Пройти чистилище - Чингиз Абдуллаев

Они замолчали.

— Зачем вы приехали? — неожиданно спросила она.

— Увидеть вас, — он отвечал предельно искренне, — я прилетелвсего на один день.

— Для этого нужно было лететь через весь штат? — она умелазадавать прямые вопросы.

— Чтобы увидеть вас — да.

Она достала сигареты, вытащила одну, щелкнула зажигалкой,затянулась.

— Я же говорила вам, что Марта была моей подругой.

— А я говорил, что все равно приеду.

— Это ничего не меняет, — возразила она.

— Мне нужно было обязательно с вами поговорить.

— Мистер Кемаль, в моем возрасте и положении смешновыглядеть распутной девицей, отбивающей супруга у лучшей подруги.

— Миссис Лурье, мне абсолютно все равно, какое у васположение и сколько вам лет. Я даже знаю, что меньше, чем мне. А я считаю себядо сих пор достаточно молодым человеком.

— Я не сказала, что я старая, — сразу парировала она.

— А я так и не говорил.

Официант принес еще два каких-то блюда и расставил передними.

Но они не смотрели на еду.

— Мне уже тридцать пять, — сказала Сандра, — мистер Кемаль,судя по активности моей дочери, я скоро могу стать бабушкой, — она нашла в себесилы усмехнуться, — думаю вы понимаете, что между нами ничего не может быть.

— Я собираюсь разводиться с Мартой, — внезапно сказал он,впервые четко осознавая, насколько назрела такая необходимость.

— Надеюсь, не из-за меня?

— Нет. У нас с ней не сложились отношения.

— И давно вы решили?

— Недавно.

Она взяла свой бокале вином.

— Наш разговор похож на некий торг, — сказала она, — ноничего не получится, мистер Кемаль. Вам нужно возвращаться в Хьюстон.

— У меня нет шансов?

— Ни единого. Благодарю вас, но… поймите меня правильно.Есть вещи, через которые я просто не могу переступать. Это не в моих правилах.А я не люблю нарушать собственных правил.

— Понимаю, — сказал он, — я все равно вернусь завтра вТехас. А сегодня можно пригласить вас на танец?

— Конечно, — она раздавила сигарету в пепельнице, — идемтетанцевать.

И легко поднялась с места. Обед так и стоял нетронутым настоле. Они танцевали молча, несколько отстраненно друг от друга. Потом ониговорили о качких-то незначительных вещах, но к главной теме своей встречи невозвращались. Через полтора часа, когда начало уже темнеть, она отвезла его вотель.

— Надеюсь, вы поняли правильно мои мотивы, мистер Кемаль, —невозмутимо сказала Сандра, глядя перед собой.

— Я постарался их понять, — вздохнул он, выхода из машины, —всего вам хорошего, Сандра.

— До свидания, мистер Кемаль.

Она уехала, не оглянувшись. Он стоял и смотрел, как ееавтомобиль исчезает вдали. Потом повернулся и пошел в отель. Но в номер неподнялся. Зайдя в бар, он попросил налить ему двойную порцию виски. И когдабармен поставил перед ним стакан, он долго и мрачно смотрел на него. Затем,расплатившись, пошел наверх, так и не дотронувшись до виски.

В эту ночь Сандра не спала. Стоя у окна, она смотрела назвезды. Никто не мог видеть ее лица, но если бы даже увидел, никто бы неповерил увиденному. Она плакала. Нет, она плакала не из-за приехавшегосимпатичного незнакомца, оказавшегося мужем ее подруги. Она плакала, вспоминаясобственного мужа, так нелепо погибшего два года назад. Ей казалось, чтосегодня она впервые изменила памяти покойного супруга, словно они с Кемалемсделали сегодня нечто недостойное, позорящее их обоих.

А он также стоял у окна и мрачно смотрел вниз. Ему казалось,что проклятье его профессии налагает на него определенные обязательства и онпросто не имеет права вести себя как безрассудный юнец. Ему казалось, чтонастоящий Кемаль Аслан должен был просто позвонить Сандре и отправиться к ней.Невзирая на ее отказ. Рискуя вызвать грандиозный скандал, тем более неприятный,что Сандра Лурье была второй фигурой этого огромного штата.

Но подполковник госбезопасности, сотрудник Первого ГлавногоУправления КГБ СССР Амир Караев просто не имел права на скандал. И он стоял уокна, сцепив зубы от бессилия. Временами ему было трудно отделить собственныепоступки от поступков Кемаля Аслана, а временами он с удивлением наблюдал заповедением своего «двойника», словно открывая в нем все новые и новые стороныхарактера, прежде ему неизвестные.

Словно тяжелая кома, отнявшая сознание у подлинного КемаляАслана, частично передалась и ему, и он, потеряв некоторую часть собственнойпамяти, получил в качестве компенсации память человека, за которого он жил.Иногда он даже путался, не зная, где подлинные факты его биографии, а гдепридуманные по легенде в Комитете государственной безопасности. Но чувства кСандре были настоящими, и он это с ужасом осознавал.

Утром следующего дня он улетел в Хьюстон. В самолете онсумел заснуть и ему приснился… Кемаль Аслан, которого он впервые увидел всофийской больнице.

Сначала его привезли в маленький городок с таким смешным названиемЕлин-Пелин. Вместе с ним в Болгарию прилетели несколько сотрудников восьмого иодиннадцатого отделов ПГУ. Если специалисты восьмого отдела проводили отработкипо дальнейшей переправке будущего «Кемаля Аслана» в Турцию, то сотрудникиодиннадцатого отдела, занимавшиеся контактами с социалистическими странами,отрабатывали легенду Кемаля Аслана, прожившего в Болгарии двадцать лет.

Им повезло даже больше, чем они предполагали. Из небольшогогородка в Софию на учебу Кемаль Аслан уехал в семнадцать лет и затем лишьнесколько раз приезжал сюда повидать свою мать. После смерти матери он здесьбольше не появлялся, а близких родственников у них не было. Поэтому многие изтех, с кем Кемаль рос и ходил в школу не помнили своего бывшего одноклассника.

Его водили по городку, знакомя с местнымидостопримечательностями и наиболее известными местами. Ему рассказывали местныелегенды и слухи, вспоминали истории, происшедшие с жителями городка впятидесятые-шестидесятые годы. Нашли даже бывшего школьного учителя Кемаля,который охотно рассказывал о своем бывшем ученике.

Вместе с группой Кемаля прилетел подполковник Трапаков,отвечавший за подготовку и переброску агента в Турцию. Он и привез с собойпрофессионального гримера КГБ, который каждый утро гримировал старшеголейтенанта Амира Караева, превращая его в уже пожилого лысоватого человека скрасными, слезящимися глазами. Последнее достигалось путем наложенияспециальных линз и было наиболее убедительным штрихом во всем облике Караева.Сотрудники научно-исследовательского института КГБ еще задолго до коммерческогоосвоения линз научились готовить их на довольно приличном уровне.