводит к выводу, что своей цели стрелок не добился. Хотя так уверенно говорил, что на спине у твари больше уязвимых мест, и он ее враз угомонит. Делать нечего, придётся и дальше тянуть время, надеясь, что бородокосый все же соизволит выполнить обещанное.

Пока вспоминал про лучника, не переставал шарить единственной свободной рукой, в надежде найти хоть что-нибудь, чем можно было ткнуть в морду твари. Не покалечить, а хотя бы отогнать чуть дальше от своей головы. Что именно попадалось в руку, видеть не мог, так что поиск происходил исключительно на ощупь.

В основном пальцы натыкались на бесполезные щепки и прочий мусор, но под конец обследования доступного пространства нащупал, наконец, что-то посерьёзнее. Обследовав тщательнее массивный вытянутый предмет, опознал в нем полено. Это, конечно, не меч-кладенец и даже не кухонный нож, но, как уже успел убедиться, можно обломанной деревяшкой лапу чудовища пригвоздить. Так что не стал крутить носом, потянул полешко поближе.

Пальцы покрепче обхватили шероховатую поверхность, вытянул руку в более удобную позицию и толкнул тупым концом в морду твари. Надеялся, что тварь отпрянет или, хотя-бы, голову отведет в сторону. Но, видимо, кусач не посчитал опасностью летящее в морду полено, продолжая тянуться вперед урчащей разевающейся пастью. В нее и попало полено, причём залетело так далеко, что я едва успел отдернуть пальцы из-под смыкающихся челюстей.

Зубы погрузились в дерево, прошли через кору, сминая верхние слои древесины, но дальше дело не пошло. Перекусить с первого раза полено, толщиной с руку взрослого мужчины твари не удалось. Да и не мудрено, все же это была на совесть просохшая береза, крепкая и упругая, такая и хорошей ножовке легко не поддаётся. А у кусача, насколько я успел рассмотреть, зубы были ближе к человеческим, хотя в разы больше по размеру и количеству, но заметно уступали по остроте тем же зубьям пилы. Такими подобное полешко придётся усердно грызть, прежде чем доберешься до сердцевины.

Тиски челюстей разошлись и вновь сомкнулись, дробя и раздавливая дерево, но серьёзных успехов в перекусывании полена не достигли. Из-под зубищ сыпались опилки и мелкие щепки прямо мне на лицо, а я щурил глаза и с ужасом представлял, что было бы с моими пальцами, не успей я вовремя отдернуть их из-под этой дробилки.

Тварь усердно работала своим челюстным аппаратом, но дерево не собиралось так быстро сдаваться. Вытолкнуть обратно из пасти ненавистную деревяшку, видимо, тоже не получалось. Чудовище раскрывало рот на всю ширину, мотало головой из стороны в сторону, но это тоже не помогало. Наверное, полено зацепилось сучком или расщепленным зубами краем уперлось куда-то, но итог был один — полено в пасти засело крепко.

Я заулыбался, несмотря на совершенно неподходящий для веселья момент.