Семь - Юлия Резник

Я пожал плечами:

— Тогда я тебя подброшу до дома. Там и поговорим.

Молча мы спустились в подземный паркинг, молча устроились в кресле и пристегнулись.

— Выкладывай…

— Ты уверен в своей системе безопасности? Тебя не пасут?

— Я отключу бортовой компьютер и поведу вручную. Выкладывай все, что тебе известно.

— Как я уже говорила, несколько лет своей жизни я посвятила вопросу изучения причин бесплодия людей, рожденных от доноров. Мне стало интересно, почему они стали Пустыми, в то время как Избранные, напротив, в полном объеме восстановили репродуктивную функцию. Объективных причин для этого не существовало. На тот момент и те, и другие жили примерно в одинаковых условиях. В схожей среде обитания, при одинаковом доступе ко всем благам цивилизации. Ты представить себе не можешь, сколько информации я перелопатила, сколько людей опросила, сколько научных трудов подняла. И знаешь, что меня насторожило практически сразу же? Этим вопросом задалась только я. Ученым, как оказалось, не до этого. Ни одной приличной научной работы за последние десять лет. Ни одной. Можешь в это поверить? Нет, под влиянием общественности гранды на соответствующие исследования раздаются направо и налево, вот только результат у них нулевой. Как будто кто-то делал все, чтобы ученые не докопались до истинных причин происходящего. Более-менее глобально этот вопрос изучался только в середине прошлого века, когда человечество впервые столкнулось с бесплодием настолько угрожающих масштабов. Тогда еще не было деления на Избранных и Пустых, и дети, зачатые от донора, рождались абсолютно здоровыми…

Анна замолчала и отвернулась к окну. Мимо пролетали огни мегаполиса, свет фонарей, освещающих автостраду, лизал темные стекла машины. Я не был уверен в том, что хочу услышать рассказ Анны. Что-то мне подсказывало, что ничего нового я не узнаю. Совсем недавно нечто похожее на меня вывалил Ной, и я до сих пор не понимал, что мне делать с полученной информацией. У меня не было доказательств… Я сидел в штабе и скрупулёзно перелопачивал всю доступную информацию, но… Не находил никаких зацепок. Ни одного факта, который бы доказывал наличие заговора.

— Это случилось ровно тридцать лет назад. За три года до моего рождения. Как будто кто-то выключил тумблер, или отдал команду… Это не похоже ни на одну известную генную мутацию. Ни на одну…

Интересно, если я скажу, что Свободные роют в том же направлении, она сильно удивится? Что… если… я… ей… скажу?

— Анна… Я понял. Ты считаешь, что все неспроста. Ты кого-нибудь подозреваешь? И, если да, то в чем?

— Совершенно определенно в этом замешаны Президент, верховный главнокомандующий, ряд министров и руководство крупных фармакологических корпораций. Частично вовлечены все Избранные. Бесплодные Избранные — так точно. Не думаю, что они осознают масштабы проблемы, просто не хотят лишаться своего статуса, и поэтому тайком обращаются к донорам, тем самым поддерживая идею собственной исключительности.

— К донорам тайком не обратишься, — парировал я, — этот процесс находится под контролем Министерства здравоохранения Конфедерации, все обращения фиксируются. К тому же я так и не понял, в чем ты их обвиняешь?

Анна рассмеялась. Однако веселья в ее смехе не было. Только горечь. Горечь, и что-то еще… Я не мог разобрать, что.

— Не слишком ли вы наивны, генерал? Мы говорим о геноциде, масштабов которого человечество еще даже не осознало. Ты думаешь, его вершители не нашли способ обмануть систему? Думаешь, криобанки взрывают Свободные?

— Кто же, если не они?

— Те, кому нужно замести следы незаконного использования отданного на хранение биоматериала.

— Руководству криобанков?

— Да. Я долго над этим думала, и вывод напрашивается сам собой. Впрочем, доказательств у меня нет.

Я кивнул головой. Скорее всего, в этом вопросе Анна ошибалась. Я лично поймал Ноя на горячем. Совершенно определенно, за взрывами криобанков стояли Свободные. Ной этого не отрицал…

— Почему ты решила, что приемный отец Мата знал что-то?

— Я брала у него интервью. Поначалу он был не слишком разговорчивым и пуганым… Примерно так же себя вел и Мат. Наш разговор проходил вполне себе прозаично. Ничего нового я для себя не узнала, хотя собеседником он был неплохим. Рассказывал интересно. Но потом… Потом что-то случилось. Грег позвонил мне ночью… Его голос был очень взволнованным, мужчина сказал, что у него есть важные документы, способные разоблачить многих влиятельных людей. Мы назначили встречу, но он не пришел… А потом в новостях мелькнула информация, что Грег умер.

Я задумчиво потер бровь:

— Думаешь, его убрали?

— Не сомневаюсь, — хмыкнула Анна.

— Какого рода информацией он мог обладать?

— Грег был ученым с мировым именем. Думаю, он каким-то образом докопался до истины. Не знаю, как… Возможно, ему что-то стало известно в процессе других исследований. Ты ведь в курсе, так бывает, ищешь одно — находишь совершенно другое. Как Колумб, который искал путь в Индию, а открыл Америку…

— Допустим… Только с чего ты взяла, что Мат в курсе происходящего?

— Да он же пуганый! Ты сам видел… Парень собственной тени боится…

— Это не доказательство, — справедливо заметил я.

— Возможно… — отвернулась к окну Анна, — черт! Мы были так близко… Так близко! Твою ж мать… И это еще Ной не в курсе событий!

— А ему что? Сейчас Ноя волнует исключительно Кайя…

— Но это ведь звенья одной цепи, Яков! Как ты не понимаешь?! Не искалечь нас правительство, никому бы и в голову не пришло похищать женщин только лишь для того, чтобы превратить их в поставщиков яйцеклеток! Не решив одной проблемы, мы не сможем решить другую! И Ной может головой о стены биться, но никто ему не даст гарантию, что это не повторится, скажем, с его дочерью!

Ее слова были справедливы. Наверное, да…

— Что ты предлагаешь, Анна? Не ты ли еще совсем недавно не хотела марать в этом руки, опасаясь за свою жизнь?

Девушка опустила голову. Я свернул в узкий проулок и припарковался у ее дома.

— Тебе есть, что терять? — наконец спросила она, тем самым выбивая кислород из моих легких.

— Да. Мне есть…

— Она может тебя даже не вспомнить, Яков… Ты ведь знаешь, обо всех рисках трансплантации мозга…

Анна знала, куда бить. Я не ожидал от нее подобной жестокости.

— Поэтому мы так серьезно относимся к вопросу выбора донора, — ответил я, выходя из машины. Распахивая дверь перед девушкой, я меньше всего думал о правилах приличия. Мною двигало совершенно другое. Я хотел, чтобы она поскорее убралась.

— Пойми… Всем нам… всем тем, кто борется с системой… нужен лидер. Я допускаю, что тебе сейчас не до спасения мира, но… Я не вижу другого человека, кто мог бы взять эту функцию на себя. Ты обладаешь необходимыми знаниями и подготовкой… Вокруг твоей героической личности могут объединиться миллионы людей.