Саур-Могила. Военные дневники (сборник) - Андрей Пальваль

– Защита. От волонтёров. Бронежилет с облегчёнными полимерными плитами. Французская кевларовая каска с камуфляжным покрытием. Наколенники, налокотники.

– Форма. Бундес, сэконд-хенд. От волонтёров. Термофутболка влагоотводящая и беспалые тактические перчатки. Тоже от волонтёров. Их дали ещё в ХНП, когда мы только митинги охраняли.

– Мультитул «Leatherman» и бинокль – подарок от коллег с работы перед уходом в АТО.

– Ну и ещё много чего самокупленного: тактические очки ESS, трекинговые ботинки (фетиш ещё тот, судя по цене, но мой голеностоп с травмированными связками держали хорошо), штурмовой рюкзак с гидратором, каримат «Мил-тэк», бафка «X-Tech».

В принципе, если посмотреть со стороны и не приглядываться, то могли сойти за натовских наёмников, когда были в полной амуниции.

Выезжали на двух машинах – бронированном «уазике» и «Мицубиси L200». Это был личный автомобиль диверсанта Альберта. За рулём L200 был «майор Вихрь», рядом сидел полковник Гордейчук, который вернулся с Саур-Могилы. Сзади на пассажирских местах – «Сокол» и я. В кузове – ещё четыре бойца («Бродяга», «Бобёр», «Узбек» и «Ворон»). В «уазике» ехали снайперы – «Славута» с «Охотником» и «Монах» с «Лисом».

Доехали по дуге до Дебальцева, там нас предупредили об активности вражеской ДРГ – они обстреливали из миномёта дорогу между Дебальцевом и Углегорском. До Углегорска ехали с автоматами наготове и с открытыми окнами.

В Углегорске нашли крайний блокпост. «Вихрь» и «Сумрак» отправились обратно в Краматорск. А мы расположились под деревьями и распаковали сухпайки, чтобы поужинать перед выходом.

Был сухой и тёплый вечер 14 августа – день рождения «Славуты». И, хотя я соблюдал сухой закон, тут пришлось сделать исключение. За его здоровье два глотка вина сделал – каюсь. После ужина засунул в рюкзак один пакет сухпайка – дневной рацион, полторалитровую и литровую бутылку воды (ещё литр был в гидраторе). Потом я понял, насколько это было неразумно. Воды надо брать больше. А сухпайки, в поход на пару дней, надо распаковывать и вытаскивать из них только то, что мало весит, например стикеры с мёдом. Рюкзак и снаряжение получились тяжёлыми. Пока сидел, разбирался с рацией и частотами на рации, не думал о весе. Потом, когда надо было встать, понял, что не могу сделать это в один приём. Остальные были нагружены не меньше, особенно пулемётчики.

Вообще мы представляли собой странный отряд. С одной стороны, должны как тени переместиться на пару десятков километров и тихо проверить точки, чтобы подтвердить или опровергнуть те предварительные разведданные, что у нас были. С другой стороны, мы были упакованы оружием и защитой для того, чтобы можно было атаковать военную колонну. Это делало нас тяжелее и медленнее. В итоге получился гибрид, как голый тушканчик, но в галстуке из анекдота. Со стороны, наверное, выглядело интересно. Как говорил «Бобёр», хорошо экипированный (относительно конечно, всё относительно, учитывая состояние армии) отряд уходит в ночь на вражескую территорию с крайнего блокпоста и – самое главное – возвращается потом, так же тихо и ночью.

Изнутри это было иначе – наконец подогнав всё, чтоб оно не мешало и не шумело, попрыгав перед выходом, начинаешь движение. Держишь свой сектор, сохраняешь расстояние между собой и впереди идущей двойкой, постоянно контролируешь своего товарища в двойке. По сигналу «стоп-внимание» уходишь вбок и вниз, продолжая контролировать сектор. Потом по сигналу движения встаёшь и идёшь дальше. Точнее, пытаешся это делать, потому что уже после первого километра становится тяжело. Пот заливает глаза, одежда мокрая, чувствуешь себя переносчиком мебели, который тащит рояль на пятый этаж без лифта.

