Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход - Сергей Анатольевич Шаповалов

служивший секретарем еще Филиппу. Человек без нервов. Никогда ни на кого не повышал голос, но подчиненных своих держал в строгости. Он обладал отличной памятью, и в любой момент мог доложить Александру о запасах продовольствия, оружия, состояние казны, о наличии боевых коней или скота на мясо. Александр очень ценил талант Евмена. Тыл – важнейшая составляющая армии в далеком походе.

Гетайры не всегда ехали верхом. Чтобы сберечь лошадей, частенько спешивались и шли рядом. Боевой конь – не средство для передвижения. В бою он нужен свежий, с целыми ногами и с не стертым хребтом.

Однажды рядом с Исменом оказался сигнальщик. Вместо оружия сигнальщик держал длинную медную трубу.

Клит обернулся и крикнул сигнальщику:

– Командира агреан, Атала, требует к себе гегемон.

– Вызываю, – ответил сигнальщик.

– А как ты это сделаешь? – заинтересовался Исмен.

– Как обычно, – усмехнулся сигнальщик и пояснил: – У каждого подразделения свои позывные. Вот, слушай, сейчас я взываю к агреанам.

Он приложил трубу к губам и три раза отрывисто прогудел.

Далеко впереди послышался ответный вой.

– Слышал? Сигнал приняли. Сейчас я передам приказание, командиру явиться к гегемону.

Сигнальщик прогудел несколько раз, меняя тембр и продолжительность сигнала. Опять впереди ему ответили.

– Вот так управляется армия, – сказал довольный сигнальщик. – Представь, если в бою надо отдать команду с одного фланга на другой. Пока посыльный с приказом будет добираться до нужного подразделения, ситуация на поле боя может поменяться. А приказ уже не отменить. Но с помощью сигнальщиков можно мгновенно передать приказ об атаке, развернуть армию в нужном направлении, перестроить, призвать резерв на помощь.

Дорога становилась шире, горы отступали, открывая плодородные долины Финикии. Александр приказал подтянуться отставшим подразделениям. Гитайрам разрешил сесть на коней.

– Гегемон доверил тебе великую честь. – Клит передал Исмену большой круглый аспис. То был не просто щит. На его поверхности разворачивалась целая картина мира. Верхняя часть изображала небосвод, по которому плыло золотое солнце, а за ним месяц, искрились звезды. Внизу земля: горы, долины, города, пастбища. В одном городе люди веселились: играли музыканты, танцоры держались за руки, водя хоровод. Другой город осаждали захватчики. Барельеф искусно выполнен из меди, золота и белого олова.

– Что это? – изумился Исмен.

– Щит самого Ахилла. Александр взял его в храме, что стоит возле разрушенной Трои.

– Но его делал не оружейник, а ювелир.

– По преданию, сам Гефест26 выковал этот аспис, – важно произнес Клит.

– Неужели, сам бог кузнечного дела изготовил щит для воина? – усомнился Исмен.

– Так, Ахилл – не просто воин. Хоть отцом ему приходился правитель миримодян, Пелей, зато матерью была морская богиня Фетида27. Она заранее знала, какие испытания ждут ее сына. Втайне от отца, Фетида отнесла маленького Ахилла в глубокую пещеру, туда, где протекает Стикс. Окунула малыша в священные воды, отчего тело его стало неуязвимо. Единственным слабым местом осталась пятка, за которую Фетида держала Ахилла. Потом, при штурме Трои, Парис убил героя, попав ему в ногу. Времена далекие. Линаторексов тогда не носили. Герои предпочитали сражаться обнаженными. Вся защита – шлем и гоплон. А мышцы Ахилла во время боя становились бронзовыми. Множество копий сломалось о его тело, сотни мечей затупилось, – пятка подвела. Говорят, после его гибели шлем достался Одиссею, а щит и копис товарищи Ахилла возложили на алтарь, в храме Зевса у Трои. Александр, как попал в Азию, сразу же воздал почести своему предку, совершив бег с факелом вокруг его могилы. В храме забрал оружие Ахилла, а на алтарь возложил свое.

* * *

Передовые отряды неожиданно появились у финикийского города Арада, нагнав на жителей жуткую панику. Не ждали здесь врага. Думали, что война идет где-то далеко за горами, возле Дамасска. И город защищать некому: почти все корабли с воинами нанял Мемнон, а потом и Фарнабаз для захвата островов.

Александр не спешил идти на штурм, хотя мог взять город с первого же приступа. Но он решил еще больше запугать горожан. Приказал разбить лагерь вблизи стен, да шатры расставить пошире, чтобы стан казался огромным. На виду у дрожавших от страха горожан, провел войсковой смотр с маневрами.

После столь грандиозного зрелища отцы города тотчас же поспешили открыть ворота и предстать перед Александром. Они появились в дорогих пурпурных одеждах до самой земли, в высоких головных уборах, холеные, с накладными завитыми бородами. Шли пешком, не посмели выехать на колесницах. В знак покорности лбы повязали красными лентами. Отцы города преподнесли щедрые дары в знак покорности. Гегемон принял их и пообещал не причинять зла жителям Арада, если город признает его покровительство и впустит небольшой гарнизон. Олигархи с облегчением выдохнули. В Финикии уже знали, что бывает, когда Александру оказывают сопротивление; слышали о развалинах, оставшихся от Милета и Галикарнаса, помнили участь разрушенных Фив.

А через несколько дней у шатра гегемона уже толпились важные посланники из Библа, Триполиса, Берита, Сидона, Акко. Не было среди них только послов самого могущественного города финикийского побережья – Тира. Дипломаты из Сидона заверяли Александра, что встречают его, как освободителя. Именно свободолюбивые сидонцы, недавно поднявшие восстание против персов, были жестоко наказаны. Проклятый Тир обещал помощи, но предал их.

Александр прибывал в хорошем расположении духа и устроил праздник в честь финикийских послов. Друзьям своим он сказал:

– Надеюсь взять Финикию малой кровью. Городами правят торгаши – самый гнусный народец на земле. Алчность живет в их черных сердцах. Они ненавидят друг друга, поэтому не будут помогать, если какой-нибудь город вздумает мне сопротивляться. Да и не посмеет никто. Надеюсь без потерь дойти до Айгюптоса.

Но надежды его не оправдались. Наконец прибыли послы из Тира. Александр нахмурился, не увидев красные повязки на их головах. Держались посланники надменно, гордо, едва склонили головы перед гегемоном. В подарок поднесли Александру тяжеленный золотой венок. Гефестион взвесил венок на руках и криво ухмыльнулся.

– Если я его надену, то сломаю шею, – посмеялся Александр. – Что вы надеялись выразить этим подарком?

– То, что наш город самый богатый и самый могущественный в Финикии, – с достоинством ответили посланники.

– Почту за честь: принять у вас этот неподъемный дар, – не очень радостно поблагодарил их Александр. – В знак уважения к вашему городу, я хотел бы совершить жертвоприношение покровителю Тира, богу Мелькарту28, коего мы зовем Гераклом Тирским. А всем известно, что Геракл доводится мне предком по отцовской линии. Я желаю с сотней своих товарищей прибыть в храм через несколько дней и совершить жертвоприношение.

Послы переглянулись. Старший вежливо ответил:

– Мы восхищены и обрадованы твоим рвением ублажить всемогущего Мелькарта,