А ещё – трупный запах, он начался буквально сразу за постом и преследовал нас какое-то время по железной дороге. Потом он исчез, для того чтобы снова напомнить о себе из посадки через несколько километров.

Сначала мы шли по железной дороге. Можно было не бояться поезда, тут уже никто не ездил. Оборванные провода свисали до земли. Через километр мы спустились с насыпи и шли вдоль кромки поля с подсолнухами. Сзади время от времени в воздух поднимались осветительные ракеты, а вдалеке было видно, как горят поля. Вскоре мы дошли до боковой ветки железной дороги. В этом месте, во время короткой остановки, я не увидел сигнала о продолжении движения от «Славуты» с «Охотником». Пришлось им возвращаться и повторять. А у остальных получился пятиминутный незапланированный отдых. Дальше были снова железная дорога, тяжёлые шаги и пот, тёкший ручьями. Больше всего я боялся, что сдохну раньше времени и подведу остальных. Ещё думал о том, куда лучше падать, если нас засекут. Между рельсами или за рельсы, в противоположную сторону? Между рельсами получалась защита с обеих сторон, но если бы надо было отходить, то пришлось бы перелезать через рельсы и таким образом повышать свой силуэт. Так ничего и не придумав, я решил, что буду действовать по обстоятельствам и смотреть на более опытных товарищей. Потом мы шли по просёлочной дороге вдоль поля. В этом месте трупный запах напомнил о себе с новой силой. Там явно кто-то лежал, разлагался в посадке. Но заниматься этим не было возможности и времени. Мы шли дальше – до рассвета было не так много времени, а нам надо было успеть дойти.

В какой-то момент стало ясно, что пулемётчики нагружены сильнее всех, и если их не разгрузить, то надолго их не хватит. «Сокол», «Лис», «Узбек» и «Монах» как-то распределили между собой вещи, облегчив «Бобра» и «Ворона». Мне было стыдно, что я не могу ничего взять, сам шёл задыхаясь и обливаясь потом. Снял каску – в ней было очень жарко. Периодически делал по два глотка из гидратора, за весь переход выпил один литр.

После очередного броска мы подошли к деревне и остановились в километре от неё. Освещения на улицах не было, ездил туда-сюда какой-то мопед. Толи тракторист за водкой, толи наблюдатель. В какой-то момент показалось, что он повернул в нашу сторону, и мы залегли в подсолнухах, чтобы пропустить его, оставшись незамеченными. Но к нам он не поехал. Командир группы «Сокол» со «Славутой» и «Охотником», склонившись над картой, обсуждали маршрут. Получалось, что надо будет проходить сквозь деревню, чтоб успеть до рассвета дойти к «зелёнке» примыкавшей к Горловке, к району Калиновки – конечной точке маршрута.

Деревню проходили быстро, молча, почти на цыпочках и без остановок. В какой-то момент я заметил на дороге выпавший блистер с таблетками. Оказалось, что расстегнулась аптечка у «Монаха». Всё подобрали, уложили, застегнули. Если бы местные увидели утром выпавшие медикаменты на улице, то были бы разговоры.

После деревни снова началась пересечённая местность – кусты, поля, луга, овраги. Я с завистью смотрел на наших снайперов-следопытов. Казалось, им всё нипочём. Чего я не мог сказать о себе. «Муха» надоедливо стучала по боку. Ремень автомата давил на шею. На рюкзаке не хватало поперечной лямки, и он сползал с плеч. Мои крутые фетишные ботинки через десять километров начали сигнализировать мне о том, что всё хорошо с моими ногами, но мизинцы явно лишние. (Так, ненавязчиво, для начала. Уже потом, когда выходили из окружения, это стало настоящей болью). Остальным было тоже нелегко. Но все шли. Только «Ворон» под конец стал ворчать.